Пятый сёгун Токугава известен сильной эмоциональной привязанностью к матери, которая сопровождала его всю жизнь. Даже во взрослом возрасте он нуждался в её поддержке и единственный из всех пятнадцати сёгунов сам ухаживал за матерью, когда она болела, что совершенно не вписывалось в тогдашние представления. Именно поэтому мать Цунаёси стала самой титулованной женщиной из простого сословия, обойдя кормилицу третьего сёгуна Касуга но цубонэ.
Цунаёси вступил в брак в семнадцатилетнем возрасте, ещё не будучи преемником своего брата. Его женой стала тринадцатилетняя дочь придворного аристократа Такацукаса Нобуко (1651–1709). Детей у них не было, но одна из двух наложниц родила ему дочь и сына. Дети умерли раньше отца, поэтому к моменту смены поколений передавать власть было некому.
Кэйсёин, мать Цунаёси
В отличие от старшего брата, Цунаёси имел крепкое здоровье и редко болел. Однако в декабре 1708 года в Эдо пришла эпидемия кори, во время которой пятый сёгун заразился и умер. За неделю до новогодних праздников в замке состоялось очередное театральное представление, в котором шестидесятидвухлетний Цунаёси, как обычно, принимал самое активное участие. На следующий день, 26 декабря, он почувствовал недомогание, на которое его лекарь поначалу не обратил внимания и ограничился стандартным иглоукалыванием и прижиганиями. Улучшения не наступило, и новогоднюю аудиенцию вместо Цунаёси было поручено провести его племяннику Иэнобу. Через два дня болезнь проявилась типичными симптомами кори. Главный эдосский священник Рюко начал ежедневно молиться о выздоровлении правителя, и через неделю он почувствовал себя лучше, стал с аппетитом есть. Обитатели замка приободрились, все заговорили о скором выздоровлении, но 10 января неожиданно наступило ухудшение, и в тот же день пятый сёгун скончался. Его похоронили в столичном храме Канъэй рядом с отцом и братом.
На могилах сёгунов было принято устанавливать надгробные камни, высота которых соответствовала их росту, поэтому всех умерших аккуратно измеряли. Надгробный камень Цунаёси содержит в себе загадку, над которой историки до сих пор ломают голову, – его высота всего 124 см. Обычай допускал небольшое расхождение между ростом умершего и высотой камня, но не более пяти сантиметров. Даже с этим допущением невозможно представить, что взрослый человек мог быть ростом с десятилетнего ребёнка. Родители Цунаёси имели вполне обычный для того времени рост: у отца – 157 см, мать – на десять сантиметров ниже. Если бы пятый сёгун действительно выделялся столь малым ростом, об этом должны были сохраниться хоть какие-то упоминания. Но их нет. Изображения Цунаёси на гравюрах также не дают оснований предполагать какие-то отклонения.
Иногда высказываются предположения, что любовь пятого сёгуна к публичным выступлениям могла быть проявлением комплекса неполноценности из-за маленького роста или низкого происхождения матери, но подтверждений этому нет, поэтому версия остаётся чисто гипотетической. Ещё предполагают, что высоту надгробного камня могли специально занизить из-за прижизненной непопулярности Цунаёси, однако столь явное оскорбление памяти только что умершего сёгуна при попустительстве его приближённых тоже кажется маловероятным.
В XX веке было произведено перезахоронение останков нескольких сёгунов и получены точные данные об их росте, но Цунаёси в их число не попал, поэтому на сегодняшний день вопрос по-прежнему остаётся открытым.
Шестой сёгун Иэнобу
(1662–1712, правление 1709–1712)
Шестой сёгун Токугава родился 25 апреля 1662 года в семье Токугава Цунасигэ (1644–1678), второго сына Иэмицу, родного брата четвёртого и пятого сёгунов. Рос и воспитывался как близкий родственник, родной племянник двух правителей. На совершеннолетие юноша получил взрослое имя Цунатоё, в котором первый иероглиф указывал на родство с четвёртым сёгуном Иэцуна. В четырнадцатилетнем возрасте Цунатоё потерял отца, а через три года возглавил семью и стал удельным князем со стандартным для родственников Токугава годовым доходом в двести пятьдесят тысяч коку риса; через два года он вырос до трёхсот пятидесяти тысяч. Владения Цунатоё находились в провинции Каи, но сам он, как и его отец, постоянно жил в Эдо, в родовой усадьбе в районе Сакурада, рядом с замком. Как близкий родственник Цунатоё пользовался покровительством бакуфу и не раз получал от него материальную помощь. В 1683 году после смерти единственного сына пятого сёгуна Цунатоё стал главным кандидатом в преемники и оказался под особым контролем правительства. За усадьбой в Сакурада начали присматривать и присылать в помощники молодому главе дома опытных старейшин, отказаться от которых было невозможно.
В 1704 году Цунаёси исполнилось пятьдесят восемь лет, а родных детей у него по-прежнему не было, поэтому было принято решение провести процедуру гражданского усыновления сёгуном сорокадвухлетнего племянника. В декабре того же года Цунатоё получил новое имя Иэнобу, все полагающиеся по рангу придворные регалии и объявлен преемником. Ему было разрешено поселиться вместе со своими вассалами в Западной усадьбе, и вскоре эта часть замка заполнилась новыми людьми. Началась подготовка к очередной смене власти. Только тех, кому разрешалось лично видеть будущего сёгуна, насчитывалось семьсот восемьдесят человек, ещё несколько сотен были назначены на низшие должности, не дававшие такой привилегии. В ближайший круг Иэнобу входили двенадцать старших адъютантов (косё), одиннадцать младших (конандо) и три порученца-распорядителя (собаёнин). Над всеми возвышался Камбэ Акифуса (1666–1720), сын актёра и бывший управляющий семейным замком Иэнобу в провинции Каи, его главный помощник и ближайшее доверенное лицо.
Генеалогия династии с третьего по шестое поколение
Перед смертью Цунаёси оставил племяннику завещание – сохранить в силе все распоряжения о защите животных и продолжить его политику в этой области, но Иэнобу это пожелание не выполнил. Через девять дней после кончины пятого сёгуна он вызвал к себе главу правительства Янагисава Ёсиясу и приказал одним распоряжением отменить все указы Цунаёси в этой области. Тот с готовностью подтвердил, что это тоже очень правильное решение, поскольку избавляет народ от страданий и, следовательно, не противоречит принципу конфуцианского гуманизма. На следующий день, 20 января, вышло соответствующее распоряжение бакуфу, в котором народу сообщили, что такова была последняя воля Цунаёси.
Неделей раньше, 14 января, Иэнобу отменил два других крайне непопулярных указа своего предшественника – о перенесении части городских кварталов из центра в удалённый район Иида и введении медной монеты крупного номинала дайсэн. Первые шаги ещё не вступившего в должность шестого сёгуна понравились жителям Эдо и внушили надежду на лучшие времена.
