– Она под столом, мадам, – указала туда Кэтрин и наклонилась, чтобы достать непослушное создание.
Передавая собачку в руки бабушки, она заметила, что герцогиня смотрит на французский фенхель. Старая леди ничего не сказала, но Кэтрин поняла: она наверняка заинтересовалась, откуда у ее внучки такая редкая вещь.
Кэтрин кинулась искать леди Бреретон, самую добросердечную из всех придворных дам герцогини, которой она очень сочувствовала, потому что ее мужа обезглавили вместе с мужчинами, которых признали виновными в прелюбодеянии с королевой Анной. Леди Бреретон всегда была особенно мила с Кэтрин, а та со своей стороны при любой возможности старалась сделать ей что-нибудь приятное.
Леди Бреретон в одиночестве сидела в винокурне, как всегда одетая в черное.
– Мистресс Кэтрин! – приветливо улыбнулась она.
– Я хочу попросить вас об одолжении, – сказала ей та. – Один джентльмен, которому я нравлюсь, – очень хороший человек – подарил мне этот цветок в знак своего уважения. Кажется, миледи заметила его, и, если она спросит, скажите ей, пожалуйста, что это вы дали его мне.
– Я не должна так поступать, но сделаю это, – согласилась леди Бреретон. – Вы всегда были добры ко мне.
Кэтрин убежала, немного успокоившись, но хорошее настроение быстро улетучилось: ее позвали к бабушке. К покоям герцогини она подходила в трепете, молясь, чтобы это не имело отношения к французскому фенхелю.
Не тут-то было.
– Цветок, который ты носишь, – проговорила старая леди, сидя с прямой спиной на своем троне. – Откуда он у тебя?
– Его дала мне леди Бреретон, – ответила Кэтрин. – Она сказала, что я всегда была добра к ней.
Герцогиня покачала головой:
– Я спрашиваю еще раз. Кто дал его тебе?
– Леди Бреретон, миледи. – Кэтрин почувствовала, что щеки у нее запылали.
– Не лги мне, дитя. Это был мистер Дерем, не так ли? Я не слепая и вижу, что происходит при моем дворе. Люди молчать не станут. – (Кэтрин онемела.) – Говори! Это был мистер Дерем? – пролаяла герцогиня.
– Да, миледи, но прошу вас, не прогоняйте его. Он хороший человек, и добрый.
– Знаю. Он мой кузен и нравится мне. Да, он может быть подходящей парой для тебя, но это совершенно непозволительный подарок. Добродетельные юные леди не принимают таких презентов от джентльменов.
– Он и мой кузен тоже, – заметила Кэтрин. – Мы ничего плохого не сделали.
– Очень рада слышать это, но ты сейчас же отдашь мне этот цветок, и я верну его мистеру Дерему. – Она протянула ей маленькие ножницы.
Кэтрин неохотно срезала цветок.
– Можно мне видеться с ним, миледи?
– Между вами есть какая-то особая симпатия? Мне сказали, он давал тебе деньги. Это тоже неприемлемо.
Кэтрин смогла только молча кивнуть, глаза ее наполнились слезами. Неужели это конец их с Фрэнсисом романа?
– Мы очень нравимся друг другу, и он давал мне деньги, но только потому, что беспокоился за меня, ведь своих я не имею.
– Значит, он делал это, чувствуя к тебе родственную привязанность, – продолжила герцогиня. – Но любите ли вы друг друга? Я имею в виду любовь, не связанную с родством.
– Да, мадам, – призналась Кэтрин.
– Ты знаешь, что говорят люди? Если вам нужен мистер Дерем, ищите его в комнате мистресс Кэтрин Говард или в спальне камеристок. Дитя, ему нечего делать ни в том, ни в другом месте, и ты не должна принимать его ни у себя, ни в общей спальне. Ты меня поняла?
– Да, – едва слышно ответила Кэтрин.
Герцогиня пронзила ее пристальным взглядом:
– Я хочу услышать от тебя заверение, что между вами не произошло ничего непотребного. Я помню твое сомнительное поведение с мистером Мэноксом, а потому питала надежду, что ты тогда получила хороший урок и запомнила его.
– О да, мадам, с мистером Деремом я не делала ничего дурного.
Они же все равно что женаты, так разве можно называть их любовные соития неправильными или непотребными?
– Рада слышать это! – суровым тоном проговорила бабушка. – Теперь ты можешь общаться с мистером Деремом, соблюдая приличия, и я спрошу мнение твоего отца, одобрит ли он союз между вами. Если он не одобрит, тогда ты должна прекратить встречи.
– Да, миледи, – пролепетала Кэтрин, молясь, чтобы отец согласился.
Только пройдут годы, прежде чем она узнает ответ: письма до Кале шли долго.
Ей не терпелось поделиться радостной новостью с Фрэнсисом: это ведь была хорошая новость, верно? До самой ночи Кэтрин была сама не своя, и когда он пришел в спальню, она тут же отвела его в свою комнату, пренебрегая велением бабушки соблюдать приличия, и передала любимому слова герцогини. Фрэнсис уставился на нее, его сардонические глаза вдруг заблестели.
– Ей-богу, Кэтрин, я был прав! Наше сердечное желание свершится. И если ваш отец откажет, нам придется открыться ему и сказать, что мы дали друг другу слово. – Он заключил ее в объятия. – Мы будем вместе, открыто, и все увидят, как я горд, что вы моя жена!
– О Фрэнсис! – воскликнула Кэтрин. – Молюсь, чтобы мой отец поскорее написал.
– Я поеду в Кале, если понадобится, и покажу ему, каким хорошим мужем буду для вас! – заявил он.
Кэтрин снова прильнула к нему, отвечая на его желание. Она знала, что поступает плохо, нарушая приказание герцогини, но какое это имело значение? В глубине души она была уверена, что они с Фрэнсисом скоро поженятся.
На следующее утро в дверь ее спальни постучала матушка Эммет. Кэтрин возблагодарила Господа и всех святых, что Фрэнсис уже успел удалиться.
– Можно войти? – спросила та, и Кэтрин отступила в сторону, пропуская ее.
Старушка обвела взглядом переворошенную постель и кучу сброшенной на пол одежды. Кэтрин поспешила накинуть на кровать покрывало, надеясь, что наставница девушек не заметила пятен на простыне.
– Миледи Норфолк сообщила мне о твоем легкомысленном поведении, – холодно проговорила матушка Эммет. – И отругала меня за это. Я объяснила, что не могу отвечать за поступки всех камеристок и не имела понятия о твоем неблаговидном поведении. Мистресс Кэтрин, ты разочаровала меня и покрыла позором. Надеюсь, в будущем ты будешь осмотрительнее.
– Простите меня, – кротко произнесла Кэтрин.
Если бы вы не были так ленивы, благодарение Господу, еще больше девушек оказались бы в неловком положении!
– Я буду следить за тобой. – Матушка Эммет погрозила пальцем. – Смотри!
Следующей ночью Фрэнсис пришел в спальню камеристок очень веселый.
– Вы знаете, что уже все говорят о ваших визитах к мистресс Кэтрин? – с вызовом спросила его Джоан.
– Старуха Агнес знает об этом, – встряла Элис.
