Внутриамериканские дебаты по этому вопросу еще не завершились. Согласие имело характер заявления о намерениях. Для ратификации договора требовалось решение сената большинством в две трети голосов. С преемником Клинтона Джорджем Бушем ветер подул в другую сторону. Отрицательное отношение в Конгрессе, где доминировали консерваторы, проявилось в различных законах, направленных против Международного уголовного суда. Они возникли в контексте «войны с террором», объявленной Бушем в ответ на исламистские нападения 11 сентября 2001 года на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке и другие уязвимые цели. Атаки, которые раньше казались немыслимыми, ударили прямо в сердце гордой сверхдержавы, усилив ее неприязнь к зарубежным судьям в далекой Европе. Джон Болтон, заместитель государственного секретаря, позднее американский посол в ООН, а до недавнего времени советник президента Дональда Трампа по вопросам безопасности, дезавуировал подпись Шеффера в мае 2002 года. Рядом с ней в договоре стояла звездочка
[60] со ссылкой на соответствующее письмо Болтона Кофи Аннану.
Лидером противоположной стороны в Сенате был консервативный Джесси А. Хелмс из Северной Каролины, председатель сенатского комитета по иностранным делам. В Палате представителей его поддерживал техасский коллега по партии Томас Д. Делэй. Они были авторами Закона о защите американских военнослужащих, который вступил в силу после подписания его Бушем 2 августа 2002 года. Цель закона состояла в том, чтобы защитить американских солдат и правительственных чиновников от преследования «международным судом», в котором «Соединенные Штаты не участвуют». Он уполномочил президента сделать все возможное, чтобы освободить американский или союзный персонал, если он будет содержаться под стражей в Гааге. Поэтому критики прозвали его «Законом о вторжении в Гаагу».
Бен возражал аргументам противников ратификации. Он выступил с «кампанией одного человека» и подробно разъяснил свою позицию. Объявить войну террору для него звучало, как объявить войну греху – и то и другое бессмыслица. Он удивился, когда Буш подчеркнул, что хочет привлечь к ответственности Усаму бен Ладена, предполагаемого организатора нападений, но при этом не упомянул Международный уголовный суд. Бен напоминал о сценах линчевания в 1993 году в столице Сомали Могадишо, когда торжествовавшие боевики волокли по улицам тела американских солдат. Такие дела будут рассмотрены судьями в Гааге. Предположения о том, что независимый прокурор может неоправданно обвинять американских граждан и препятствовать США в реализации их гуманитарных или военных целей, безосновательны. «Только виновные должны бояться верховенства закона», – убеждал Бен.
Несмотря на внутриполитические распри в Соединенных Штатах Америки, Римский статут вступил в силу в июле 2002 года, когда число его участников достигло 60. В штабе ООН в Нью-Йорке состоялась небольшая церемония, на которую был приглашен Бен. Место, зарезервированное за представителем США, пустовало. Еще до начала официальной части церемонии Бен – пронырливый и хитрый проказник, которому было за восемьдесят, – сел в кресло и сложил пальцы правой руки в жест «виктория». Результаты опроса, согласно которым большинство американцев высказались за присоединение США, воодушевляли его. В то же время ему было стыдно за то, что его «страна, которая внесла основной вклад в Нюрнбергский судебный процесс и поддерживала многие другие международные уголовные суды, столь холодно обошлась с Международным уголовным судом».
Песочные замки в Схевенингене – королевский прием
В состав нового суда вошли восемнадцать судей из разных регионов мира. Многих из них Бен знал по годам совместной работы. Первым президентом стал Филипп Кирш, председательствовавший на дипломатической конференции в Риме. Во время выдвижения кандидатов Бен поддержал Кирша. Также Бен дружил с судьей, дипломатом и экспертом по международному праву Хансом-Петером Каулем, бывшим главой делегации Германии, которая вела переговоры по Римскому статуту. Бен высоко оценил решающую позицию немецкого правительства и рассматривал ее как часть исторических изменений после Второй мировой войны: «Немецкий народ заплатил очень высокую цену за поддержку бесчеловечного режима Гитлера; и я удовлетворен тем, что немцы как нация усвоили уроки Нюрнберга и стали одним из сильнейших заступников верховенства права».
Судьи торжественно начали свою деятельность в Гааге 11 марта 2003 года. Это был совершенно особенный день для Бена. У него было два запоминающихся выступления: одно в качестве «неправительственного индивидуалиста» на пляже Схевенингена, а другое в официальном качестве, на приеме у голландской королевы. Активисты протестовали против американского «закона о вторжении» с помощью эффектной медиа-инсценировки. На популярном городском пляже, недалеко от Гаагского суда, они построили баррикады из песка и выставили картонные фигуры солдат в натуральную величину, в шутливой форме изображая сопротивление американской «освободительной» акции. Организаторы пригласили Бена принять участие в мероприятии. Бен согласился, но выдвинул два условия: он скажет заключительное слово, «чтобы опровергнуть любое ложное утверждение о моей стране», и во имя американского народа будет поднят флаг со звездами и полосами.
Погода утром 11 марта была дождливой и прохладной. Когда подошла очередь Бена выступать, он рассказал, что во время Второй мировой войны он высадился на пляже в Нормандии «в униформе армии США». Он прибыл туда, чтобы бороться за свободу. Сейчас он находится здесь, чтобы критиковать США, «но защитить репутацию американской общественности, которая верит в принципы Нюрнберга и верховенства права». Он поднял звездно-полосатый флаг, подхваченный ветром, и призвал присутствующих вместе произнести заключительные слова американской присяги: «Свобода и справедливость для всех». Послышались аплодисменты, но у Бена «не было времени наслаждаться ими, так как нужно было поспешить на прием к Ее Величеству». В отеле ему как раз хватило времени, чтобы сменить испачканные песком туфли и переодеться.
Церемония в присутствии королевы Беатрикс, Генерального секретаря ООН Аннана и Его Королевского Высочества принца Зеида Раада Зеида аль-Хуссейна, посла Иордании при ООН и Председателя Ассамблеи стран – участниц Римского статута, прошла празднично и достойно. «Послы и другие видные деятели сидели за столами с белыми скатертями и цветами», – вспоминал Бен. Место Бена было прямо рядом с подиумом, где премьер-министр Нидерландов Ян Петер Балкененде произнес главную речь. «Он поприветствовал судей и уважаемых гостей, а затем, к моему большому удивлению, объявил, что это исключительное мероприятие, потому что здесь присутствую я». Должно быть, кто-то сказал премьер-министру, что Бену в тот день исполнилось 83 года. Балкененде произнес тост за бывшего главного обвинителя в Нюрнберге, который поддержали присутствовавшие. Все подняли за него бокалы. «Это была совершенно неожиданная и впечатляющая вечеринка по случаю дня рождения», – сказал Бен. Он не мог просить о более прекрасном и нужном подарке, чем открытие Международного уголовного суда.
