Двенадцатому сёгуну Иэёси шёл пятьдесят пятый год, а его единственный сын и наследник Иэсада, больной и малопригодный к управлению страной, внушал отцу тревогу за судьбу династии. Как выходец из дома Хитоцубаси, он хотел иметь запасной вариант с преемником, и по возможности из своей же семьи. Рецепт для этого был хорошо известен: усыновить кого-то из молодых родственников и сделать приёмного сына главой дома Хитоцубаси. В семье многодетного князя Мито подрастал способный Ситиромаро, о котором сёгуну говорили много хорошего. Были у сёгуна и другие родственники – прежде всего в Кисю и Овари, куда Иэнари отправил многих своих сыновей, – но никто из них ничем особенным не выделялся, в то время как в княжестве Мито проведена успешная реформа, дела идут неплохо, да и личные отношения у сёгуна с князем Нариаки отличные. Имело значение и то, что они были женаты на родных сёстрах, дочерях принца Арисугаваномия, следовательно, Ситиромаро приходился сёгуну племянником по линии жены. Правда, в руководстве бакуфу князя Мито не любят, но с этим сёгун как-нибудь справится. Это и был тот самый шанс, на который рассчитывал Токугава Нариаки, причём не только для его сына, но и для него самого.
Токугава Нариаки
Первого августа 1847 года правительство официально объявило о том, что седьмой сын князя Мито переводится на воспитание в семью Хитоцубаси. Через месяц десятилетний мальчик переехал в её столичную усадьбу, а в декабре того же года прошёл обряд совершеннолетия и получил неполный третий ранг и взрослое имя Ёсинобу, в котором первый иероглиф указывал на родство с сёгуном Иэёси. Одновременно он был назначен главой дома Хитоцубаси и стал вторым после родного сына сёгуна кандидатом в преемники. Доход Хитоцубаси в тот момент составлял сто тысяч коку риса в год, то есть в три с половиной раза меньше, чем у Мито, но зато это была главная в тот момент семейная ветвь Токугава, к которой принадлежал действующий сёгун.
Переехав из провинции в столицу, Ёсинобу продолжил обучение. Время от времени в усадьбе появлялся сёгун Иэёси, встречался с мальчиком и беседовал с ним. Вскоре в замке пошли разговоры о том, что именно его, а не родного сына Иэсада он и назовёт своим преемником. Так и получилось. Однако глава бакуфу, для которого смена преемника означала отставку и конец карьеры, сумел убедить слабохарактерного Иэёси в том, что передача власти родственнику при живом родном сыне идёт вразрез с традицией и может привести к расколу в верхнем эшелоне власти. Двенадцатый сёгун, как обычно, согласился и принял решение в пользу больного и малопригодного к правлению, но зато родного сына.
Это решение бурно обсуждалось в кулуарах замка, и многие считали, что в данном случае традицией можно было и пренебречь ради пользы дела – очень уж трудно было представить себе Иэсада в роли правителя. Узнав о накале страстей в замке и своей к ним причастности, Ёсинобу написал отцу письмо, в котором прямо заявил, что не собирается конкурировать с Иэсада, и попросил его использовать всё своё влияние, чтобы положить конец пересудам (Мацуура, 1997). Однако вопросами текущей политики он всё так же живо интересовался, и, когда правительство провело опрос мнений по поводу открытия страны, шестнадцатилетний Ёсинобу честно и открыто высказался, хотя многие более опытные даймё предпочли промолчать. Он написал, что американскому посланнику следует отказать и немедленно заняться укреплением обороноспособности.
Такого же мнения придерживался и отец Ёсинобу, к тому времени вернувшийся в большую политику. Как уже говорилось, больной Иэёси, узнав о требованиях Мэттью Перри, отправил главу правительства советоваться и принимать окончательное решение именно к князю Мито. В обстановке растерянности и неопределённости, царившей после смерти сёгуна, Токугава Нариаки почти ежедневно появлялся в замке, призывая членов правительства проявлять твёрдость в контактах с американцами и немедленно заняться укреплением обороноспособности.
В сентябре 1855 года Ёсинобу исполнилось восемнадцать лет, и через три месяца в городской усадьбе Хитоцубаси отпраздновали его свадьбу с Итидзё Микако (1835–1894), приёмной дочерью Регента императорского двора. В центре политической жизни по-прежнему стоял вопрос об отношениях с иностранными державами. Среди руководителей бакуфу преобладало понимание того, что необходимо искать компромиссы и в чём-то идти на уступки, чтобы сохранить независимость страны, в то время как большинство даймё и хатамото занимали более жёсткую националистическую позицию. В правительстве и вокруг него шла вязкая борьба, в ходе которой противостоящие группировки стремились назначить на ключевые посты своих сторонников и выдавить оппонентов.
С первым серьёзным испытанием двадцатилетний Ёсинобу столкнулся в июне 1858 года, когда на фоне тяжёлой болезни сёгуна Иэсада резко усилилось давление США в деле подписания всеобъемлющего торгового договора, который обеспечил бы им преимущество перед европейскими конкурентами. Император Комэй категорически возражал против подписания, и руководитель бакуфу Хотта Масаёси не сумел его переубедить, из-за чего в апреле 1858 года ушёл в отставку. Сменивший его Ии Наосукэ публично заявил, что не подпишет договор без согласия императора, но под давлением обстоятельств всё-таки был вынужден это сделать. Девятнадцатого июня 1858 года Япония и США стали торговыми партнёрами.
Возложив ответственность за нарушение воли императора на Хотта Масаёси и одного из советников, Ии Наосукэ уволил их из правительства и отправил к императору своего представителя с объяснениями. На следующий день, 22 июня, всех находившихся на службе в Эдо даймё и хатамото собрали в замке и проинформировали о подписании торгового договора и его содержании. В эти же дни на фоне тяжёлого состояния Иэсада среди родственников активно обсуждался вопрос о его преемнике, хотя сёгун ещё два месяца назад решил его в пользу двенадцатилетнего Токугава Ёситоми (1846–1866) из княжества Кисю. Князь Мито и группа его сторонников, выступавших против договора с США, не знали о решении Иэсада и продолжали надеяться на назначение Ёсинобу как наиболее подходящего по возрасту и личным качествам кандидата.
Руководители княжества Мито не присутствовали в замке 22 июня и узнали о подписании договора от своего старейшины. На следующий день Ёсинобу как глава правящей семейной ветви явился в замок и на встрече с Ии Наосукэ задал ему два вопроса: правда ли, что договор с США подписан, несмотря на возражения императора, и как решился вопрос с преемником. Из уклончивых ответов главы правительства вперемешку с извинениями он понял, что подписание состоялось и выбор преемника тоже сделан, но не в его пользу. Второе не очень его огорчило: согласно хронике, он выразил уверенность, что Ёситоми ещё очень молод и у него всё впереди, а опытные наставники помогут ему войти в курс дела. Об отсутствии у него сёгунских амбиций Ёсинобу говорил и раньше, поэтому, вероятнее всего, запись соответствует действительности. В отношении договора с США он высказался гораздо резче: правительство совершило большую ошибку, проигнорировав волю императора.
