– Здравствуй, Стефан, – проговорил братец Констансы, погибшей тогда же, когда мой отец оказался прикованным к постели.
– Здравствуй, Герберт, – ответил я. – Чем обязан?
– Мы хотим провести собрание сегодня в восемь в моем доме. И жаждем твоего присутствия.
– А меня кто-то сместил с поста главы? – рыкнул я в трубку.
– Нет, но…
– А если нет, по какому праву ты указываешь мне, где быть и что делать?
– Это всего лишь наша общая просьба, – стушевался ле Роррет. – И мы надеемся, ты к ней прислушаешься.
– Я подумаю над этим. И если будет время, приду.
– Да уж постарайся, – пробормотал мой собеседник. Похоже, вечер обещает быть жарким.
Я положил трубку и задумчиво посмотрел на стену перед собой. Итак, нашлись личности, которые жаждут демонстрации силы. Если они забыли, как выглядят мои клыки и когти, могу напомнить. Только пусть потом не говорят, что их не предупреждали. Ехать ли на назначенное собрание? Несомненно, да. Интересно, почему ле Роррет решился провести его у себя дома? Думает, на его территории я буду сдержаннее или утрачу преимущества? Не выйдет!
А где-то внутри уже поднималось предвкушение боя. Моя животная ипостась была против того образа жизни, который я избрал. Против того, что редко давал ей свободу. Лев привык убивать. Я же загнал его в клетку и пытался остановить ту лавину, которая грозила похоронить под собой мою жизнь. Не выйдет! Ни у кого не выйдет поставить меня на колени. Ни у «Общества чистой силы», ни у отца, ни у всего Тассета.
Поэтому ровно в восемь я подъезжал к особняку Герберта ле Роррета. Его стены были тошнотворного зеленоватого цвета – ненавижу зеленый! У меня он ассоциировался с застоем, плесенью, болотом. Впрочем, для ле Роррета подойдет. Констанса погибла. Может, братец сделает милость и последует за ней?
Можно было убеждать льва, что я пришел сюда не драться, но мой внутренний зверь не верил и жаждал свободы. Если Герберт переступит черту, будет льву свобода.
Я поправил галстук, убрал щелчком несуществующую пылинку с серого костюма и позвонил в двери. Герберт открыл лично – какая великая честь!
– Здравствуй, Стефан, – миролюбиво сказал мой заклятый союзник. Светловолосый, с льдистыми голубыми глазами, напоминающими бесцветное осеннее небо. За внешностью снежного принца скрывался отъявленный мерзавец. Герберт ле Роррет был наверняка любимым детищем темного Форро, а в его доме царил такой разврат, что иногда даже меня пронимало.
Но сейчас внутри не было посторонних. Ай-тере куда-то забились, а людей в гостиной я знал поименно. Только высший круг «Общества чистой силы». Всего четырнадцать человек. Я пятнадцатый. Из них Герберт был самым опасным. А наследница эо Ниаса Летисия пока выбрала позицию невмешательства. Она предпочитала хлопать длинными ресницами и делать вид, что пришла сюда нюхать розы, а не вести серьезные разговоры. Розы я тоже ненавидел – их обожала мачеха.
– Стефан, милый!
Летисия в пышном розовом платьице поднялась мне навстречу и протянула руку для поцелуя. Я мазнул по ней губами. Отец когда-то жаждал, чтобы именно Летисия стала моей женой. Когда я послал всех к Форро с этой идеей, кажется, моя несостоявшаяся супруга только безгранично обрадовалась.
– Здравствуй, Тиса, – ответил я. – Как ты? Давно не виделись.
– О, прекрасно. – Она сверкнула белозубой улыбкой. – Решила заняться живописью, в конце месяца проведу благотворительный аукцион. Придешь?
– Приду.
Летисия не раздражала, хоть и была акулой, которая запросто могла оттяпать руку или ногу. Поэтому приду. Заодно покажусь в высшем свете, дам очередной толчок для слухов и сплетен, чтобы не забывали, кто такой Стефан эо Тайрен.
– Спасибо, дорогой. Ты такой душка!
Я бы с ней не согласился, но возражать не стал. Остальные в моем присутствии предпочитали помалкивать. Я уже видел, что собрались все, но ради приличия решил уточнить:
– Мы еще кого-то ждем?
– Нет, – сказал Герберт.
– Тогда приступим. Зачем вы меня позвали?
И сел в единственное свободное кресло, оставив хозяина дома стоять на ногах. Пусть помнит свое место! Герберт закусил губу. А чего он ожидал? Что буду плясать перед ними на задних лапах? Могу только разорвать на части.
– Стефан, мы хотели обсудить ближайшие планы. – Ле Роррет все-таки взял себя в руки.
– Обсуждайте. – Я усмехнулся, а Герберт едва сдержал ругательство, это было заметно.
– Послушай, вот уже шесть лет ты являешься главой «Общества чистой силы», – начал он. Занятно. К чему же мы придем? – Да, поначалу ты был для каждого из нас лучшим лидером из возможных.
– Поначалу? И что изменилось? – спросил я.
– Вы слишком осторожничаете, господин эо Тайрен, – вмешался один из псов Герберта, Марти. – А мы хотим решительных действий! Проклятые ай-тере забыли свое место, и многие иль-тере потакают им. За последнее время не было сделано решительно ничего!
– У вас есть предложения? – поинтересовался я.
– Да, – ответил Марти, распаляясь. – Мы хотим, чтобы о нас говорил весь Тассет! И ай-тере знали: если они поднимут голову и возомнят себя равными нам, то умрут.
– Собираетесь залить Тассет кровью?
– Если понадобится.
– А кто будет решать, понадобится или нет? – Я обвел присутствующих тяжелым взглядом, и они как-то сникли. Может, и не придется никого убивать. – Еще раз спрашиваю! Кто будет решать?
И только бедняга Марти никак не желал понять, что льва опасно дергать за усы.
– Господин эо Тайрен, если вы не предпримете меры, боюсь, это вызовет волнения среди членов общества, и нам придется…
– Договаривайте, – почти мурлыкнул я.
– Придется выбрать другого главу.
Марти, наверное, ожидал бурных аплодисментов, но я всего лишь мысленно сказал «фас». В отличие от ай-тере, которые полностью контролировали своего зверя, я чаще всего оставался сторонним наблюдателем. На оборот ушло несколько секунд – я только ощутил, как стало жарко, и мир перед глазами изменился. Лев прыгнул. Удар когтями… Раздался крик боли, а за ним – разрозненные вопли. Лев обернулся на звук. Одна из женщин лежала на полу, потеряв сознание. Ее никто не пытался поднять. Кто-то спрятался за креслом. Кто-то, наоборот, придвинулся ближе, чтобы разглядеть то, что осталось от бедняги Марти.
Лев не желал отступать, но я был сильнее и снова стал человеком.
– Фи, Стеф, зачем так кроваво? – поинтересовалась Летисия, прикрывая нос надушенным платочком, а я смотрел на Марти с распоротой грудью и стекленеющим взглядом. Хватило одного удара лапы. Обычно лев устраивал более кровавое «представление».
– Кто-то еще хочет оспорить мое место главы? – Я обернулся к притихшим членам общества. – Я готов вас выслушать.
