К этому времени мы слышали уйму доказательств. Прятаться было негде.
– Родители обращались самостоятельно из-за симптомов у детей, сами оценивая возможное воздействие вакцины или инфекции, которая привела к проблеме.
Вопрос Смит был сухим. Но она была не ведущей утреннего шоу. Если родители пошли в больницу, чтобы обвинить вакцину, то первое же заключение статьи было неверным. Связь между уколом и аутизмом обнаружили не бдительные врачи, как думали читатели Lancet. Это была ошибка выборки. Исследование было сфальсифицировано.
Она спросила дважды. Когда то Уэйкфилд подал на меня в суд за то, что я такое предположил. Но, наконец, он сказал это сам.
– Пациенты, дети, попадали к нам, исходя из их симптомов и истории болезни, – ответил он группе GMC, перечислив истинные критерии включения в свое исследование. – Анамнез содержал три ключевых элемента: воздействие окружающей среды, желудочно-кишечные проблемы и регресс в развитии.
Одна версия для слушаний, которую мучительно извлекли. Другая – для Америки и всего мира.
Выводы медицинского совета подтвердили мои собственные. И вот я получил неожиданную просьбу изложить подробности для профессиональной аудитории. Слайды в PowerPoint теперь будут дополнены комиссией BMJ – главного конкурента The Lancet в Соединенном Королевстве.
Я уже написал статью на четыре страницы: «Аутистический энтероколит Уэйкфилда под микроскопом». Затем, после вердикта совета и появления Уэйкфилда в шоу с Лауэром, главный редактор BMJ, врач Фиона Годли, предложила выпустить серию публикаций из трех частей. Она родилась в Сан-Франциско и получила образование в одной из наиболее эксцентричных частных школ Англии. Она также была азартной и высокоинтеллектуальной матерью, которая бесстрашно взялась за фармацевтические компании и другие конфликты интересов, проводя расследование без взятия пленных.
Итак, я сделал это – выпустил серию под названием «Секреты паники MMR», которая, учитывая ссылки и сводные таблицы, насчитывала 24 тысячи слов на девятнадцати страницах, включая титульный лист. Потребовалось полгода, чтобы написать, проверить и перепроверить. Шесть или семь редакторов просмотрели копию моих статей. Заместитель Годли изучил медицинские записи. Педиатр и патолог провели экспертную оценку. Юрист выставил счет за 60 часов работы. Я встречался с Годли много раз за эти месяцы. И однажды днем она произнесла слово на «м». Мы просматривали копию статей с юристом Годвином Бусуттилом, когда главный редактор заметила, что «это мошенничество».
– Вы должны рассказать это всему миру, – сказала она.
Это не было новостью, поскольку GMC постановил то же самое. Я заявлял об этом на своем сайте и в Sunday Times. В фактах не могло быть никаких сомнений.
– Что ж, – ответил я Годли, – если Вы так думаете, то Вам и нужно это озвучить.
Итак, в первый четверг января 2011 года из лондонского офиса BMJ пришло сообщение для прессы – нечто большее, чем подшучивание перед завтраком. Вместе с объявлением о публикации моей первой статьи из серии (начавшейся с реакции калифорнийца, Мистера номер Одиннадцать, на статью The Lancet), в сообщении цитировалась сопроводительная редакционная статья BMJ, в которой исследование Уэйкфилда осуждалось как «тщательно продуманное мошенничество».
Кто совершил это мошенничество? Нет сомнений, что это был Уэйкфилд. Возможно ли, что он ошибался, был настолько некомпетентен, что не смог точно описать проект или сообщить правду хотя бы об одном из двенадцати детских случаев? Нет. Чтобы достичь желаемых результатов, нужно было потратить много времени и усилий. Все несоответствия вели в одном направлении. Ложь была ужасной.
Первым подхватил новость репортер CNN Андерсон Купер, американская ищейка новостей, вынюхивающая драму. И он ее получил. «Всего несколько часов назад, – сказал в камеру этот медийный боксер с суровым лицом и прищуренными глазами, выглядевший моложе своего возраста, – British Medical Journal сделал что-то чрезвычайно редкое для научного журнала. Он обвинил исследователя Эндрю Уэйкфилда в откровенном мошенничестве».
Купер объяснил, что это был не просто «какой-то» исследователь, что его деятельность «буквально изменила представление многих родителей о вакцинах», несмотря на участие в исследовании только двенадцати детей. «Многие родители, отчаянно нуждающиеся в ответах по всему миру, поддержали Уэйкфилда», – сказал он.
В видеонарезке показали актеров Дженни Маккарти и ее тогдашнего бойфренда, сумасшедшего Джима Керри. Затем председателя Конгресса, Дэн Бертон. А затем – сенсация Купера – прямое интервью с Уэйкфилдом с конференции против вакцинации на Ямайке. На этот раз он не контролировал ситуацию.
– Ну, вы знаете, мне приходилось мириться с ложными обвинениями этого человека много-много лет, – сказал он обо мне, говоря на редкость быстро. – Я написал книгу…
– Но это заявил не человек, – прервал его Купер. – Это опубликовано в British Medical Journal.
– И я еще не успел это прочитать. Но я много раз читал многочисленные обвинения этого журналиста. Он киллер. Его наняли, чтобы меня уничтожить, потому что они очень обеспокоены побочными реакциями на вакцины, которые возникают у детей.
– Сэр, позвольте мне остановить Вас прямо здесь. Вы говорите, что он «киллер», и его «наняли» «они». Кто такие «они»? Для кого он киллер? Это независимый журналист, получивший множество наград.
Уэйкфилд фыркнул.
– Не знаете, кто привел этого человека? Кто платит этому человеку? Я тоже не знаю. Но я точно знаю, что он не такой журналист, как Вы.
– На самом деле он подписал документ, гарантирующий отсутствие финансовой заинтересованности в этом и финансовых связей с кем-либо, кто в этом заинтересован.
Теперь куда еще мог пойти Уэйкфилд? Некоторые называют это «фармацевтическим гамбитом».
– Что ж, интересно, что он так сказал, потому что его расследование поддержала Ассоциация британской фармацевтической промышленности, которая напрямую финансируется фармацевтической промышленностью.
В последний раз я имел дело с этой торговой группой в 1993 году, просил отправить мне сборник инструкций и брал интервью у одного врача, который консультировал родственную компанию в отношении Директивы о Европейских клинических испытаниях. Но либо Уэйкфилд повторил абсурдную выдумку, сфабрикованную в сети, либо пытался выйти из затруднительного положения. На этом этапе его разоблачения стало ясно одно: что кто-то из нас обманывает мир.
Но мог ли это быть я? Мог ли я – человек, который никогда не покупал машины, – обмануть редакторов и юристов газеты с мировым рейтингом, в которой я проработал штатным сотрудником, подрядчиком, посменным и внештатным сотрудником почти 30 лет? Мог ли я обмануть руководителей, продюссеров и юристов британской сети Channel 4, группу из пяти членов Генерального медицинского совета, судью Иди, заседающего в Верховном суде, а также редакторов, юристов и рецензентов одного из пяти лучших медицинских журналов мира? Могут ли документы, опубликованные на моем сайте, быть поддельными? Мог ли я дать лжесвидетельство в суде Техаса? Могут ли мои исследования Big Pharma быть фарсом?
