Токугава Иэясу в одежде простого горожанина
С возрастом он перестал заниматься воинскими упражнениями, но из аркебузы стрелял до конца жизни. Одна из дневниковых записей гласит, что в 1611 году шестидесятивосьмилетний Иэясу сделал на охоте три выстрела, два из которых попали в цель. Да и трёхдневный выезд на охоту в январе 1616 года говорит о хорошей выносливости.
Как и многие его современники, Иэясу страдал от паразитов. Японские крестьяне обильно удобряли поля фекалиями, это способствовало распространению инфекционных заболеваний. Лечился он самостоятельно, так как с молодых лет любил и умел готовить лекарственные препараты. Состояли они из травяных настоев и минеральных растворов, в которые обычно добавляли молочную эмульсию или воду, чтобы их было легче глотать. Снадобья имели отвратительный вкус и запах, но на это не обращали внимания. В рукаве накидки Иэясу всегда носил льняной мешочек с лекарственными смесями. Эти переносные аптечки так и называли «лекарством в рукаве» (госюяку). Согласно семейной хронике, Иэясу с молодых лет раздавал лекарства собственного приготовления своим близким, страдавшим от простуды или несварения желудка, а в походы всегда брал с собой китайский сборник рецептов на все случаи жизни. Делал он снадобья и по своим собственным формулам – после смерти в его бумагах было найдено множество таких описаний. Всего в них значилось сто шестнадцать веществ и препаратов самого разнообразного происхождения – семена камфорного дерева, корень солодки, женьшень, дикий мёд, мускус, ртуть и многое другое. Позднее лекарственные рецепты Токугава были изданы отдельно и составили одиннадцатитомную рукопись. Были среди них, конечно, и мази для заживления колотых и резаных ран. Если бы Иэясу не стал правителем, из него наверняка получился бы превосходный лекарь. Широко известен эпизод, когда он собственноручно обрабатывал рану своего старейшины Ии Наомаса, тяжело раненного на равнине Сэкигахара. В то время всё связанное с болезнями, ранами и кровотечениями любого происхождения считалось нечистым, поэтому люди высокого звания избегали соприкосновений с носителями скверны; в этом смысле Иэясу, собственноручно лечивший своих близких и подчинённых, был уникальным военачальником.
Создание собственного правительства предоставило ему новые возможности в распространении знаний, которые он считал полезными. Семью годами ранее в Китае вышел фундаментальный трактат Хондзо комоку («Основы лекарствоведения»), содержавший описание целебных свойств всех известных китайцам растений и минералов. Его автор исходил из того, что в природе не существует бесполезных для человека веществ, и на этой основе составил лекарственную классификацию всего органического и неорганического многообразия мира. Узнав о трактате, Иэясу в 1605 году распорядился привезти его в Эдо и поручил своему лекарю Катаяма Сотэцу изучить текст и на лекциях рассказать о нём всем обитателям замка. Одновременно с этим он велел собрать в Эдо самых известных врачей и обеспечить им доступ к медицинским трактатам. Говоря современным языком, Иэясу сделал первый шаг к созданию системы медицинского обслуживания, сначала для членов своей семьи, а затем для всех, кто жил в замке Эдо. Несколько десятилетий спустя медосмотры сёгуна и членов его семьи стали проводиться на регулярной основе.
Ящик для лекарств и снадобья, приготовленные Иэясу
В XVI веке в Японии широко распространилось табакокурение. В то время считалось, что табачный дым обладает лечебными свойствами: уменьшает головную боль и помогает при болезнях дыхательных путей. Но Токугава Иэясу это увлечение обошло стороной, он никогда не курил, а став правителем, издал указ о запрете табака. Этот запрет оставался в силе тридцать лет после его смерти и был отменён при третьем сёгуне Иэмицу.
Как и все остальные, Иэясу время от времени болел. После сорока лет у него появился хронический фурункулёз; занимаясь самолечением, он в марте 1585 года едва не умер от заражения крови. Спас его старейшина Хонда Сигэцугу, сделав прижигание неумело вскрытого фурункула моксой из листьев полыни. В июле 1600 года, за два месяца до сражения на равнине Сэкигахара, Иэясу впервые слёг с приступом лихорадки непонятного происхождения; она сопровождалась повышением температуры, слабостью и падением эмоционального тонуса. Такие приступы повторялись у него и впоследствии.
Многие биографы Иэясу отмечают его привычку грызть ногти в моменты высшего напряжения. В детстве она считается признаком повышенной тревожности и со временем проходит, но у него она осталась на всю жизнь. Многие источники упоминают о том, что в день решающего сражения 15 сентября 1600 года командующий восточной армией сильно нервничал и всё время грыз ногти.
По старинным гравюрам видно, что Иэясу имел лишний вес, который стал особенно заметен после пятидесяти лет. В этом возрасте он уже не мог самостоятельно завязывать нижний пояс и нуждался в помощи прислуги. Длина этого пояса составляла 155 см, что даёт представление об окружности талии.
Токугава повезло и в том, что его обошёл стороной сифилис, одна из главных болезней-убийц того времени. Обычай иметь много наложниц и близкие отношения с юными адъютантами дорого обошёлся многим известным военачальникам: от сифилиса умерли Като Киёмаса, Курода Камбэй, Юки Хидэясу (второй сын Токугава), Маэда Тосинага, Асано Юкинага. Несмотря на то что Иэясу всегда интересовался женщинами, эта болезнь его миновала или, во всяком случае, не повлияла на продолжительность жизни (по некоторым данным, сифилис у него всё-таки был, но в вялотекущей форме).
Несмотря на обилие наложниц, Иэясу часто говорил о вреде и опасности острых удовольствий и предостерегал от них своих вассалов. Телесные наслаждения и азартные игры он считал опаснейшими соблазнами, которые могут погубить человека. Действительно, кроме охоты у него, пожалуй, не было других сильных увлечений. К поэзии он был равнодушен, театральные представления посещал, но больше по необходимости, мог понаблюдать за игрой в го и сёги. В отличие от Нобунага и Хидэёси не увлекался он и чайной церемонией, хотя званые мероприятия посещал и собирал чайный антиквариат, но скорее из-за его материальной ценности. Его не привлекали праздные, чисто развлекательные способы времяпрепровождения, не приносящие практической пользы, какими бы утончёнными они ни были. В этом отношении он был абсолютным прагматиком, и эта его черта впоследствии закрепилась в управленческой практике бакуфу, требовавшего от провинциальных даймё сдержанности в личных удовольствиях. По этой же причине охота много лет поощрялась потомками Иэясу как самый достойный вид воинского досуга.
Жизненный итог Токугава Иэясу – это классический пример успешности человека, не только оказавшегося в нужное время в нужном месте, но и обладавшего необходимыми для успеха личными качествами. Хотя многие современники считали его клятвоотступником и называли «старым лисом» (тануки оядзи), со временем негативные оценки потеряли остроту и на первое место вышли заслуги в деле создания устойчивой и жизнеспособной династии.
