— А ты, Кэтрин, — сказала мать, обнимая старшую дочь, — ты мила, как всегда.
Вечером после ужина все сидели в гостиной и плели венки из остролиста и плюща. Мать обратилась к Кэтрин:
— Я получила известие от лорда Дакра. Он разделяет мои тревоги и потолковал с лордом Скрупом — напомнил ему, что я из хорошего рода Гринов, сказал даже, что его требования просто возмутительны и у меня нет никакой возможности согласиться на них. Он предложил, чтобы Генри жил здесь за мой счет и занимался с пользой для себя в нашей школе. — Она вздохнула. Кэтрин догадывалась, что последует дальше. — Однако лорд Скруп непреклонен. Он не согласится ни на какие другие условия и заявил, что у меня было достаточно времени для поисков денег на приданое. Честно говоря, Кэтрин, думаю, я не буду продолжать это дело.
Дядя Уильям согласно кивнул:
— Незачем отдавать нашу Кэтрин в такую семью. Я бы посоветовал отказаться от этой партии.
— Присоединяюсь, — подхватила тетя Мэри.
— И я, — встрял Уилл. — Как глава семьи, я не хочу, чтобы моя сестра выходила замуж за Скрупа. Не сомневаюсь, есть рыба и получше.
Мать снисходительно улыбнулась ему:
— Я уверена, что ты прав, сын мой. В новом году я напишу лорду Скрупу. А теперь мы будем весело встречать Рождество.
Мод не расстроилась, получив отрывистое письмо от лорда Дакра.
— Он обижен, что я отвергла его внука. Не стоило мне пытаться перечить тем, кто выше меня! — Тон ее был резок.
Кэтрин обиды лорда Дакра ничуть не встревожили. Главное, ей не придется покидать Рай-Хаус.
Через несколько недель пришло еще одно письмо с печатью лорда Дакра. Мать прочла его, стоя в холле, а Кэтрин с нетерпением ждала, желая узнать, что в нем. Она молила Бога, чтобы лорд Скруп не изменил своего решения и не предложил более выгодные условия помолвки.
В последнее время мать говорила о лорде Дакре и лорде Скрупе исключительно в едком тоне, но теперь смягчилась.
— Кажется, твой брак в любом случае не состоялся бы, — сказал она. — На прошлой неделе бедный Генри Скруп покинул этот мир. Весенняя лихорадка унесла мальчика, да упокоит Господь его душу.
Кэтрин сильно опечалилась, услышав о судьбе бывшего жениха, которого никогда не видела, — юноши, не дожившего до пятнадцатилетия.
Вскоре после этого она испытала глубокую и настоящую боль утраты: Магдалена уехала в Орлингбери. Кэтрин помогала ей паковать вещи и готовиться к отъезду. Это стало для нее серьезным испытанием, тем более что кузина не хотела уезжать и почти непрерывно лила слезы.
— Я не могу оставить вас, матушка, — рыдая, говорила она и цеплялась за тетю Мэри.
— Прекрати эти глупости, — корила ее та, хотя у самой глаза тоже были на мокром месте. — Нельзя ехать к мужу с таким лицом. Что он подумает, бедолага? — Она обняла Магдалену. — Для юной девушки такие чувства естественны. Я сама так же переживала, когда мне пришлось покинуть дом, чтобы выйти за твоего отца. Но с ним я обрела счастье, какого не знала за всю жизнь до того. Если Господу будет угодно, ты познаешь такую же радость. Тебе нужно надеяться на прекрасное будущее, дитя, и любить своего супруга. Это твой долг, но я надеюсь, замужество принесет тебе и удовольствие тоже. — Она отпустила Магдалену и приподняла ее голову за подбородок. — Ты Парр, дочь моя, и мы будем тобой гордиться, я в этом уверена.
Магдалена осушила слезы и почти перестала роптать. Но, когда она крепко обнимала Кэтрин на прощание, самообладание покинуло ее.
— Да хранит тебя Господь, дорогая кузина! — всхлипывая, проговорила девушка. — Молюсь, чтобы мы вскоре с тобой увиделись.
После отъезда Магдалены Рай-Хаус как будто опустел, несмотря на присутствие в нем четырех шумных и болтливых кузин, Анны и Уилла.
Глава 3
1525–1528 годы
Снова наступило лето, а Кэтрин продолжала скучать по Магдалене, хотя уже привыкла к ее отсутствию. Они часто обменивались письмами, и, судя по ним, Магдалена постепенно осваивалась с новой жизнью, что и радовало, и расстраивало Кэтрин, ведь это означало, что кузина теперь не нуждалась в ней так, как раньше. В письмах Магдалены проявлялась ее новая опытность, и все чаще встречались упоминания «дорогого Ральфа». Самые последние послания были полны восторгов по поводу ее беременности. И Кэтрин поняла, что больше скучает тот, кого покинули.
В конце июля мать приехала домой и описала восхитительную церемонию возведения шестилетнего Генри Фицроя его отцом-королем в ранг герцога Ричмонда и Сомерсета.
— Королева была очень расстроена, — повествовала мать, пока они сидели в саду и пили компот. — Бедняжка, она обычно скрывает свои чувства, а король не выставляет любовниц напоказ, но так возвысить своего незаконного сына на глазах у всего двора, даровать ему королевские герцогства, — это было унизительно для нее, особенно притом, что сама она не родила ему сына. Он как будто говорил ей: «Смотрите, мадам, у меня есть сыновья».
— Сколько детей она ему родила? — спросила Анна.
— Восемь, по-моему, и только одна девочка выжила. Это страшная трагедия.
— Вот почему король и королева души не чают в принцессе Марии, — заметила тетя Мэри.
— Да, но она девочка, а женщина не может править, — заявил дядя Уильям. — Королю нужен сын, который будет его наследником.
— А королева уже вышла из детородного возраста, — тихо произнесла мать.
Кэтрин понимала безвыходность ситуации.
— И как поступит король?
Мод отодвинула стул в тень дерева.
— При дворе говорят, он готовит Генри Фицроя в короли.
— Но незаконный сын не может быть наследником, — ввернула тетя Мэри.
— Актом парламента любой человек по выбору короля может быть назначен его преемником, — парировал дядя Уильям. — А вот сделать так, чтобы этого мальчика приняли люди, — это другое дело.
— Думаю, он хочет постепенно приучить нас к этой мысли, — проговорила мать. — По словам королевы, его величество назначил к нему большую свиту, почти второй двор. Жаль, что во главе его не стоит ее собственный сын.
На следующий день дядя Уильям был срочно вызван ко двору и ускакал на юг. На той же неделе тетя Мэри торопливо вошла в учебную комнату, где мать занималась с младшими детьми французским, а доктор Кларк — со старшими риторикой.
— Прекрасная новость! — воскликнула она. — Уильяма назначили камергером двора герцога Ричмонда! Герцог станет президентом Совета Севера и поселится в замке Шериф-Хаттон в Йоркшире. Уильям будет возглавлять его двор. Это огромная честь, и кто знает, какие выгоды это принесет! — Тетушка была вне себя от восторга.
