В висках билась мысль, что нельзя доверять чужим целителям. А как лев отреагирует на появление Ари с Эженом, вообще неясно. Меня он не трогает, но мы каким-то образом ощущаем друг друга на уровне магии, а они ведь нет!
Я протянула ладонь и коснулась белоснежной гривы. Лев закрыл глаза, успокаиваясь. Шерсть под пальцами была мягкой. Она казалась нереальной. Понимание, что я сижу рядом с белым львом и глажу его, вызывало шок. Но я продолжала осторожно касаться его гривы, морды.
– Что же случилось, милый? – спросила льва и вдруг ощутила, как его магия тянется ко мне. Пришли образы – очень нечеткие, размытые. В них был огонь. Огонь обжигал, причинял боль. Я глухо вскрикнула.
– Лалли? – Ник и Эш тут же попытались ворваться в комнату. Лев подскочил на лапы и угрожающе оскалился.
– Вообще уйдите отсюда! – крикнула я. – Это меня он не тронет, а вас разорвет.
Откуда взялась такая уверенность, трудно было сказать. Просто ощущала – и все.
– Знаешь, хороший, давай мы пойдем в спальню. – Я решила – там будет меньше риска, что в комнату заглянет та же прислуга и кто-то пострадает. – Дойдешь? Нам там будет удобнее, никто не станет беспокоить.
Лев медленно поплелся за мной. Он едва заметно прихрамывал. Бедный… Наверх я не пошла, вместо этого свернула в гостевую спальню. Лев прыгнул на кровать и лег. Я потопталась на пороге.
– Лалли, он опасен!
Конечно же ребята следовали за мной по пятам.
– Уходите! Я вас прошу! – шикнула на них. – Придет целитель – проводите.
И закрыла дверь перед носом друзей. Лев сразу успокоился, затих. Только дышал все так же тяжело. Наверное, ему больно. Я присела на край кровати. Оставалось ждать. Когда дверь снова приоткрылась, лев тут же поднял голову, а в комнату шагнул Макс.
– Боюсь, он не подпустит, – сказала я целителю.
– Ничего, мы с ним договоримся, – ответил тот, и белая дымка окутала его тело. – Я безоружен, слышишь? У меня нет страшной магии. Я всего лишь целитель и могу сделать так, что тебе будет не больно.
Лев не рычал, будто понимал, что ему говорят. И все-таки я была уверена – сознания Стефана по-прежнему нет рядом.
– Я подойду? – спросил Макс и сделал еще шаг, затем другой. Лев не пытался его загрызть, но следил настороженно, будто целитель мог в любую минуту лишиться головы. Макс замер перед кроватью. Вытянул вперед руки.
– Ты можешь исцелять сам? Без помощи иль-тере? – изумилась я.
– Эдита разрешила мне пользоваться ее силой, – ответил молодой человек. – Так что именно сейчас – могу. А теперь постарайся его успокоить, мне будет легче поставить диагноз.
Я снова коснулась теплой морды. Лев рыкнул, но укусить меня не пытался. Ему, видимо, не нравилось, что я отвлекаю его, когда в комнате кто-то посторонний и потенциально опасный. Причем пришло ощущение, что лев больше беспокоится обо мне. Он большой, сильный, у него клыки и когти, а у меня только спрятанный кинжал.
– Не беспокойся, – шепнула ему. – Это друг, он никого не обидит.
И зверь затих, а Макс продолжал водить руками над его телом. Я с замиранием сердца ждала, что он скажет.
– Как он? – спросила почти шепотом.
– Зверь здоров, – ответил Макс. – Он обратился уже после получения ранений, поэтому получил минимальный урон. Сам Стефан ранен очень тяжело, но его случай уникален. Сейчас Стефана рядом нет. Он, если хочешь, в беспамятстве. Но есть лев, и у него свое сознание. Запущен процесс регенерации, и, как только Стефану будет безопасно снова стать человеком, он станет им. Есть даже шанс, что очнется здоровым. Мне сложно сказать точнее. Во всяком случае, умирать он не планирует.
