И не важно, что ответит жертва, только она откроет рот, как ей в лицо прыснут чем-нибудь. Очнется несчастная в подвале, в сарае, на даче. Скорей всего, она имени своего мучителя не узнает. Как вышли на Кирилла? По третьей жертве Пискареву позвонил знакомый начальник отдела милиции и сообщил:
– Ребят моих вызвал мужчина, он заметил, что у соседки дверь приоткрыта. Женщина немолодая, занималась проституцией. Это со слов дядьки, который к ней в квартиру зашел. Он обнаружил Зою Николаевну Васину на полу, задушенную ремнем для брюк. Больше ничего общего с теми жертвами, которых обнаружили ранее, нет. Возраст, внешний вид – ничего не совпадало. Обнаружена дома, не в парке. Кстати, я забыл упомянуть раньше, а сейчас вспомнил. Преступники, как правило, прячут трупы. У многих серийщиков есть в укромных местах свои кладбища. А Кирилл бросал трупы с ремнями на шее открыто. Да, он убивал женщин в укромных уголках лесопарковых зон, но есть много любителей посидеть в тишине там, где не бродят толпы людей. Трупы почти сразу находили.
Вадим почесал макушку.
– Иногда преступник сам от себя устает. Нет у него больше сил убивать, а голос в голове приказывает продолжать. И маньяку приходится снова и снова отправляться на охоту. В конце концов наступает момент, когда серийщик понимает: все, он не может так жить. И что делать? Идти в милицию сдаваться? Случается и такое, но не каждый отважится на явку с повинной. Чаще преступник перестает прятать трупы, не заметает следы, не пытается уничтожать улики, хочет, чтобы его поймали и посадили. Тогда он обретет покой. Но это ему только кажется.
Вадим поморщился.
– Не стану сейчас читать лекцию по психологии убийц. Просто хочу объяснить, почему следственная бригада решила, что маньяк хотел, чтобы его остановили. Он даже пояса с трупов не убирал, на них было полно отпечатков пальцев. Но в базах не нашли сходства ни с кем. Значит, мужик никогда не попадал в поле зрения правоохранительных органов. В случае с Зоей Васиной был точь-в-точь такой же ремень на шее. В нем проверчена лишняя дырка, скорей всего, мужик носил сорок шестой размер. Дальше дело техники, стали опрашивать соседей. Нашлись свидетели, они описали человека, который к Зое часто заходил. Одна женщина, часто сидевшая у подъезда на лавочке, вспомнила, как парень вышел на улицу, а Зоя с балкона закричала:
– Кирилл! Вернись! Сию секунду!
Но парень побежал в сторону метро. Фоторобот составили, соцсетей тогда еще не было. У отделений милиции стояли щиты «Их разыскивает милиция». Вот кажется, никто на них и не смотрит. Ан нет! Не одного преступника с помощью таких объявлений взяли. Ну и одна пенсионерка, Клавдия Буркина, к дежурному подошла и объяснила:
– Там на улице висит портрет, скорей всего, я ошибаюсь, но, похоже, на ней изображен Кирилл Калинин. Сомнительно, что он преступник, парень – врач, сын уважаемого доктора. Но просто одно лицо с убийцей!
Глава двадцать вторая
– Правда, повезло, – бормотнул Михаил.
– Верно, – согласился Вадим, – Кирилла взяли в разработку. Сначала просто по-тихому проверили. И действительно, он врач, пишет диссертацию по ядам, отзывы о нем положительные, ни в чем дурном он не замечен. Веселые компании не любит, водку не хлещет, бабами не увлекается, тихий, скромный. Родители обеспеченные, есть младший брат. Зачем такому человеку немолодая некрасивая проститутка Зоя? Кирилл легко мог найти себе юную привлекательную особу. Ремни, которыми убийца жертв душил, все были куплены в Военторге. Магазин в центре города тогда находился. Лайкин туда поехал, показал фото ремня продавщицам. Он ни на что не надеялся, но одна девушка обрадовалась:
– Я такие продаю. Один мужчина приходит примерно раз в месяц, покупает один пояс. Мне любопытно стало, я спросила у него:
– Почему вы так часто ремешки берете?
Он улыбнулся.
– Теряю их постоянно, забываю, где оставил. В бане, в бассейне… И прихожу к вам за новым.
Вадим показал нам фото.
– Вот такой ремень.
– Вроде самый обычный, – констатировала я.
– Брючный, – уточнил Юра, – без бляхи со звездой, неформенный. Они были разного цвета, в зависимости от рода войск. Чтобы купить одежду и фуражку, требовалось в Военторге предъявить документ, который подтверждал, что ты офицер. А такой ремешок мог приобрести любой гражданин.
– Верно, – согласился Вадим. – И опять вспомним, какое было время? Пустые прилавки не только в продуктовых, но и в промтоварных магазинах. Брючного ремня днем с огнем не сыскать, хоть веревкой подпоясывайся. А в Военторге их полно, но не каждый догадывался туда зайти. Короче, показали продавщице несколько фотографий похожих друг на друга парней. Она без колебаний выбрала снимок Кирилла.
Вадим замолчал.
– Что дальше? – поторопила его я.
– В квартире Зои, грязной, неуютной, нашли отпечатки пальцев Калинина, – ответил докладчик, – побеседовали с парнем, Кирилл вел себя странно. Он не отрицал, что приходил к Зое, объяснил:
– Я общался с родной тетей, больной, всеми покинутой, нищей. С моей мамой, своей сестрой, она давно поругалась. Мать к спиртному отрицательно относилась, а Зоя пила, заработала букет болячек. Я с ней столкнулся в подъезде родительского дома. Зашел в парадное, а на подоконнике кто-то сидит и плачет. Подошел, спросил у незнакомки:
– Что случилось?
Она мне и выложила историю, как в юности из дома ушла, жизнь свою пропила-прогуляла, теперь больна. Плохо ей совсем стало, решила к родне обратиться, к Калининым, а ее вон выставили. Я ее домой отвез, денег не дал, решил, что рванет в магазин, затарится водкой. Продуктов принес. Вернулся в нашу квартиру, стал отца с матерью расспрашивать и с волной агрессии столкнулся. Родители не только не хотели с Зоей общаться, но даже и говорить о ней. Через пару дней Стеклов у меня поинтересовался:
– Что, парнишка, ты не весел, что головушку повесил?
Я Леониду Петровичу про встречу с тетей сообщил. Он среагировал, как мои:
– Забудь дорогу к этой шалаве! Мерзкое создание. Проститутка, пьяница, воровка, дрянь, позор семьи.
Но я решил, может, это и так, но сейчас она больная, нищая, ей помощь требуется. Стал поддерживать сестру матери, приносил продукты, лекарства, в парикмахерскую водил. Зоя меня за ладонь схватит и плачет:
– Сыночек ты мой, сыночек!
– У вас были хорошие отношения? – уточнил Пискарев.
– Да, – подтвердил Калинин, – иногда она чушь несла, ругала Лидию, Василия, я тогда уходил. Потом совсем некрасивая сцена приключилась, я решил больше тетку не навещать, приехал в последний раз, объяснил ей:
– Продукты привезу и таблетки, поставлю сумку под дверью и уйду. Заходить к тебе не стану.
Зоя заплакала:
– Что плохого я тебе сделала?
Пришлось напомнить:
