Обновленный кодекс вводил полный запрет на самовольные политические браки, детализировал процедуру получения разрешений бакуфу на строительство и ремонт замков, уточнял правила пользования паланкинами и т. д. Корабелам было запрещено строить суда грузоподъёмностью более пятисот коку риса (семьдесят пять тонн), а провинциальным даймё запретили вывозить на продажу товары за пределы своих владений. Барьеры между провинциями и уездами стали ещё выше, а сами они превратились в изолированные анклавы, подчинявшиеся центральному правительству и поддерживавшие связи только с ним. На любое действие, не оговорённое в новом уставе, провинциальный феодал должен был получать разрешение сёгуна.
Редакция Букэ сёхатто 1635 года систематизировала и ужесточила отношения между бакуфу и удельными князьями. На протяжении следующих двух столетий эти отношения определяли важнейшие стороны жизни не только воинского сословия, но и всего японского общества. Провинциальные даймё проводили год дома, в своих владениях, и год в Эдо, на службе у сёгуна. Их жёны и дети постоянно жили в Эдо фактически на положении заложников, поскольку не могли покинуть город без специального разрешения. Охрана и содержание городских усадеб даймё, равно как и их ежегодные переезды со свитой, требовали немалых расходов, иногда доходивших до половины годового дохода. Вассалы удельных князей круглый год несли службу в городе, охраняя и обслуживая их усадьбы; из-за этого Эдо стал самым «воинским» и самым «мужским» городом в стране.
В декабре 1635 года вышел ещё один важный документ – указ бакуфу из двадцати трёх статей, касавшийся хатамото, исторических союзников правящей династии. Так называли небогатые воинские семьи с доходом менее десяти тысяч коку риса, главным капиталом которых считались верность дому Токугава и доверие со стороны бакуфу. В отличие от даймё, имевших доход более десяти тысяч коку, хатамото служили резервом первой очереди на замещение правительственных должностей. Получив такое назначение, хатамото превращался в гокэнин, чиновника на государственной службе. К началу 1630-х годов доходы и уровень жизни хатамото снизились, что привело к росту недовольства. В 1635 году Иэмицу за счёт конфискаций и переназначений среди тодзама даймё расширил историческим союзникам земельные владения, после чего их материальное положение несколько улучшилось.
Указы 1635 года упорядочили систему государственного управления и заложили основу для её дальнейшего развития. В составе бакуфу появились новые административные органы: Городской магистрат (мати бугё), Магистрат по делам религий (дзися бугё), Административно-финансовый магистрат (кандзё бугё), Главная служба тайного надзора (даймэцукэ), Комендатура замка Эдо (русуи) и другие службы, непосредственно подчинённые сёгуну. Для предварительного рассмотрения подаваемых ему документов было создано Судебное присутствие (хёдзёсё), определён его состав и график работы. Присутствие стало первым судебным органом, где рассматривались спорные вопросы, невоенные конфликты и правонарушения.
Заседание в Высшем судебном присутствии (хёдзёсё)
Работой бакуфу в это время руководили приближённые к сёгуну Абэ Тадааки (1602–1675), Мацудайра Нобуцуна (1596–1662) и Абэ Сигэцугу (1598–1651). Как и в прежние годы, они выполняли свои обязанности поочерёдно, но длительность рабочей смены была увеличена с пятнадцати дней до тридцати. Кроме того, трижды в месяц – по вторым, двенадцатым и двадцать вторым числам – руководители бакуфу должны были вести в замке приём удельных князей и заниматься решением их вопросов. Такой же график был введён и для вновь созданных правительственных служб.
Отодвинув соратников отца на второй план, Иэмицу сохранил за ними прежние должности тосиёри (букв. «старейшина»), а его новых выдвиженцев стали называть словом родзю. Со временем это название закрепилось и стало основным, а статус должности тосиёри понизился, и её переименовали в вакадосиёри (букв. «младший старейшина»). Ещё некоторое время спустя словом тосиёри стали называть старших распорядительниц (дам третьего ранга) на женской половине замка.