– Как ему помочь? – спросила я.
– Магия. Ваша магия почему-то взаимодействует, – сказал Максимилиан. – Представь, что он твой ай-тере. Как бы ты лечила своего ай-тере?
– Делилась бы с ним силой.
– Вот, попытайся поделиться со львом, ему будет проще восстановиться. И не беспокойся так, иначе мне придется лечить вас обоих. Если хочешь, я его усыплю, чтобы вы были в большей безопасности.
Лев тут же открыл глаза и утробно зарычал.
– Нет, – поспешно ответила я. – Он меня не тронет. Спасибо, Макс.
– Не за что. Ему я ничем не помогу, он регенерирует сам.
– И еще маленькая просьба… Ариэтт и Эжен. Если скажешь им, убедись, что они не примчатся ко мне, пока лев не очнется. А лучше и вовсе не говори.
– Я скажу им утром, – кивнул Макс. – Если буду нужен, зови.
– Хорошо.
Целитель вышел. Я же так и сидела на краю кровати. В двери заглянул Дик, но я еще раз повторила, чтобы никто не входил, а потом и вовсе заперла замок. Вернулась, посидела еще немного. Страх и усталость накатывали волнами. Подумала немного и легла рядом со львом. Он тут же положил тяжелую голову рядом с моей и ткнулся в щеку горячим носом.
– Ничего, малыш. – Я погладила его морду. – Слышал, что сказал Макс? Скоро тебе станет лучше. Выздоровеешь, и Стефан вернется к нам.
Мне показалось или лев вздохнул?
– Не беспокойся о нем, он сильный, справится, – говорила я. – Отдыхай, хорошо? А я побуду с тобой.
И, как и советовал Макс, окутала белого льва своей магией и потянула на себя излишки его силы. Не знаю, кто уснул раньше – я или лев. Просто вдруг пришло ощущение покоя. А когда проснулась, встретилась глазами с настороженным взглядом.
– Стефан? – позвала тихо.
Он не отвечал. Я успела осознать только, что на его теле нет ран или ожогов. И одежды тоже нет – видимо, она сгорела. А потом чужие губы накрыли мои.
– Стеф, ты что делаешь? – Я попыталась отодвинуться, но почувствовала, как меня мягко окутывает чужая сила, уговаривая, убеждая. И потянула ее на себя – привычное дело. Сразу стало хорошо и безмятежно, и я ответила на поцелуй. Главное, что он жив. Значит, все будет в порядке.
Мои пальцы скользили по горячей коже, касались, не стесняясь, а губы Стефана переместились ниже – к шее, к ключицам, к груди. Со шнуровкой моего платья он справился за пару секунд. Коснулся магией, и она осыпалась, превратилась в труху. Платье полетело на пол, а губы уже касались обнаженной кожи, и я плавилась от этих прикосновений.
– Сумасшедший, – прошептала я в темную макушку, а Стеф рисовал узоры губами и языком на моем теле. Я ласкала его в ответ, прижималась, сгорая в жаре, исходившем от его тела, отпускала на мгновение – и снова искала губами губы. Безумие! Иначе не назовешь, но в эту минуту все казалось настолько правильным и естественным, будто для этого мы и рождены.
– Люблю тебя, – шептала я в исступлении. – Люблю.
– Лалли, – расслышала хриплый выдох за мгновение до того, как наши тела стали единым целым. Внутри разгорался костер наслаждения, и мне нравилось в нем пылать. И хотелось больше, быстрее, сильнее – до звездопада перед глазами, до прокушенных губ, до одного дыхания на двоих. А затем мой мир взорвался, рассыпался искрами. Я откинулась на подушку, пытаясь восстановить дыхание, и почувствовала, как бережно меня обнимает Стефан.
