«Заведение Кимбалла».
— Он воспользуется башней?
«Да. Башней Кимбалла».
— У нас всего один час, чтобы остановить его, — сказал Макс.
Лоу встал.
— Я позвоню в полицию.
— Патмору? — переспросила Мэри.
— У него есть власть.
— Но после вчерашнего он не захочет даже разговаривать с тобой, — возразила она.
— Он должен выслушать меня!
Снова прогремел гром. И ветер.
Мэри сняла руки с указателя и поежилась. Ей опять было холодно.
— А что, если Патмор согласится выставить охрану на башню?
— Так мы и хотим этого, не так ли?
— Как ты не понимаешь? — возразила она. — А если сегодня вечером будет продолжение вчерашнего? Вчера ночью убийца знал, что мы поджидаем его. А почему он не может знать об этом и сегодня вечером?
Лоу, неготовый к этому вопросу, нерешительно умолк. Поколебавшись, он схватил свой стакан и залпом допил виски.
— Может, он всегда будет опережать нас. Может, у нас нет никаких шансов схватить его. Если спиритическая доска права, если он действительно убил тридцать пять человек и его ни разу не схватили, он чертовски умен. Возможно, слишком умен для нас. Но мы должны попробовать, не так ли? Мы не можем просто так сидеть здесь и беседовать о погоде, о последних книгах, о парижской моде, в то время как он убивает!
— Ты прав, — сказал Макс.
Лоу поставил пустой стакан на стол и направился к стоявшему у входной двери телефону.
— Ты выглядишь утомленной, — сказал Макс.
— Я и чувствую себя так, — ответила Мэри.
— Сегодня мы ляжем спать пораньше.
— Если мы вообще ляжем спать.
— Ляжем. С нами ничего не должно случиться.
— У меня какие-то ужасные предчувствия, — сказала она.
— У тебя было видение?
— Нет. Просто предчувствия.
— Тогда забудь их.
— Сегодня будет много крови.
— Не беспокойся, — стараясь ее успокоить, мягко проговорил он.
Она подумала о Патти Спунер.
О Рейчел Дрейк в городском морге.
Затем это чувство: что-то находится за ней, ледяное обжигающее дыхание сзади в шею.
— Я не хочу умирать, — сказала она.
— Ты и не умрешь. Сегодня — нет, — ответил Макс.
— Ты говоришь об этом так уверенно.
— Я и уверен. Я не дам тебе умереть.
— Настолько ли ты силен, Макс, чтобы остановить то, что происходит? Ты сильнее, чем судьба?
Снова молния озарила небо. Она отразилась в глазах Макса, превратив их на мгновение в две острые льдинки.
* * *
— Полиция Кингз Пойнта.
— Пожалуйста, отдел по розыску людей.
— Я могу помочь вам, сэр?
— Нет. Мне нужен кто-нибудь из отдела по розыску людей. Вы что, не слышите меня?
— У нас нет такого специального отдела, сэр.
— Нет?
— У нас маленькое полицейское управление. Чем могу помочь вам?
— Как вас зовут?
— Мисс Ньюхарт.
— Меня зовут Ральф Ларссон. Я хотел бы поговорить с полицейским.
— У нас сегодня дежурят только два полицейских.
— Мне будет достаточно и одного.
— Они патрулируют улицы.
— Черт побери, у меня исчезла дочь!
— Сколько лет вашей дочери, сэр?
— Двадцать шесть. Она была...
— Как давно она исчезла?
— Слушайте, мисс Ньюхарт. Я нахожусь в Сан-Франциско. Я живу в Сан-Франциско, а моя дочь живет в Кингз Пойнте. Я разговаривал с ней по телефону неделю назад. С ней было все в порядке. Но сейчас, когда мне кажется, что с ней что-то случилось, я не могу просто прыгнуть в машину и проехать несколько сотен миль, чтобы просто в этом удостовериться. Она должна была позвонить мне в сочельник, но не позвонила.
— Может, она поехала на вечеринку?
— Я успокаивал себя, что она позвонит сегодня, в течение дня, но она не позвонила. Я пытался сам дозвониться до нее, но у нее телефон не отвечает. Черт возьми, это совсем на нее непохоже! Непохоже на нее забыть о своей семье в Рождество.
— Может, вам попытаться позвонить ее друзьям? Они могут быть в курсе.
— Я не знаком с друзьями Эрики.
— Может, соседям...
— У нее нет соседей. Она...
— У всех есть соседи.
— Она живет в одном из трех домов в Саус-Блаф в конце вымощенной дороги. И она только одна, кто живет там круглый год.
— Знаете что? Я постараюсь сделать все, чтобы ваша дочь позвонила вам сегодня вечером. Почему бы вам не положить сейчас трубку и не подождать? Если она не позвонит сегодня вечером, тогда звоните нам завтра.
— Вы серьезно?
— Да, пока мы больше ничего не можем сделать.
— Что вы имеете в виду?
— Есть порядок в этом полицейском управлении, да, впрочем, и в остальных тоже, что они не ищут взрослых, пропавших менее чем за сорок восемь часов до подачи заявления.
— То есть, вы начнете ее искать только в том случае, если ее нет уже целых двое суток?
— Таков наш порядок.
— Хорошо, а откуда я знаю, что она не пропала на следующий день, после того как позвонила мне, то есть шесть дней назад?
— Вы сказали, она должна была позвонить вам вчера вечером.
— И не позвонила.
— Значит, официально она считается пропавшей со вчерашнего дня.
— О Боже!
— Извините. Такой порядок.
— А если бы моей дочери было лет десять, а не двадцать шесть?
— Это другое. В отношении детей у нас другой порядок. Но ваша дочь уже не ребенок.
— Значит, ваши сотрудники займутся этим вопросом только завтра вечером?
— Верно, сэр. Но, сэр, я уверена, ваша дочь позвонит вам гораздо раньше.
— Мисс Ньюхарт, меня зовут Ральф Ларссон. Я уже говорил вам, но я хочу, чтобы вы запомнили мое имя. Ральф Ларссон. Я адвокат. И очень влиятельный адвокат. И я хочу сказать вам, мисс Ньюхарт, если ваши полицейские не проверят дом моей дочери сегодня, и не просто сегодня, а в течение ближайшего получаса, и если позже обнаружится, что с ней что-то случилось, начиная с этого момента и до завтрашнего вечера, я приеду лично в Кингз Пойнт и найду у вас там хорошего прокурора. И следующие несколько лет моей жизни я посвящу тому, что сделаю невыносимой вашу жизнь и жизнь ваших начальников. Я уничтожу ваше полицейское управление, и я уничтожу вашего шефа вместе с его дерьмовым порядком. И даю слово, мисс Ньюхарт, я уничтожу и вас, я вытяну из вас все, что вы заработали на этой работе, и все, что вы еще надеетесь заработать. И, даже если я не выиграю процесс, вы разоритесь, оплачивая своих адвокатов. Вы хорошо поняли меня?
