Советникам бакуфу Иэнобу объявил, что отныне все доклады и проекты решений, поступающие от руководителей ведомств, должны направляться не Янагисава, как было при Цунаёси, а лично ему. Однако, как вскоре выяснилось, новшество было временным: сформировав собственную команду исполнителей, шестой сёгун переложил на них решение текущих вопросов.
После похорон Цунаёси началась работа по реабилитации тех, кто пострадал от его указов о защите животных: в конце февраля были амнистированы девяносто два служащих бакуфу и три тысячи семьсот тридцать семь вассалов удельных князей в провинциях. В мае того же года от наказаний были освобождены ещё около девяти тысяч человек. Таким образом, все первые шаги нового сёгуна были направлены на ликвидацию последствий правления Цунаёси, из чего понятно, как он относился к его указам и политике в целом.
В течение трёх дней – со 2 по 5 апреля 1709 года – в замке Эдо шли мероприятия, предваряющие вступление нового правителя в должность. По масштабу и числу участников они не уступали традиционному новогоднему ритуалу. Шестой сёгун поочерёдно принимал в главном зале сначала своих родственников, затем провинциальных даймё, их родственников и вассалов. Сама церемония вступления в должность состоялась через месяц, 1 мая.
Затем начался процесс смены руководства в правительстве. В начале июня пятидесятилетний Янагисава Ёсиясу ушёл в отставку одновременно с двух постов – главы бакуфу и главы семьи. Остальные советники последовали его примеру и разъехались по своим провинциальным замкам. Система власти, созданная пятым сёгуном, распалась, замок Эдо наполнился новыми людьми. Через пять месяцев, в ноябре 1709 года, новый правитель переехал в Главную усадьбу, и в верхнем эшелоне власти началась новая жизнь.
Она оказалась скоротечной: Иэнобу пробыл во власти всего три года. Его короткое правление было спокойным и в целом позитивным; под его руководством были устранены последствия конфуцианских перегибов пятого сёгуна, общественная жизнь вернулась в привычное русло. За три года его правления удалось также исправить некоторые ошибки, допущенные в ходе проведения денежной реформы. Эти небольшие изменения нашли отражение в новой редакции воинского кодекса Букэ сёхатто.
Как и его предшественник, Иэнобу пришёл во власть не по линии прямого наследования, получив её от дяди. Это был уже второй подряд случай, когда сёгуна сменял не сын, а другой родственник. Маршрут наследования в правящей династии становился всё более извилистым.
Шестой сёгун вступил в должность на сорок восьмом году жизни. По характеру он сильно отличался от своего предшественника: был спокойнее и умереннее в желаниях, не стремился лично всем управлять, наилучшим вариантом считал поддержание разумного и справедливого порядка в рамках уже существующей системы власти. При Иэнобу продолжилось движение в сторону усиления гражданских методов правления с упором на конфуцианские принципы. В частности, были снижены налоги на некоторые товары первой необходимости, упрощён процесс судопроизводства, а правительство стало чаще оказывать помощь попавшему в беду населению. При поддержке шестого сёгуна чиновник бакуфу Араи Хакусэки заблокировал несколько антинародных указов (например, запрет на критику действий властей, запрет горожанам наблюдать за процессией сёгуна и т. д.). Трёхлетнее правление Иэнобу современники назвали «периодом добра и справедливости» (сётоку но ти).
Систему власти, доставшуюся ему от предшественника, он оставил в прежнем виде, сменив лишь исполнителей. Первым человеком в правительстве стал Камбэ Акифуса (1666–1720), бывший распорядитель замка Иэнобу в провинции Каи. Сегодня людей этого типа называют трудоголиками; Акифуса за всю жизнь ни разу не был женат, не имел наложниц и жил исключительно работой. Постоянно находясь рядом с сёгуном, он занимал большую часть его личного пространства и брал на себя любой вопрос, имевший к Иэнобу хоть какое-то отношение. Он сутками находился в замке и пользовался неограниченным доверием правителя. Служебные функции и роль личных адъютантов при Иэнобу не изменились: как и прежде, они участвовали в обсуждении всех вопросов наравне с советниками и доводили до него информацию через Камбэ.
Вторым по влиятельности человеком в замке стал конфуцианский учёный Араи Хакусэки (1657–1725), бывший ронин и хатамото, не занимавший в правительстве никакой должности. Авторитет и признание он завоевал исключительно за счёт личных качеств в последние годы правления Цунаёси. Незадолго до смерти пятый сёгун наделил его рядом привилегий – разрешил поселиться в замке и обращаться к нему лично, минуя даже всесильного Янагисава. Остальные чиновники его недолюбливали и за глаза называли «дьяволом» за неумолимую логику рассуждений и бескомпромиссность в отстаивании своего мнения. Это положение Араи сохранил и при шестом сёгуне.
Сразу после вступления в должность Иэнобу распорядился внести изменения в воинский кодекс и поручил эту работу конфуцианскому учёному Хаяси Нобуацу, но остался недоволен исполнением и передал задание Араи. Новая редакция была опубликована в апреле 1710 года. Требование овладевать военными и гражданскими знаниями, изложенное в первом пункте закона, было расширено – в дополнение к этому от правящего воинского сословия потребовали соблюдать принципы конфуцианской морали и управлять населением так, чтобы не доставлять ему страданий и не вызывать недовольства. Этот пункт содержал явный намёк на указы Цунаёси о защите животных. Второе изменение также касалось морали и было адресовано высшим чиновникам. В седьмой статье кодекса появился новый пункт – о недопустимости мошенничества, воровства и коррупции на государственной службе, направленный в первую очередь против начальника Административно-финансового магистрата Огивара и его подчинённых, занимавшихся денежной реформой. Как вскоре выяснилось, реформа сопровождалась масштабными злоупотреблениями и незаконным обогащением чиновников. Включение этого пункта в текст кодекса стало победой Араи Хакусэки в его многолетней борьбе против Огивара Сигэхидэ и одним из главных событий трёхлетнего правления шестого сёгуна.
Араи Хакусэки
По форме воинский кодекс тоже претерпел некоторые изменения: по числу статей (семнадцать) он сравнялся с уложением для императорского дома и был переложен на древнекитайский язык (камбун, кит. вэньянь), которым владели очень немногие. В целом редакция 1710 года отражала взгляды и философию Араи Хакусэки, которые разделял и шестой сёгун Иэнобу.
В годы его правления началось сближение двух главных сословий, воинского и аристократического. Оно было обусловлено двумя причинами: во-первых, личным почтением Иэнобу к императорскому дому и, во-вторых, его тёплыми родственными отношениями с семейством Коноэ. Жена шестого сёгуна приходилась дочерью Коноэ Мотохиро, в тот момент Великого министра двора (дайдзё дайдзин), третьего человека во дворце после императора и его Регента. Через год после вступления в должность Иэнобу пригласил тестя в Эдо и поселил его в усадьбе, ранее принадлежавшей сёгуну Цунаёси. Это был экстраординарный поступок: аристократов вообще не принято было надолго приглашать в воинскую столицу, тем более селить в резиденции предыдущего сёгуна. Получив от Иэнобу увеличение годового дохода на тысячу коку риса, Великий министр два года прожил в Эдо и регулярно бывал в замке, где неизменно встречал тёплый приём.
