Свои отношения с внешним миром пятый сёгун в силу полученного воспитания строил исключительно на конфуцианской основе. Пополнение казны и облегчение крестьянской доли он также объяснял необходимостью соблюдать конфуцианскую заповедь мин ва куни но мото, ри ва мин но ятои («народ – основа государства, чиновники – слуги народа»). В соответствии с этим постулатом Цунаёси потребовал увеличить урожайность полей и поставок риса на своих землях, а также искоренить злоупотребления наместников и облегчить жизнь крестьян. Это был первый в истории сёгуната случай, когда в указе бакуфу появились слова о долге чиновников перед крестьянами. Цунаёси действительно ужесточил требования к своим наместникам и придерживался этой линии на протяжении всей жизни. За двадцать девять лет его правления из шестидесяти представителей бакуфу на местах различным видам наказания, вплоть до смертной казни, подвергся пятьдесят один человек, в том числе пятнадцать чиновников – за взятки (Нисидзава, 2004; Фукаи, 2012).
Через четыре месяца после вступления в должность, в декабре 1680 года, Цунаёси отправил в отставку прежнего главу правительства Сакаи Тадакиё и назначил на его место своего человека Хотта Масатоси, сына того самого Хотта Масамори, который покончил с собой после смерти Иэмицу. Огромная усадьба Сакаи рядом с главными воротами замка Отэмон тоже досталась новому фавориту. Хотта взял на себя все внешние контакты замка Эдо, а Макино Нарисада (1634–1712) стал ответственным за его внутреннюю жизнь. В том же году правительство объявило о начале новой эпохи правления Тэнна (букв. «небесный мир»).
Взвешивание риса
Макино Нарисада
Пятый сёгун Цунаёси находился у власти двадцать девять лет – столько же, сколько его старший брат Иэцуна, но это была совсем другая эпоха. В японской истории она чётко подразделяется на две части: первые четыре года (Тэнна но ти, «правление годов Тэнна») и последние двадцать пять лет (собаёнин но ти, «эпоха порученцев»). Цунаёси начал своё правление очень энергично и решительно, опираясь на конфуцианский принцип справедливости и соразмерности как в деле наказаний за проступки, так и в поощрениях за успехи. Эти годы считаются благополучными и положительно оцениваются в японской истории.
В июне 1681 года Цунаёси пересмотрел дело семилетней давности о конфликте в семье родственников, связанном с проблемой наследования (Этиго содо, букв. «мятеж в Этиго»). Тогдашний глава бакуфу Сакаи Тадакиё спустил дело на тормозах, а покладистый Иэцуна с ним согласился. Цунаёси к нему вернулся и наказал не только главу дома Мацудайра Мицунага (1616–1707) конфискацией всех владений, но и других родственников, имевших отношение к конфликту. После миролюбивого и ни во что не вмешивавшегося Иэцуна такой поворот событий стал неожиданностью для воинской элиты и показал, что наступили новые времена. Цунаёси и в дальнейшем продолжал политику наказаний: за двадцать девять лет правления он издал сорок шесть таких указов (почти в два раза больше, чем старший брат), а общий объём конфискованного им дохода составил 1,6 миллиона коку риса (больше, чем в два раза, по сравнению с Иэцуна). Следующие три сёгуна прибегали к наказаниям гораздо реже, поэтому Цунаёси можно считать последним «репрессивным правителем» в династии Токугава.
Таблица
Административные наказания удельных князей
Источник: Фукаи Масауми. Цунаёси и Ёсимунэ. Ёсикава кобункан, 2012, с. 33.
Обмер полей и оценка урожая
Так же часто подвергались административным наказаниям и хатамото, исторические союзники правящей династии, – более тысячи ста человек за все годы правления Цунаёси, одна пятая часть от общего числа. Чаще всего наказывали за недобросовестное выполнение служебных обязанностей. На конфискованных землях заново производились обмеры полей и оценка их урожайности, менялись наместники. То же самое делалось и в семейных владениях Токугава. За период с 1680 по 1697 год их урожайность возросла на треть, а доход казны – почти наполовину. Так что в хозяйственно-экономическом плане политика пятого сёгуна дала хороший результат.
Для воспитания населения и приобщения его к конфуцианским моральным ценностям Цунаёси в 1682 году издал указ об установке в центре и на местах информационных щитов. Они доводили до жителей распоряжения властей и главные постулаты конфуцианского учения: честное служение вышестоящим, почтение к родителям, добрые отношения с братьями, сёстрами, соседями и вообще со всеми равными, покровительство и забота о младших.
В мае 1683 года в четырёхлетнем возрасте умер Токумацу, единственный сын и наследник пятого сёгуна. Это стало для него большим ударом и подтолкнуло к мысли навести порядок в траурном ритуале, систематизировать разрозненные правила, которых придерживались до этого. Эти правила были введены серией указов Токугава Иэясу в начале XVII века и в основном касались тех, у кого умирал близкий родственник. Чтобы предотвратить распространение скверны, которую несёт с собой смерть, родственникам умершего во время траура запрещалось появляться в замке Эдо, а те, с кем они встречались, должны были в тот же день совершить ритуальное омовение. Истоки этой традиции уходят в боевое прошлое самураев, неразрывно связанное с ранами, кровью и смертью – всем тем, что считалось нечистым и чего следовало избегать. По этой же причине в замке сёгуна запрещалось проливать кровь – за применение оружия наказывали беспощадно.
В июне 1683 года Цунаёси поручил правительственным конфуцианцам продумать и представить ему новые, более совершенные правила, связанные с посмертным ритуалом. Через десять месяцев «Траурный указ» (буккирэй) был готов. Сначала его зачитали всем прибывшим на службу даймё, а затем разослали в провинции. Всё время, в течение которого родственники умершего должны были соблюдать особые правила, делилось в нём на два периода – очищение (ими) и восстановление (мо). Во время очищения родственнику умершего запрещалось ходить на службу, брить лоб и есть скоромную пищу (рыбу, мясо). Чиновникам бакуфу в интересах службы срок ими мог быть сокращён специальным разрешением сёгуна. В период восстановления мо эти ограничения снимались, но оставались другие: родственник умершего не мог сопровождать сёгуна во время его выездов из замка и вообще не должен был попадаться ему на глаза. Сроки карантина различались в зависимости от степени близости к умершему. Если это были отец или мать, то детям следовало соблюдать правила ими в течение пятидесяти дней, а правила мо – тринадцать месяцев. Если умирали дедушка, бабушка или кто-то из приёмных родителей, то тридцать и сто пятьдесят дней соответственно. Для жены в случае смерти мужа – тридцать дней и тринадцать месяцев; для мужа в случае смерти жены или старшего сына – четырнадцать и девяносто дней; для братьев и сестёр – двадцать и девяносто дней соответственно.
