Об этой попытке в замке знали многие. При всём своём миролюбии Иэёси решил всё-таки расчистить авгиевы конюшни отца и удалить заговорщиков из замка, но сделать это тихо, не привлекая всеобщего внимания. Карт-бланш на реформу получил советник бакуфу Мидзуно Тадакуни (1794–1851), который и сделал соответствующее заявление 15 мая 1841 года, в день рождения Иэёси. Первым делом из замка были удалены люди из ближайшего окружения одиннадцатого сёгуна, угрожавшие положению Иэёси, – личные адъютанты Иэнари, а также заговорщики и его фаворитки из Большого внутреннего покоя. Наложница Сэнкоин была отправлена под домашний арест к дочери в городскую усадьбу клана Маэда, где и провела последние тридцать лет своей жизни.
Поминальный комплекс Токугава Иэясу в Никко
Очистив замок от приближённых Иэнари, Мидзуно Тадакуни приступил к преобразованиям во внешнем мире. Содержание реформы годов Тэмпо, как её называют в японской истории, свелось к наведению порядка в трёх главных областях: экономике, политике и культуре, а моделью послужили самые известные примеры прошлого – преобразования восьмого сёгуна Ёсимунэ и деятельность Мацудайра Саданобу (реформы годов Кёхо и Кансэй соответственно). Реформа Мидзуно Тадакуни имела консервативно-охранительный характер и была направлена на восстановление идеалов и ценностей старого доброго времени. Главе правительства помогали советники Тояма Кагэмото (1793–1855), Ябэ Саданори (1789–1842), Сибукава Хиронао (1815–1851), Тории Ёдзо (1796–1873).
Далеко не все в руководстве страны поддерживали идею реформы, поэтому на первых порах главе правительства пришлось действовать осторожно. Для укрепления авторитета – двенадцатого сёгуна и своего собственного – ему пришлось приложить усилия и найти деньги на торжественный выезд Иэёси в Никко к усыпальнице Токугава Иэясу. Такой выезд совершался впервые за последние шестьдесят семь лет. Визит двенадцатого сёгуна с огромной свитой в триста тысяч человек получил большой общественный резонанс и утвердил его легитимность в глазах воинской элиты.
Упрочив, таким образом, свои позиции, Мидзуно приступил к реформе. Серию последовавших за этим правительственных распоряжений в народе прозвали «дождём указов» (хорэй ука). Одним из первых шагов нового правительства были снова запрещены профессиональные гильдии (кабунакама), возродившиеся при Иэнари. Это лишило казну части доходов, но должно было оживить рынки, облегчить перемещение товаров и снизить финансовую нагрузку на население. Действие указа распространялось на всю страну, но, как всегда, больше всего гильдий было ликвидировано в двух главных городах, Эдо и Осака (десять и двадцать четыре соответственно).
При Иэнари монопольное право на какую-либо деятельность предоставлялось за деньги не только профессиональным сообществам, но и отдельным княжествам, имевшим особые отношения с правящим домом; их привилегии также были отменены. Из-за возникшего после ликвидации гильдий хаоса сразу улучшить ситуацию в экономике не удалось, однако по мере адаптации к новым условиям цены на главные продовольственные товары – рис, мисо, соль, соевый соус, сакэ – стали постепенно снижаться.
Выгрузка риса в порту Осака
Другим важным направлением реформы стала попытка оживить сельское хозяйство и оздоровить ситуацию в крупных городах. После голода годов Тэмпо и массового бегства крестьян урожаи на правительственных землях снизились, и долгое время их не удавалось восстановить. Для увеличения поставок риса наместникам бакуфу было приказано разобраться в причинах и обеспечить повышение урожайности. От крупных торговцев и землевладельцев правительство потребовало выделить средства на создание общественного фонда кредитования, однако этот указ не нашёл поддержки и был саботирован. Для оздоровления финансов Мидзуно Тадакуни принял решение в очередной раз переплавить «плохие монеты» с понижением их номинала и уменьшением удельного веса драгоценных металлов.
Как и в прежние годы, бегство крестьян из деревень не только подрывало сельское хозяйство, но и осложняло санитарно-демографическую ситуацию в городах. Хуже всего дело обстояло в Эдо, больше половины населения которого составляли выходцы из сельской местности. При малейшем экономическом кризисе они теряли средства к существованию, и правительство было вынуждено заниматься их спасением, иначе голодная беднота начинала грабить, убивать, громить склады и усадьбы. В правительстве постоянно говорили о необходимости возвращения крестьян в деревни, но сил и средств на это хронически не хватало, поэтому ситуация не менялась.
В марте 1843 года на этот счёт вышел указ, призванный перекрыть поток селян в Эдо. Въезд в столицу на долгий срок был вообще запрещён, а для кратковременного пребывания требовалось письменное разрешение, выданное сельским старостой или княжеской управой по месту постоянной регистрации. Городскому магистрату было приказано каждый год в апреле проводить сверку всех вновь прибывших и высылать нарушителей из города. Такая же участь ожидала одиноких мужчин, приехавших в столицу в предыдущие годы. Однако все эти распоряжения, как и предыдущие, остались на бумаге; вернуть крестьян в деревни не удалось. Более того, в рамках объявленной политики всеобщей экономии и повышения доходов княжеские администрации стали выдавать больше разрешений для выезда на заработки, поэтому поток селян по маршруту «деревня – город», наоборот, возрос.
Оздоровление обстановки в городах требовало также сокращения числа развлекательных заведений и ужесточения правил их работы. В Эдо большой популярностью пользовались уличные балаган-театры (ёсэ), предшественники современных кинотеатров, располагавшиеся в жилых кварталах. Артисты разыгрывали в них всем знакомые и понятные сценки из городской жизни, гейши и музыканты развлекали игрой на инструментах, а артисты разговорных жанров смешили зрителей забавными историями и анекдотами. В ходе реформы годов Тэмпо из двести одиннадцати существовавших в Эдо уличных театров сто девяносто шесть были закрыты, а репертуар оставшихся пятнадцати правительство взяло под контроль и потребовало от артистов не только развлекать, но и вести морально-нравственное воспитание горожан. Все пьесы должны были иметь позитивную дидактическую направленность, при которой добро всегда торжествует, а зло бывает наказано.
Важнейшим условием «исправления нравов» реформаторы по традиции объявили экономию средств и борьбу с роскошью. В октябре 1842 года на этот счёт был издан специальный указ (сяси кинсирэй). Крестьянам он запрещал носить одежду из шёлка и использовать ткани фиолетового и персикового цветов, которые считались священными. Те, кому разрешалось носить шёлк, должны были соблюдать установленную указом длину кимоно и придерживаться рекомендуемой расцветки: основную гамму сформировали чёрный, серый, коричневый, тёмно-синий и тёмно-зелёный цвета. В повседневной жизни горожанам следовало избегать экстравагантных, дорогих и просто модных вещей, необязательных трат и вообще не выделяться. Для контроля за исполнением указа в Эдо был создан совет квартальных старост, в который вошли наиболее авторитетные горожане.
