— Я должна сделать это для вашего же блага. Здесь среди слуг уже могли пойти разговоры, это беспокоит меня. Мы не можем рисковать. Вы отправитесь к сэру Энтони и леди Денни в Чешант, если они согласятся, причиной будет объявлено ваше желание остаться ближе к Лондону и ко двору, вместо того чтобы ехать в Садели.
— Нет, пожалуйста, — застонала Елизавета; по щекам ее струились слезы.
— Мне очень жаль, но так будет лучше, — заявила Екатерина. На самом деле она не могла дождаться, когда Елизавета уедет. Глядя на нее, такую юную, живую и стройную, Екатерина трудно было удержаться от сравнения ее с собой — беременной, стареющей, неуклюжей и измученной тревогами. — Идите и прикажите своим девушкам собирать вещи. Пусть грум заберет из этой кучи то, что нужно. — Она указала на багаж, который был подготовлен для отправки в Садели.
В тот вечер, когда они сидели за ужином, пытаясь вести беседу и что-нибудь есть, прибыл гонец из Чешанта. Сэр Энтони и леди Денни будут рады принять леди Елизавету завтра утром.
Услышав это, Елизавета бросилась в слезы и выбежала из комнаты. Екатерина и миссис Эшли провели с ней уйму времени — успокаивали и помогали подготовиться к отъезду. В конце концов Екатерина так устала, что ей пришлось лечь в постель. Елизавету, которая была слишком юна и поступила глупо, она жалела, но в то же время с нетерпением ждала ее отъезда.
На следующее утро Елизавета пришла завтракать с красными глазами и говорила совсем мало. Потом, обнимая Екатерину на крыльце, снова заплакала.
— Мне очень грустно уезжать от вас, — всхлипнув, проговорила она.
— Вам понравится в Чешанте, — живо отозвалась Екатерина. — Не нужно слез. Хватит.
— Если появятся какие-нибудь сплетни обо мне, вы меня предупредите, правда? — попросила Елизавета, утирая глаза.
— Конечно, — заверила ее Екатерина, — но я не думаю, что это случится, я уладила дело без огласки. — Она шагнула назад и окинула взглядом свою падчерицу. — Господь наделил вас многими способностями. Развивайте их неустанно, так как я уверена, величие предначертано вам Небом.
Екатерина смотрела, как носилки, увозившие Елизавету и миссис Эшли, исчезли за гейтхаусом. Следом за ними верхом ехал Том; он был готов проводить их до самого Чешанта. Вернувшись в дом, Екатерина ощутила печаль и облегчение. Ей удалось избежать скандала и сохранить дружеские отношения с Елизаветой. Теперь осталось только привести в порядок свой брак.
Глава 29
1548 год
На следующий день они отправились в Садели. С ними поехали Анна, чтобы помогать сестре при родах, и Мэри Оделл. Леди Джейн Грей также составляла им компанию и с интересом ждала новых приключений. Лиззи, не желая расставаться с Уиллом, сняла комнаты у барбикана, неподалеку от Чартерхаус-сквер, и перебралась туда.
Свиту Екатерины возглавляли сэр Роберт Тирвитт, ревизор ее двора, и его жена, добрая приятельница Екатерины. С ней также ехали многочисленные дамы и джентльмены, отряд йоменов стражи, мастер Ковердейл, недавно назначенный новым подателем милостыни при королеве, священник доктор Паркхёрст и врач доктор Хюйке.
Пока они продвигались на запад, останавливаясь ночевать на постоялых дворах и в домах знати, на сердце Екатерины лежала такая же тяжесть, какую она носила в утробе. Екатерина тревожилась; ей очень хотелось относиться к Тому как прежде, но никак не удавалось. Он был исключительно нежен и внимателен, однако ей это не доставляло удовольствия. У нее перед глазами все время стояла одна и та же картина, как Том целует Елизавету в саду, которую сменяла другая — Елизавета говорит ей, что Том больше всего хотел жениться на ней. Екатерина всегда знала, что он амбициозен. Но она носила его ребенка; конечно, он сейчас не бросит ее. Она тревожится напрасно. Может быть, все наладится с появлением малыша. Екатерина горячо молилась об этом.
От вида Садели у нее перехватило дыхание. Он был прекрасен, как замок из волшебной сказки, приютившийся посреди роскошного парка и окруженный садами. Замок был выстроен из золотистого камня, обычного для этой местности, а новые главные покои не уступали роскошью королевским. Том не пожалел средств на то, чтобы они подходили его королеве. Он с улыбкой наблюдал, как Екатерина вошла в них, восторженно глядя на огромные окна с резными карнизами и роскошную мебель, потом пошел следом за ней вверх по лестнице в приемный зал высотой в два этажа, с окнами, выходившими в сад. Из зала дверь вела в личные покои и часовню. Том был как пес, ищущий одобрения хозяйки; он явно надеялся, что этот прекрасный дом, созданный им для нее, снова сделает ее счастливой и они смогут воссоединиться.
Покинув замок, они пошли по крытой галерее, которая вела к двери сбоку от изящной часовни. Когда Екатерина вступила в прохладный, благоуханный сумрак, то оказалась в маленькой молельне, откуда сквозь узкое оконце был виден алтарь.
— Это для ваших уединенных молитв, — произнес у нее за спиной Том.
— Вы позаботились обо всем, — сказала она.
Том пожал ее руку, потом отпустил, а Екатерина неуклюже опустилась на колени и склонила голову в молитве, благодаря Господа за их благополучное прибытие в замок и моля Его помочь ей найти путь к мужу.
Позже в тот же день они сидели в саду с Анной и Мэри, пили сладкий напиток и смотрели, как леди Джейн с распущенными рыжими волосами собирает цветы. Какая мирная картина. Может быть, Господь привел ее сюда для исцеления душевных ран. Екатерина взглянула на Тома и улыбнулась ему.
Они не провели в Садели и недели, когда пришло письмо от Елизаветы, в котором она сожалела том, что ей пришлось покинуть дом Екатерины, и признавала, каким добрым другом была ей ее дорогая матушка. Она подписалась: «Вашего высочества покорная дочь». Для Тома тоже было письмо, которое он показал Екатерине, и она не усмотрела в нем ничего предосудительного. Елизавета ясно давала понять, что не может предложить ему ничего иного, кроме дружбы.
Екатерина попросила Тома отправить Елизавете украшения, которые она приготовила для нее, но тот все забывал послать их, несмотря на ее напоминания. А когда наконец сделал это, с извинениями за отсрочку, Елизавета заверила его, что это не важно. «Я друг, которого не завоевать и не потерять из-за ничтожных пустяков», — написала она и закончила письмо смиренными благодарностями ее высочеству королеве.
Прибыла и короткая записка от короля, в которой он просил, чтобы Екатерина не забывала его. А потом Фоулер сообщил им, что Нан родила Нэду четвертого сына, крепкого малыша, названного в честь его величества.
— Что ж, полагаю, скоро и у нас появится свой! — сказал Том.
Он с восторгом ждал предстоящего появления на свет наследника. Комнаты для малыша были готовы, гобелены развешены, золоченая колыбель, обитая алым бархатом, ждала своего жильца; повитуха и няньки наняты; качалки установлены. У его сына должно быть все только самое лучшее.
