– Полагаю, это лучшее, на что мы можем рассчитывать, – говорит он.
«Еще одна точка воздействия».
– Пока – да.
– Очень хорошо.
– О, и, скорее всего, здесь это не будет проблемой, но завтра я бы держалась подальше от любых Серебряных. Они будут не в духе.
«Завтра».
От этой мысли у меня кровь стынет в жилах. Я не знаю, что запланировали полковник и Командование. Знаю только, что завтра я должна выйти на связь – и еще что это будет как-то связано с тем, ради чего стоит размахивать нашим флагом.
– Мне нужно что-то об этом знать? – удивляется Уилл с ухмылкой. – Тебе самой вообще хоть что-то известно?
Мне приходится засмеяться.
– У тебя есть что-нибудь покрепче чая?
Он не успевает ответить: кто-то начинает колотить в дверь фургона. Уилл подпрыгивает, чуть не разбивая чашку. Я ловко ловлю ее, но мои глаза прикованы к нему. Я чувствую, как по спине пробегает знакомая дрожь. Мы сидим неподвижно и ждем. А потом я вспоминаю. Офицеры не стучат.
– Уилл Свисток! – раздается девичий голос. Уилл чуть не падает от облегчения – и я тоже чувствую, что расслабляюсь. Одной рукой он жестом просит меня пройти за занавеску, разделяющую его фургон на две части.
Я делаю, как он сказал, прячусь за несколько секунд до того, как она распахивает дверь.
– Мисс Бэрроу! – слышу я голос Уилла.
«Тысяча крон, – ругаюсь я себе под нос, возвращаясь в придорожную таверну. – За одного».
Почему я назвала такую баснословную сумму – я объяснить не могу. Почему я вообще согласилась встретиться с этой девушкой – с сестрой Шейда, наверняка это была она, – я не знаю тем более. Но пообещать ей помощь? Спасти ее друга – спасти ее – от призыва? Двух подростков, которых я не знаю, воров, которые, скорее всего, убьют своих паромщиков? Но в глубине души я понимаю, почему я это сделала. Я помню того мальчика из Рокасты, которого силой оторвали от матери. То же самое произошло с Шейдом и двумя его старшими братьями – на глазах у девушки, которая умоляла меня сегодня вечером.
«Мэра, ее зовут Мэра».
Она просила за себя и за еще одного парня, скорее всего, за своего возлюбленного. В ее голосе я слышала и видела так много людей. Ту мать из Рокасты. Рашу, которая остановилась, чтобы посмотреть. Тай, которая погибла так близко от места, откуда хотела сбежать. Кара, Тарри, Шор, Большой Куп. Все они погибли, они рисковали жизнями и заплатили цену, которую, кажется, всегда платит Алая гвардия.
Нет, Мэра не принесет деньги. Это невыполнимая задача. Но все же я очень многим обязана Шейду за его службу. Полагаю, освобождение его сестры от призыва в армию будет небольшой платой за добытые им разведданные. А все, что принесет она, будет потрачено на нужды Гвардии.
Тристан присоединяется ко мне на полпути между Подпорами и дорожной таверной. Я почти ожидала, что он будет там всю дорогу, ожидая вместе с Рашей, Маленьким Купом и Кристобелем, единственными оставшимися в живых членами нашей злополучной команды.
– Успешно? – спрашивает он, осторожно поправляя пальто, чтобы спрятать пистолет на бедре.
– Более чем, – отвечаю я. Это слово на удивление трудно выдавить.
Тристан знает меня достаточно хорошо, чтобы не совать нос не в свое дело. Вместо этого он меняет тему и передает рацию, которую мы достали в Корвиуме.
– Бэрроу уже час пытается с нами связаться.
«Ему снова скучно».
Не знаю, сколько раз я повторяла Шейду, что рации предназначены для официальных дел и чрезвычайных ситуаций, а не для того, чтобы раздражать меня. И все же я не могу сдержать улыбку. Я изо всех сил стараюсь, чтобы у меня на лице не дрогнул ни один мускул, по крайней мере, на глазах у Тристана, и начинаю возиться с рацией.
Я щелкаю по приемнику, посылая импульс из, казалось бы, случайных точек. Сигнал, что я здесь.
Он отвечает так быстро, что я чуть не роняю рацию.
– Фарли, мне нужно уходить. – Его голос потрескивает, дребезжит в маленьком динамике. – Фарли? Мне нужно выбраться из Корвиума.
Я чувствую, как меня накрывает волной паники.
– Хорошо, – отвечаю я. Мысли роем кружатся у меня в голове. – Ты… ты не можешь выбраться сам?
Если бы рядом не было Тристана, я бы спросила его прямо. Почему он не может сам выпрыгнуть из этой кошмарной крепости?
– Встретимся в Рокасте.
– Отбой.
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА
Операция КРАСНАЯ ПАУТИНА, этап 2, день 56.
Оперативник: Капитан ОТРЕДАКТИРОВАНО.
Кодовое имя: ЯГНЕНОК.
Отправлено: Рокаста, НРТ.
Получатель: ОВЕН, ОТРЕДАКТИРОВАНО.
– Поздравляю с бомбардировкой АРХЕОНА.
– В РОКАСТЕ, забираю ТЕНЬ.
ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА
Операция ЗАЩИТНАЯ СТЕНА, этап 2, день 60.
Оперативник: Полковник ОТРЕДАКТИРОВАНО.
Кодовое имя: ОВЕН.
Отправлено: ОТРЕДАКТИРОВАНО.
Получатель: ЯГНЕНОК, Рокаста.
– Выполняйте. Отправьте его в ТРАЙАЛ. Как можно скорее возвращайтесь к операции КРАСНАЯ ПАУТИНА.
ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.
Дорога сюда заняла больше времени, чем я ожидала. Не говоря уже о том, что я приехала одна. После бомбежки Археона путешествовать трудно, даже обычными дорогами. Труднее найти грузовые суда и транспорт. И попасть в города, даже в Рокасту, не просто подвиг. Красные должны предъявлять удостоверения личности или даже свою кровь на контрольно-пропускных пунктах при въезде в город. А контрольно-пропускных пунктов мне нужно избегать любой ценой. Несмотря на то, что на видео, на котором я объявила стране о присутствии Алой гвардии, мое лицо было скрыто под маской, я не могу рисковать.
Я даже побрила голову, расставшись со своей длинной светлой косой – потому что ее было хорошо видно на видео.
Крансу, Мореходу, который работал с конвоем снабжения, пришлось провозить меня тайно, и потребовалось долго уговаривать его по секретным каналам связи, чтобы он согласился. И даже при этом мне удалось добраться до самого города целой и невредимой, моя рация была надежно засунута за пояс.
«Красный сектор. Маркетгроув».
Вот где Шейд хотел встретиться и вот куда я должна попасть. Я не смею закрывать или прятать лицо под капюшоном: это может дать кому-то лучшее представление о моей личности. Вместо этого я ношу очки с затененными стеклами, скрывающие ту часть моего лица, которую все видели на видео. И все же я чувствую риск на каждом шагу.
