Больше не буду так делать никогда.
Моя ошибка была эпической и, если оглянуться в прошлое, понятной. Мир быстро менялся. Всего за две недели до моей первой статьи о Уэйкфилде студенты Гарвардского университета запустили сайт под названием Facebook. Когда доктор без пациентов угрожал маленькой газете Cambridge Evening News, на YouTube появилось первое видео. А за 63 дня до того, как постановление суда разрешило мне читать записи детей из статьи The Lancet, был написан первый пост в Twitter. К такой скорости надо было привыкнуть. Я начинал с журналистики на механических пишущих машинках, но стал первопроходцем интернета: с июня 2000 года заработал мой сайт. Но я и не догадывался, как все сложится дальше, когда каждый стал ходить с видеокамерой.
Моя ошибка заключалась в следующем. Проходя через акцию протеста, я остановился, чтобы поговорить с мужчиной, который держал плакат: «Охота на ведьм». Его звали Дэвид Троуэр: мужчина 57 лет с рыжей бородой, специалист по планированию общественного транспорта с севера Англии, который в иске Ричарда Барра подал в суд на SmithKline Beecham от имени своего сына-аутиста Оливера.
Троуэр был автором того, что он назвал «Информационной запиской», активно распространявшейся в группах, переизданной Ленни Шафером в Сакраменто и цитируемой от Канады до Новой Зеландии. Это был самый подробный документ, который я когда-либо видел, в котором утверждалось, что MMR вызывает аутизм. Четыре года назад я получил копию от Мисс номер Шесть и был поражен качеством листовки. «Заметка» Троуэра в то время насчитывала 159 страниц с «Кратким изложением», указателем, оглавлением, разделами с 1 по 130 (с частями от A до M). На каждой странице были приведены выдержки и интерпретации исследований.
Но, помимо систематизации, мне запомнилось название:
«MMR и приобретенный аутизм (аутистический энтероколит)».
Мне казалось, что Троуэр не понимал, что это означает: этот человек, который играл роль гуру для родителей, ищущих ответы, не проявил даже капли уважения по отношению к тем, кто доверял ему. К тому времени, когда я с ним встретился, его записка разрослась до 427 страниц с новым, более длинным заголовком. Он все еще не понимал, что пишет.
«Вакцина MMR, тимеросал и регрессивный, или поздний, аутизм (аутистический энтероколит)».
– Что такое «аутистический энтероколит»? – как истинный журналист спрашиваю его я.
Окруженный демонстрантами с плакатами, Троуэр повторяет мой вопрос, перекрикивая поток машин.
– Что такое «аутистичный энтероколит»? Ну, мы же не знаем?
– Мы знаем, что говорит Уэйкфилд, – отвечаю я, – и что он считает по этому поводу.
– Мы бы простояли здесь весь день, если бы я пересказывал то, что говорит Уэйкфилд.
Это было неправдой. Но я соглашаюсь и на меньшее. Что такое энтероколит? Троуэр не знает. Его лицо морщится над бородой. Он бормочет, как тонущий корабль.
– Вы не знаете, не так ли? – настаиваю я.
– Зачем Вы мне это говорите, – нервничает он, сжимая свой плакат. – Я никогда не считал себя медицинским экспертом.
Но он считал. О, еще как считал. Вы можете выбрать любой отрывок из его записки. «Обследование детей выявило новую форму воспалительного заболевания кишечника, лимфоидную гиперплазию повздошной кишки, – неверно изложил он лекцию в обеих версиях своего документа. – Это состояние очень редко встречается у детей, не страдающих аутизмом». Опять бред.
Утвердившись в своих подозрениях, я поворачиваюсь, чтобы уйти. Но меня окружают разгневанные женщины.
– Это заболевание кишечника, заболевание кишечника, – кричат.
Одна машет плакатом с рентгеновским снимком. А потом, по глупости, я усугубляю свою ошибку.
– У них не было заболевания кишечника, – отвечаю я одной из кричащих. – Вы были на слушании?
– Нет, не была.
– У этих детей, – повторяю, – не было заболеваний кишечника.
Все снято на видеокамеру. Одна женщина поднимает табличку: «Время охоты на журналюг». Итак, я захожу в здание, где у прямоугольника столов Уэйкфилд слегка повернул стул свидетеля (на 45 градусов), что, как он полагал, делало его вид более честным. События на улице вскоре покидают мои мысли, и я сижу у двери и делаю заметки.
Спустя некоторое время – через год или два – этот день вернулся ко мне. Человек по имени Алан Голдинг, кинорежиссер-любитель, склеил снятые тогда клипы с отрывками из интервью с родителями. Он ошибочно утверждал, что мне не платили за участие в слушании (следовательно, меня, вероятно, финансировали фармацевтические компании). И его шедевр был якобы доказательством того, что я дурак или лжец. Чтобы навредить моей репутации, он взял два интервью: одно с женщиной по имени Хизер Эдвардс, которая, очевидно, присутствовала на Euston Road. Она предоставила ему фотографию своего 15-летнего сына Джоша, толстая кишка которого была удалена хирургическим путем.
«В течение десяти дней после того, как мы обратились в Royal Free, там обнаружили, что у него было именно то заболевание, которое они находили у других аутистичных детей, – сказала она. – Он так сильно болел, что ему надо было удалить толстую кишку».
В видео Голдинга (просмотренном 150 тысяч раз, когда я последний раз проверял YouTube) он смешал это интервью с моими комментариями на открытом воздухе: «У них не было заболевания кишечника» и «Вы были на слушании?». Я просто должен был промолчать. Ненавистники раскритиковали меня в интернете. «Одному ребенку из статьи The Lancet (теперь уже взрослому) пришлось удалить весь поврежденный кишечник», – кукарекал один из участников кампании.
Другой триумф Голдинга был связан с неудержимой Мисс номер Два, которая зачитала вслух письмо от родителей пациентов из статьи, организованное ею и Мисс номер Шесть. С коротко подстриженными седыми волосами, круглыми очками и массивными браслетами, мать-стражница немного прибавила в весе после нашего интервью. И она была убедительной. «Всех наших детей направили к профессору Уокер-Смит надлежащим образом, чтобы можно было полностью изучить их тяжелые, давние и тревожные желудочно-кишечные симптомы, – прочла она перед камерой. – Все расследования были проведены без ущерба для наших детей. Мы потрясены тем, что врачи стали предметом этого длительного расследования».
Гейм, сет, матч. Но видео было не совсем таким, каким казалось. Не обремененный редакционным или юридическим надзорами, с которыми приходилось иметь дело журналистам, он пытался продать вводящую в заблуждение информацию. В частности, Джоша Эдвардса не было среди двенадцати детей. Он не имел никакого отношения к слушанию. И, согласно сообщению самой продаваемой британской газеты The Sun, его колэктомия была проведена в другой лондонской больнице по поводу вероятной пищевой непереносимости.
Благодаря этому видео я пережил годы позора. Но некоторые родители таки сказали правду. Мисс номер Четыре, указанная как мать, подписавшая письмо, была шокирована тем, что ее имя использовали. Она была непреклонна: ее сын не страдал кишечным заболеванием, и его подвергли ужасным испытаниям в Малкольм Уорд. В итоге, она решила прийти мне на помощь.
