– Семь сорок, – повторила я.
– Кто гений? Фил гений, – постучал себя кулаком в грудь племянник владельца клиники.
И в ту же секунду вернулся Иен.
– Говорю нормально, – обрадовала я его.
– Отлично, – сказал дантист, – первый кадр. Фил, сделай нам несколько снимков для выбора.
– Улыбайтесь! – скомандовал Филипп. – Шире. Глаза включите, они у вас не работают. Где радость, счастье? О! То, что надо. Дядя, оцени!
Глава двадцать шестая
– Есть из чего выбрать, – одобрил Иен. – Виола, снимайте страшную красоту, положите ее на ладонь. Приступим ко второму кадру. Фил!
– Я готов! – объявил племянник. – Виола?
– Зубы не снимаются, – пожаловалась я.
– Это маловероятно, – усомнился Иен, – давайте помогу.
У меня во рту снова очутилась рука в резиновой перчатке.
– Хм, – протянул спустя время дантист, – странно! Ну-ка, попробуем так!
Я увидела, как врач схватил какой-то инструмент, и замахала руками.
– Нет, нет!
– Ни малейших неприятных ощущений вы не испытаете, – заверил Иен, – я просто поддену челюсть, и все.
Я крепко сжала губы.
– Виола, милая, не ходить же вам с этими зубками, – промурлыкал врач, – бормашину я не включаю, ничего пугающего не беру, это просто крючочек.
– Можем вас так отпустить, – примкнул к беседе Фил, – но представьте реакцию членов семьи, когда они вас увидят. Все замертво упадут.
Перед моим носом неожиданно появилось круглое зеркало.
– Улыбнитесь, – попросил стоматолог.
Я почему-то повиновалась и вскрикнула:
– Кошмар!
– Сейчас его уберу, – сказал врач.
И что делать? Пришлось открыть рот, Иен начал возиться с клыками, потом вдруг спросил:
– А почему банка с Д-восемнадцать открыта?
– Ой! Я забыл крышку завинтить, – признался племянник.
– Зачем ты ее трогал? – не успокоился дядя.
– Взял немножечко, – ответил Фил, – одну пятую.
– Объясни нормально, – потребовал дантист.
– Ну… я прикрепил челюсть, – объяснил юноша.
– Какую? – удивился Иен.
– Ну… она шепелявила, – понизил голос ассистент, – съемка могла сорваться.
Иен медленно втянул носом воздух и не спеша выдохнул.
– Хорошо, Филипп.
Потом стоматолог погладил меня по плечу.
– Дорогая Виола, посидите пока спокойно. Я сейчас принесу полоскание для рта, челюсть легко снимется. Филипп, пойдем, поможешь мне составить смесь.
Дантист говорил так ласково, что мне стало совсем не по себе. Когда парочка исчезла за дверью, я вскочила, подбежала к створке, приоткрыла ее и услышала гневный рык Иена:
– Идиот!
– Дядя… – начал племянник.
Но владелец клиники впал в раж:
– Знаешь, что ты взял?
– Временный цементик, – пролепетал парень.
Стоматолог произнес какое-то слово по-латыни, которое я не поняла и никогда не смогу повторить, потом добавил:
– Нет. Ты взял вот это.
– Ой! – испугался Филипп. – И что теперь делать?
– Снимать челюсть, – проревел доктор, – распиливать.
– Иначе никак? – пролепетал ассистент.
– Сто раз говорил, – еще сильнее разгневался Иен, – не хватай своими шаловливыми ручонками ничего в моем кабинете! А теперь ступай, объясни Виоловой, что мне придется дурацкую челюсть разворотить!
– Ой! – попугаем повторил Филипп. – Дядя, я не смогу.
– Вот и надо учиться, – не дрогнул Иен.
Я сообразила, что Филипп сейчас вернется в кабинет, и одним прыжком оказалась в кресле. Через секунду я увидела парня.
– Сейчас продолжим съемку, – бодро пообещал он.
Я прикинулась, что ничего не знаю.
– На мне прикольные зубы.
– Ерунда, Иен их снимет, – добавил живости в голос племянник, – у него есть чудо-машина. Вжик, и готово.
– На это я не согласна! – заявила я.
В кабинет вошел дантист со словами:
– Я сделаю все быстро и небольно. Распилю дурацкие фальшивые зубы. Ни малейших неприятных ощущений вы не испытаете. Работаю исключительно по рекламным клыкам. Управлюсь в кратчайший срок!
Я посмотрела на часы на стене и закрыла глаза. Вилка, думаю, тебе надо раз и навсегда забыть про платные рекламные съемки. Недавно ты разгуливала в костюме инопланетной жабы, пугая жителей деревни. А сейчас обзавелась зубищами старого больного аллигатора, который ни разу в жизни не брал в лапы щетку и пасту. Нет, моя дорогая, зарабатывать на рекламе – это определенно не твое.
Где-то через полчаса Иен выключил бормашину.
– Все! Основное я убрал.
Я разволновалась.
– Основное? Значит, что-то осталось?
– Пара кусков, но они отойдут после нескольких полосканий, – пообещал дантист. – Вернетесь домой и через каждый час промывайте зубки. И все будет хорошо. Лекарство можете купить в любой аптеке. Держите ваш гонорар.
Я посмотрела на конверт.
– Мы не сделали второй снимок.
– Все в порядке, – весело сказал Филипп, – не переживайте!
Я вышла из кабинета, зашла в туалет, встала у рукомойника, посмотрела в зеркало и оскалилась. Два верхних центральных зуба были длинными, желто-коричневыми, выглядели они омерзительно. За ними шли мои родные белые зубы.
Я полюбовалась на себя. Вилка, ты похожа на кролика-вампира. Надеюсь, полоскание справится с этой проблемой. Если же оно окажется бесполезным, придется бежать к Темкину, он точно что-нибудь придумает. Главное сейчас – никому не улыбаться, говорить, чуть открывая рот. А еще лучше побольше молчать.
Я закрыла рот. Вот так вообще здорово.
Подойдя к своей машине, я увидела около нее гаишника. Тот несказанно обрадовался хозяйке автомобиля.
– Нарушаем, гражданочка!
– Что не так? – удивилась я. – Знака, который запрещает здесь парковку, нет.
– А колесики? – прищурился парень.
Я посмотрела на шины.
– На месте. Новые. Не лысые. Резина уже зимняя, на дороге гололед. Простите, я тороплюсь.
– Вы заехали на бордюр, – заявил страж дорог.
Я заморгала.
– Ну да, двумя колесами. Иначе тут не встать!
– Это серьезное нарушение, – заявил собеседник. – За него лишают прав на семь лет! Но мы можем договориться. Пять тысяч мне прямо сейчас, и порядок.
