Я постаралась придать голосу бодрости:
– Все пока нормально. Андрей и Минни очнулись. Никита пока окончательно не пришел в себя, но доктора работают над этим.
Светлана выдохнула и взглянула на часы, которые висели на стене. Дверь в палату распахнулась, и вошел… Кирилл.
Я опешила, а Светлана ойкнула.
– Не ожидала твоего визита.
– Я отправил тебе днем эсэмэс, – удивился Кирилл, – написал, что заеду.
– Я не получила его, – протянула Светлана.
– Ерунда. Ты же пока отсюда не уйдешь, я не боялся, что не застану свою племянницу. Очень рад, что тебе легче, – произнес брат Андрея.
– Угу, – пробормотала Света.
– Да нет, – возразила я, – ей плохо, она просто храбрится. Сил нет, голова кружится, доктор велел ограничить посещения.
– Долго надоедать не стану, я принес тебе поесть, – сказал Кирилл. – Света, не волнуйся. Я в вашей квартире все убрал, порядок навел.
– Угу, – кивнула Света, у которой, похоже, пропал голос, – угу.
Кирилл поставил на столик бумажный пакет и стал вынимать из него контейнеры, объясняя:
– Здесь фруктовый салат, крабовые котлеты с диким рисом, яблочный пирог. Больница хорошая, еда здесь свежая, но безвкусная. Ты же любишь крабовые котлеты? Хвалила их при мне не раз.
– Угу, – ответила Света и добавила: – Положи их, пожалуйста, в нормальную миску, она там на столике. Не люблю есть из упаковки!
Кирилл открыл коробку, переместил ее содержимое в глубокую тарелку и подал Светлане:
– Ешь!
– Э… ну… – пробормотала та.
Я отняла у нее тарелку:
– Сейчас ей нельзя.
– Почему? – удивился старший брат Андрея. – Все свежее, при мне готовили.
Я принялась вдохновенно врать:
– Минут десять назад приходил врач, велел повременить с трапезой. Какое-то обследование делать собрались. Томограмму мозга!
– Вечером? – изумился Кирилл. – Обычно все манипуляции проводят утром. И если речь идет о головном мозге, то почему назначили отказ от еды?
Я поняла, что зря ляпнула про томограмму, и вскочила:
– Света! Пока не трогай котлеты.
– Не буду, – согласилась та.
– Пойду узнаю у медсестры, – забубнила я, – вдруг мы что-то не так поняли?
– Давай, – кивнула Светлана.
Я выскочила из палаты и поспешила на пост, где сидела немолодая женщина в белом халате. Следом за мной вышел Кирилл, улыбнулся и сказал:
– Дайте, пожалуйста, рулон туалетной бумаги. У Светы она закончилась.
Медсестра быстро принесла рулон, и Кирилл вернулся в палату.
– Здравствуйте, – начала я, – меня зовут…
Тетушка улыбнулась:
– Арина Виолова! Меня предупредили, что вы подруга Елены Николаевны и всей семьи Калининых. Вот!
Медсестра выдвинула ящик стола и достала оттуда потрепанную книгу.
– Читаю, когда время есть! Мне очень нравится.
Я покосилась на обложку. Смолякова. «Пояс верности Синей Бороды». Наверное, эта моя карма. Уже не первый раз Арине Виоловой клянутся в любви, демонстрируя книги Милады. С другой стороны, она хорошо пишет, я сама ее люблю.
– Чем я могу помочь? – продолжала сиять улыбкой медсестра.
Я посмотрела на бейджик на ее халате.
– Светлану пришел проведать родственник, – сказала я, – принес ей поесть. Его об этом не просили, сам решил позаботиться. Уважаемая Наталья, у меня просьба к вам. Зайдите вместе со мной в палату и скажите: «Извините, на еду у вас временный запрет!» Вот только причину я не могу придумать.
Медсестра поднялась.
– А не надо. Я сама улажу дело.
Войдя в палату, Наталья строго сказала:
– Светлана Андреевна, очень прошу вас воздержаться от приема пищи.
– Хорошо, – тут же согласилась Калинина.
– По какой причине пациентка должна голодать? – возмутился Кирилл. – Ей необходимо восстановить силы.
Медсестра прищурилась.
– Я выполняю распоряжение ее лечащего врача. Средний персонал не имеет права обсуждать с кем-либо назначения доктора. Иван Алексеевич приказал, а мое дело проследить, чтобы больная получила все лекарства и инъекции. По какой причине Калинину просят воздержаться от приема пищи, мне неведомо. Если у вас есть документ, подтверждающий близкое родство с пациенткой, то завтра с одиннадцати до полудня можете подойти в двенадцатый кабинет к профессору Барсову. Если госпожа Калинина даст свое разрешение, заведующий отделением ответит на ваши вопросы касательно ее здоровья. Светлана Андреевна не находится в бессознательном состоянии, поэтому сведения о ее здоровье и лечении передаются другим людям только с разрешения самой госпожи Калининой. В нашей клинике строго соблюдают врачебную тайну. Это я вам как старшая медсестра говорю. А сейчас дам совет, как простой человек, который в больницах с семнадцати лет служит. Светочка, если доктор велел не жрать, то и не жри. Хочешь на ноги встать?
– Угу, – прогудела дочь владельца медцентра.
– Тогда слушай только лечащего врача, – отчеканила Наталья, – ничьих советов не принимай. Напоминаю гостям, что время посещения больных истекает. Пациентам нужен покой!
Кирилл рассмеялся:
– Вы прямо Аргус!
Вероятно, брат Андрея, упоминая многоглазого великана, персонажа древнегреческого эпоса, одна часть глаз которого спала, а вторая бодрствовала, хотел смутить медсестру, которая, по его мнению, несведуща в чем-либо, кроме постановки клизмы. Но попытка сконфузить Наталью провалилась.
Та навесила на лицо улыбку.
– Спасибо за лестную оценку. Приятно, когда тебя считают всевидящей и в придачу неусыпной, но я не только Аргус, я еще и Цербер.
Кирилл встал.
– Трехголовый пес – серьезный противник. Света, если тебе что-то понадобится, сразу пиши, я привезу.
– Угу, – кивнула племянница.
Когда Кирилл ушел, я похвалила Наталью:
– Спасибо. Вы были очень убедительны.
– Опыт не пропьешь, – усмехнулась та.
– И благодаря вам я теперь знаю, что Аргус великан, – засмеялась Света, – вообще-то я считала его быком.
– Голова быка была у Минотавра, – опять блеснула эрудицией Наталья, – у меня внук сказки обожает. Один пациент посоветовал читать ему вслух «Легенды и мифы Древней Греции». В этой книге я и начерпалась знаний.
Когда медсестра ушла, я взяла тарелку.
– Заберу котлеты и отдам их в лабораторию. Скажи, раньше Кирилл баловал тебя своим вниманием? Покупал тебе что-нибудь вкусное?
