По аналогии с Люксембургским соглашением и с учетом размеров и численности населения ГДР должна была перевести Израилю сумму, эквивалентную полутора миллиардам марок, в виде поставок товаров в течение нескольких лет. Однако политическая ситуация на Ближнем Востоке сделала это невозможным, поскольку в израильско-арабском конфликте Восточный Берлин встал на сторону арабов. Исходя из тех же подсчетов – треть от соответствующей общей суммы – Конференция по претензиям имела право на 225 миллионов марок.
По вопросу политической страховки еврейских интересов в меморандуме говорится, что правительства США, Великобритании и Франции в прошлом проявили «сострадание и помощь» в связи с компенсационными проблемами. Соединенные Штаты обещали постоянную поддержку. Несомненно, было бы легче всего, если бы ГДР заключила соглашение непосредственно с еврейскими организациями на «общей основе». Успех отнюдь не был предрешен, но одно можно было сказать наверняка: если бы еврейские организации не были организованы, упрямы и настойчивы, они бы «ничего не получили». Меморандум завершился замечанием о том, что ФРГ двигалась в правильном направлении и помогла снизить недоверие между евреями и немцами. ГДР должна последовать этому примеру, иначе примирение будет невозможно.
На встрече в Женеве в июле 1973 года Конференция по претензиям на основе стратегического документа Бена приняла решение о том, что восточногерманское государство также должно нести часть компенсационного бремени. Инициатора плана немедленно назначили посредником на переговорах. Бен должен был начать тайные переговоры с режимом СЕПГ в Восточном Берлине. Политические события, по-видимому, благоприятствовали этому проекту. В сентябре 1973 года ГДР одновременно с ФРГ приняли в Организацию Объединенных Наций. Американский посол в ООН предложил новому члену последовать примеру Западной Германии в вопросе репараций. Но министр иностранных дел Восточной Германии Отто Винцер лишь повторил известную формулировку: с завершением выплат Польше и СССР все репарационные обязательства по Второй мировой войне выполнены. Попытки Конференции по претензиям встретиться с министром иностранных дел и постоянным представителем ГДР при ООН не увенчались успехом. Нахум Голдманн пытался выйти на самый высокий уровень и связаться с главой государства Эрихом Хонеккером, но тоже потерпел неудачу. Стало ясно, «что ГДР проводит жесткую политику», отметил Бен в ежегодном докладе в мае 1975 года. Она предпочитает видеть себя жертвой, а не частью Германии и считает, что может избавиться от клейма прошлого, «удалив себя из немецкой истории».
Тем временем, Конференция по претензиям продолжила оказывать давление на правительство США. Она попыталась через сенатора Джейкоба Джавитса из Нью-Йорка убедить государственного секретаря Генри Киссинджера в том, что Соединенным Штатам следует отложить дипломатическое признание ГДР, пока вопрос о еврейских притязаниях не будет удовлетворительно решен. Однако Государственный департамент уже перешел к политике разрядки и отклонил предложение Джавитса. Однако США подчеркнули, что в качестве цены за установления дипломатических отношений – это произошло 4 сентября 1974 года – необходимо рассмотреть общую проблематику требований. Это условие было включено в официальный протокол к соответствующему соглашению. В пункте 10 говорится, что после открытия посольств в Вашингтоне и Восточном Берлине необходимо провести переговоры по нерешенным имущественным проблемам, при этом каждое правительство сможет поднять интересующие его вопросы. Определенно были включены события до 1945 года и «потери жертв национал-социализма».
Несмотря на договоренность, ГДР по-прежнему упрямилась. Попытки проложить путь на уровне дипломатии высшего уровня не принесли результатов. Поэтому Конференция по претензиям перешла к сдержанной стратегии – спокойное соглашение было лучше, чем ничего. Киссинджер заверил Конференцию в своей полной поддержке.
Следующая проблема возникла, когда Бен захотел встретиться с представителями восточногерманского режима. Переговоры велись не с частной организацией. Под давлением Госдепартамента США правительство ГДР согласилось на компромисс. Конференция по претензиям могла обсудить открытые вопросы с Комитетом антифашистских борцов Сопротивления (KdAW). Это была ассоциация, тесно связанная с СЕПГ. Затем восточногерманская сторона поставила дополнительные условия: они будут говорить только с американским гражданином и только о требованиях жертв национал-социализма в США.
В декабре 1974 года состоялась первая встреча в Восточном Берлине. Бен пересек границу через «Чекпойнт Чарли»
[42]. Чтобы не рисковать, он отказался от одного из такси, ждущего по другую сторону стены. Он отправился пешком. В целях безопасности он шел только по дороге, следил за встречным движением и обходил стороной дверные проемы, «где кто-то мог скрываться». Бен вспоминал своего друга Чарльза Джордана, управляющего комитетом «Джойнт», который был убит в Праге 16 августа 1967 года. Тело было найдено три дня спустя в реке Влтава, обстоятельства насильственной смерти так и не были выяснены.
Одним из партнеров по переговорам был коммунист, бывший узник концентрационного лагеря Маутхаузен. Бен сказал ему, что на переговорах они представляют разные стороны, но поскольку Бен рисковал своей жизнью ради бывшего узника концлагеря, он надеется, что с ним по крайней мере будут честны. Борец Сопротивления кивнул в знак согласия. Он и другие руководители комитета с гордостью отметили предпринятые социалистическим государством меры по ликвидации нацизма и антисемитизма в ГДР. Нуждающиеся нацистские жертвы также получали пенсионные выплаты. Поэтому поколения, родившиеся после войны, не могли понять, как кто-то может говорить о «моральном долге», который нужно компенсировать людям на Западе. Тем не менее они были готовы обсудить дальнейшие шаги на нейтральной территории за пределами Германии.
Затем Конференция по претензиям возобновила свои политические усилия. Вместе с Государственным департаментом США она пыталась склонить ГДР к «более широкому подходу». После встречи с Хонеккером посол США в Восточном Берлине сообщил, что получил благоприятные сигналы от главы государства. Однако тотчас произошло очередное разочарование: восточногерманский посланник в Вашингтоне вообще отказался обсуждать вопрос. В ежегодном докладе о состоянии переговоров с ГДР от 4 июня 1976 года Бен отметил, что еврейско-американские аргументы, похоже, не меняют точку зрения правительства СЕПГ. Его замечание о том, что нормализация отношений с Западом требует акта доброй воли, оставило представителей режима хладнокровными, как и его ссылка на цитату Аденауэра о том, что против евреев от лица германского народа были совершены невыразимые преступления. Экономические соображения также не дали никакого эффекта. Бен пытался сделать сделку более заманчивой для ГДР, подчеркивая, что компенсационные выплаты в виде поставок товаров могут открыть новые иностранные рынки. Американцы его поддерживали. Когда в конце декабря 1975 года Вашингтон посетила торговая делегация из Восточного Берлина, правительство США сообщило делегатам, что улучшение товарообмена невозможно до тех пор, пока не будут решены различные гуманитарные проблемы, в том числе удовлетворение требований евреев. «Возможно, такие соображения когда-нибудь повлияют на образ мышления ГДР, но пока это было не заметно», – резюмировал Бен.