Административная реформа 1635 года упорядочила работу бакуфу. Однако в январе 1637 года третьего сёгуна вновь настигла депрессия – он потерял сон, аппетит, интерес к жизни и никого не хотел видеть. Его распорядок дня и жизненный график, периоды отдыха и активности поменялись местами: днём сёгун спал, а по ночам для него устраивали театральные представления, турниры по игре в го и сёги. Осенью, когда спала жара, его стали вывозить на охоту, но болезнь держалась и не отступала. За одиннадцать месяцев – с января по ноябрь 1637 года – он не принял ни одного даймё и не прикоснулся ни к одной бумаге. Девятого ноября с острова Кюсю пришло сообщение о мятеже в провинции Бидзэн, известном как Симабарское восстание. Необходимость реагировать и принимать решения помогла вернуть Иэмицу к жизни; за следующие четыре месяца он постепенно восстановился. Во время его болезни рабочий ритм бакуфу снизился до минимума.
Широко известное сегодня название правительства (бакуфу, букв. «полевая ставка») в то время ещё не имело хождения. Его называли словом коги (или куги, букв. «публичная власть») в противоположность режиму личной власти патриархов в семейных кланах. В прежние века так именовали сёгунат Асикага и власть императорского дома. Так же называл свою систему власти и Тоётоми Хидэёси. Со временем удельные князья стали называть словом коги свои провинциальные администрации, а в конце эпохи Токугава значение этого слова ещё больше расширилось, и оно стало обозначать примерно то же, что бакухан тайсэй, то есть всю сложившуюся к тому времени систему управления – центральное правительство в Эдо и подчинённые ему княжеские администрации в провинциях.
Закрытие страны
В годы правления Иэмицу завершился длившийся несколько десятилетий процесс закрытия страны. Первый шаг к самоизоляции был сделан в 1587 году, с выходом указа Тоётоми Хидэёси о запрете христианства. Тогда никто ещё не знал, что это начало большого и долгого пути, который сильно повлияет на формирование национальной культуры, традиций и менталитета. Токугава Иэясу как продолжатель дела Тоётоми Хидэёси воспринял и развил его внешнеполитический курс, действуя в своей обычной манере – взвешенно и осторожно, стараясь не нанести ущерба прибыльной внешней торговле. За прошедшие пять десятилетий этот курс утвердился, получил всеобщее признание и стал основой внешней политики правительства. Казалось бы, всё закономерно и идёт в правильном направлении, но уже при внуке Иэясу страна почти полностью изолировалась от внешнего мира, что абсолютно противоречило планам и устремлениям основателя династии. Почему так случилось?
Иэмицу как верный продолжатель политики своего отца и деда много внимания уделял борьбе с нелегальной торговлей на западе страны. В 1633 году в Нагасаки произошёл очередной скандал с одним из её активных участников, начальником Городского магистрата Такэнака Сигэёси (? –1634). Злоупотреблявший своими полномочиями чиновник был снят с должности и отправлен под домашний арест, а в следующем году получил приказ покончить с собой. На освободившуюся должность сёгун назначил хатамото Имамура Масанага и Сога Хисасукэ с заданием обеспечить выполнение специально подготовленного указа бакуфу из семнадцати пунктов, который иногда называют первым законом о закрытии страны (дайитидзи сакокурэй). Указ запрещал принимать в японских портах суда без торговых лицензий и заключать сделки с не уполномоченными на то лицами. Жителям страны было запрещено самовольно выезжать за пределы страны, а тех, кто выехал и прожил там более пяти лет, – принимать обратно. Португальских миссионеров, главный источник всех неприятностей, было приказано выявлять и принуждать к отречению от христианства, а тех, кто не соглашался, сажать в тюрьму. За сообщение о местонахождении батэрэн (искажённое европейское падре) полагалось денежное вознаграждение.
