Следует отметить, что у древних египтян за причинение вреда котам и кошкам полагалась смертная казнь, и, зная это, царь Камбис II повелел каждому идущему впереди солдату нести кота или кошку, так чтобы они были хорошо видны. Когда армия персов двинулась вперед, защищенная такими «живыми щитами», фараон Псамметих III не осмелился приказать открыть стрельбу, и египтяне, не имея возможности использовать свои меткие копья и стрелы, вынуждены были сдаться без боя. Впрочем, коварный Камбис, официально провозглашенный фараоном Египта и основавший новую династию, вскоре поплатился за свое вероломство. Весной 522 года до н. э. в Египет из Азии стали доходить тревожные слухи о появлении на персидском престоле некоего самозванца. Камбис спешно двинулся в Персию для подавления восстания, но по пути он погиб при весьма загадочных и подозрительных обстоятельствах. Во всяком случае, Геродот утверждает, что Камбис «умер, умертвив себя». Он якобы в ярости вскочил на коня, но при этом «отпал наконечник ножен его меча, и обнаженный меч рассек ему бедро», а через двадцать дней Камбиса не стало.
Царь Камбис с кошкой в руках у стен Пелусия. Фрагмент картины Поля-Мари Ленуара (1873)
Тем не менее Египет был покорен персами, и владычество персов продолжалось 200 лет.
Наконец, в 332 году до н. э. Египет был завоеван Александром Македонским. При разделе же империи этого выдающегося завоевателя Египет достался одному из его полководцев Птолемею. А потом династия Птолемеев царствовала в Египте до 31 года до н. э., то есть до времени покорения страны римлянами.
Глава 8
Клеопатра из рода Птолемеев
В семействе Птолемееев, македонской династии, пришедшей в Египет в IV веке до н. э., насилие, кровь и убийства были некоей заранее заданной константой. Возможно потому, что основатель династии македонец Лагос, не имея возможности взывать к своему божественному происхождению, просто нуждался в том, чтобы навязывать таким образом свою власть.
Тот, кто станет Птолемеем I Сотером (Спасителем), был, как уже говорилось, одним из полководцев Александра Македонского, другом его детских лет. После смерти последнего, в 323 году до н. э., он получил в качестве воинской награды Египет. Там он обосновался в Александрии, названной в честь Александра Великого, там он снискал себе славу мудрого, просвещенного правителя.
С этой даты и ведет свое начало новая династия, в которой законом стало убийство надоедливых просителей и соперников, а также тех, кто лишь просто мог ими быть. Именно так сам Птолемей II, сын Птолемея I, обеспечил свою власть, убив своего сына, выступавшего против него. А Птолемей IV, ленивый, развращенный, доведенный до сумасшествия единокровными связями, истребил практически всю свою семью.
Наиболее кровожадным, по всей видимости, был Птолемей VIII, который правил с 143 по 116 гг. до н. э. Двоеженец и кровосмеситель, он убил сына своего брата и разрезал на куски своего собственного сына. Подобные поступки не могли не дискредитировать и не ослабить королевскую власть – как внутри страны, так и за ее пределами. Народ начал восставать, и Рим (о нем подробнее будет рассказано ниже) остановил свое внимание на этой стране, приходящей в упадок.
Именно в этой обстановке недоверия, насилия и террора и родилась Клеопатра. Это произошло зимой 69 года до н. э. Ее официальным именем стало Клеопатра VII Филопатра («Славная по отцу»). Странное имя, особенно если принять во внимание, что ее отец Птолемей XII Авлет («Флейтист») был человеком жестоким и ненавидимым всеми. Когда жители Александрии – в те времена столицы Египта – согнали его с трона, чтобы устроить на нем его старшую дочь Беренику, он укрылся в Риме под защитой Помпея и не прекращал интриговать с целью возвращения себе королевской власти. Повторно обосновавшись на троне в 55 году до н. э. при помощи римского генерал-губернатора Сирии, он стал таким непопулярным, что тот счел необходимым защищать его, оставив ему в охрану галльских солдат. Как видим, слава по такому отцу была достаточно сомнительной. К тому же, увлеченный в большей степени личной местью, чем управлением страной, Птолемей XII Авлет дошел до того, что убил свою невольную соперницу, свою дочь Беренику, и он сделал это прямо в королевском дворце, на глазах у детей, в том числе и малышки Клеопатры.
* * *
Во время вынужденного отсутствия Птолемея XII, Клеопатра могла видеть и другие убийства внутри этой безумной семейки. Заметим, что и Береника не была такой уж невинной жертвой. Она, в частности, приказала задушить своего собственного мужа, чтобы иметь возможность жениться на любовнике.
Рано лишившись матери, Клеопатра, похоже, пользовалась большой свободой. Без принуждения к обучению в качестве наследной принцессы, по крайней мере, до убийства своей сводной сестры Береники, но с желанием узнать, как можно больше, она могла пользоваться всеми источниками знаний той эпохи.
Бюст Клеопатры VII. Старый музей, Берлин
Клеопатра росла в выдающемся по тем временам городе Александрии. Поэзия, искусства, науки находили здесь приют, и при дворах египетских царей насчитывалось немало выдающихся людей, многие из которых стали для Клеопатры учителями. Девочка получила прекрасное образование (редкий факт для потомков Лагоса) и свободно говорила на нескольких языках, изучала философию и астрологию, была хорошо знакома с литературой. По словам биографа Клеопатры Ирэн Фрэн, «библиотека земенила мать для этой девочки, у которой был только отец». Что касается изящных искусств, то она не отказывалась и от этого; обнаруживая дарования своего отца, прозванного «Флейтистом», она проявляла кипучий интерес к музыке и танцам. Разумеется, не пренебрегала она и столь всеобъемлющим искусством, как забота о своем теле. С детских лет она была знакома с различными маслами и духами, с губной помадой красно-черного цвета, с карандашом для бровей, с цветными кремами и жирами для лица, ведь надо было предложить александрийцам видение не простого человека, а чего-то вроде идола для поклонения.
Одновременно с этим Клеопатра обладала сладострастной натурой. С юных лет для удовлетворения своих желаний она содержала вокруг себя множество красивых мужчин. В те времена это вовсе не считалось безнравственным. Более того, сохранились свидетельства современника, который утверждал, что Клеопатра назначила смерть ценой своей любви, и что даже при этом нашлись безумцы, которых такое условие не испугало. За ночь, проведенную с красавицей, они платили своей жизнью, и их головы выставлялись перед дворцом коварной соблазнительницы.
Красота Клеопатры была не тою, что зовется несравненною и поражает с первого взгляда, зато обращение ее отличалось неотразимой прелестью, и потому ее облик, сочетавшийся с редкой убедительностью речей, с огромным обаянием, сквозившим в каждом слове, в каждом движении, накрепко врезался в душу.
