Двенадцать дней спустя мальчик умер от рук своих же матери и крестной. Не в силах справиться со стрессом (я видел эту съемку), они сначала попытались отравить его снотворным. Затем они четыре раза ударили его в грудь кухонным ножом, чуть не отрубили руку, пытаясь перерезать ему запястье, убили своего кота и попытались покончить с собой.
Карма или невезение? Но бывший врач нашел новое призвание. Шоу должно было сослужить ему хорошую службу: распространить его влияние из США повсюду, где есть экраны телевизоров. «Если вы хотите победить СМИ, вы становитесь СМИ, – заявлял он. – Теперь я кинорежиссер».
Итак, он почти достиг своего дна. Казалось, что хуже уже некуда. Расписание его выступлений стало странным: он появлялся вместе с борцами за природу, «правдорубами», которые заявили, что атака на Всемирный торговый центр была работой правительства США, с человеком, который утверждал, что самолет распыляет токсины, чтобы контролировать массы. Потом Уэйкфилд поучаствовал в Conspira-Sea Cruise. Он отправился в недельный круиз из Сан-Педро, штат Калифорния, с сотней чудаков, заплативших 3 тысяч долларов, и одним оратором, арестованным по прибытию.
– Брайан Дир – психопат, можете это спокойно опубликовать, – сказал Уэйкфилд журналистам, которые присоединились к круизу в погоне за дешевой комедией. – Я говорю это не в уничижительном ключе, поясняю, что на самом деле из себя представляет Брайан Дир. Он психопат. В нем определяются все черты психопата.
Может ли быть хуже? К сожалению, да. Еще большее унижение тихо поджидало в Лондоне.
Заключения медицинского совета о профессиональных проступках подлежат рассмотрению в судах. Адвокаты Уэйкфилда не поддержали ни одной апелляции от его имени, но австралийский профессор с оптимизмом ждал отмены приговора. В случае Джона Уокера-Смита комиссия допустила процедурную ошибку в изложении своих выводов. Из-за того, что профессор изменил свои показания – с утверждения, что исследования был этически одобрены, на то, что они были проведены исключительно в интересах пациента, – группа экспертов даже не осознала, насколько сильно это повлияло на их задачу. Для меня это было здорово. Но это означало, что дело каждого ребенка нужно будет рассматривать отдельно: по сути, дюжину слушаний только по ним, с изложением аргументов для каждого.
Это не было связано с обвинениями Уэйкфилду.
– Мой случай был связан с совершенно другими вопросами, не с теми, которые касались доктора Уэйкфилда, – отметил австралиец в заявлении. – Каждая процедура, которую я проводил, заключалась в том, чтобы выяснить, что не так с детьми.
Если бы это было неправдой, и он бы действительно делал все лишь в интересах исследования, то надо было признавать, что профессор солгал.
– У комиссии не было другого выбора, – пояснил судья Миттинг, который слушал апелляцию в Королевских судах, – кроме как определять, говорил ли профессор Уокер-Смит правду.
И все же этого не произошло. Ошеломленная масштабами обвинительных заключений трех врачей, комиссия пропустила этот этап. Подобно судебному процессу по делу Бест против Wellcome, в котором фармацевтическая компания заявила, что мать была «сбита с толку», комиссия не решилась признать допрашиваемого лжецом. Уэйкфилд, конечно, ухватился за оправдание своего сообщника: сказал своим сторонникам, что косвенно он тоже оправдан. Но судья так не считал. Как и профессор, который в результате слушания и, без сомнения, моей журналистской работы, получил новое представление о человеке, который убедил его покинуть Barts. И теперь, когда ему исполнилось 75 лет, он внес свой вклад в виде самой разрушительной, безмолвной критики.
В своей автобиографии Enduring Memories, опубликованной за несколько недель до того, как я взял интервью у Мисс номер Два, профессор вел себя как подросток, влюбленный в своего учителя. «Будто тень принцессы Дианы», – описывал он Уэйкфилда.
«Высокий, красивый, харизматичный и, прежде всего, убежденный человек, абсолютно искренний и честный. Лучше всего его описывает вышедший из моды термин “крестоносец”».
Теперь, будучи пенсионером, сидя дома на севере Лондона, Джон Уокер-Смит перечитал эти слова, гимн падению своей карьеры. Затем он спокойно удалил их и отправил другие воспоминания для повторной печати.
29. Час расплаты
Во времена, которые я называю «золотым веком чернил на бумаге», позор Уэйкфилда закрыл бы кризис с вакцинами навсегда, как это случилось в 1980-х годах с АКДС. Паника закончилась, как только не осталось бы ничего нового, что могло взволновать читателей газет.
Невролог Джон Уилсон смирился со своей судьбой. «Однажды очень мудрый доктор сказал группе студентов-медиков на вводной лекции, – услышал я от него еще в 1990-х годах, – что через 20 лет половина того, что вы сейчас узнаете, окажется неправдой. Но проблема в том, что сейчас мы никак не узнаем, что именно будет опровергнуто».
В прессе с «доктором MMR» было покончено. Британские редакторы узнали, что их обманывали годами. И даже те, кто освещал его в самом наилучшем свете, давали понять, что с них достаточно. В апреле 2013 года, во время вспышки кори, в ходе которой умер один человек, Daily Mail сообщила:
«Подозрения относительно вакцины MMR были последствием неправомерного научного поведения, которое вызвало необоснованные опасения».
Но Уэйкфилд на этом не закончил. Его было не так просто заставить замолчать. С появлением меняющих эпоху социальных сетей любой мог привлечь определенную аудиторию, заманивая неосторожных на рынок дезинформации. Таким образом, в понедельник, 18 августа 2014 года, на странице Уэйкфилда в Facebook появился пост, который должен был открыть новую главу этой истории. В течение следующих двух лет Уэйкфилду предстояло добиться наибольшего влияния на общество в отношении вакцинации. Такого не наблюдалось в США с 1930-х годов, когда легендарный «Марш гривенников» президента Франклина Рузвельта начал общенациональный крестовый поход против полиомиелита.
ПРЕКРАТИТЕ ЭТО!!!!!
С пятью восклицательными знаками! Эндрю Уэйкфилд начал сопротивляться. Те, кто нажимал на ссылку, попадали на сайт с драматическим обратным отсчетом. Под жужжащий звук проектора из XX века вращающаяся стрелка часов делала секундные круги, стирая черно-белые изображения. Все это напоминало начало какой-то древней кинохроники.
Часы пошли: 7 – группа афроамериканских мальчиков с президентом Обамой, 6 – репортаж The New York Times о сомалийцах из Миннеаполиса, страдающих аутизмом, 5 – табличка Центров США по контролю и профилактике заболеваний в Атланте, Джорджия, 4 – чье-то лицо, 3 – игла.
«Боже мой, я не могу поверить, что мы это сделали, – раздается мужской голос, будто из телефона. – Но мы это сделали. Это случилось».
Под эти звуки появлялись надписи:
«Информатор CDC признался в мошенничестве с вакциной против аутизма».
