Само собой, у Земли есть враги, о которых большинство жителей планеты не подозревает. Эта угроза настолько серьезна, что страхи просачиваются из инфосферы в подсознание масс, превращаясь в сюжеты фантастических фильмов или книг, и тем самым отрабатывая сценарии по предотвращению угрозы.
Неудивительно, что защита Земли имеет свою цену.
Никто и никогда не знает, на кого падет Жребий, но если это произошло, то от судьбы уклониться невозможно. Пробужденных отправляют в миры-Заповедники, где преобразуется их суть. Там из нас создают Игроков. Если сможешь уцелеть и вернуться в родной мир, то есть шанс присоединиться к Лиге Защитников. Защитники неоднородны. Есть одиозные личности и не очень. Могущественные кланы и не слишком. Но одно непреложно — они лучшие из лучших, способные на многое, и у любой Пешки есть шанс к ним присоединиться.
На фоне этого, с того момента, как я осознал себя другим, вся политика Земли, экономика, расовые и национальные предрассудки, территориальные споры… Все это предстало какой-то мелкой, несущественной суетой, больше не имевшей для меня значения. Да, с одной стороны, такая судьба смахивает на подслащенную форму рабства, ведь выбор сделан за меня. С другой стороны, человек получает шанс обрести таланты и могущество, для обычных смертных недоступные.
Чем больше я об этом думал, тем сильнее крепла мотивация. Все просто. Хочешь что-то изменить для своих родных и близких, для своей страны, планеты? Пройди весь путь и стань одним из тех, кто имеет право принимать решения, имеет силу их отстаивать. Единственное, что по-прежнему тревожило и пугало — озвученная статистика. Из тысяч ушедших в Заповедник групп возвращались лишь десятки. Слишком мало для хорошего шанса. Слишком…
Какого черта?!
Я вдруг обнаружил, что стою на коленях, судорожно вцепившись дрожащими от слабости пальцами в фиолетовый мох. В висках от прилива крови бил набат, мир в глазах троился и дрожал, разбиваясь на осколки калейдоскопа, сужаясь до светового пятна в конце черного тоннеля. Неумолчный шум в ушах стирал окружающие звуки, заполняя собой все пространство — словно гудели высоковольтные провода. Накатывала муть, как после жесточайшего похмелья. Но тошнота не смогла справиться с пустым желудком. Блевать нечем.
Чувствительный удар в бедро заставил вяло повернуть голову и непонимающе уставиться на странного персонажа.
Кто этот тип, похожий на дрессированное животное? Что ему от меня надо?
Еще более болезненный пинок слегка привел в чувство.
Проводник что-то недовольно буркнул, впервые за день повысив тон. Подступив ближе, он с неожиданной для такого тщедушного тельца силой принялся дергать меня за плечо обеими лапками, заставляя встать.
— …!
Со второй попытки мне удалось подняться, но оказалось, мы уже пришли. Нужно было всего лишь сделать несколько шагов — и я оказался возле мелорна.
Мне повезло. Его ветки уже шевелились, тянулись ко мне, почуяв родственную душу. Осталось лишь отдать ему свою плоть и кровь. Без лишних понуканий, судорожными движениями рук и тела, я принялся раздеваться, равнодушно подмечая, что одежда давно превратилась в лохмотья и почти беззвучно расползается бесплотным туманом от каждого прикосновения.
Время то причудливо ускоряло бег, то замедлялось. То отключая реальность, то вновь ее возвращая. Мигнуло. Снова стою на коленях, не столько на силе воли, сколько удерживаемый оплетающими тело голубыми побегами — прохладными на горячей воспаленной коже, словно змеи. И такими же, как змеи, живыми.
Боль и свет сплавились воедино. Казалось, вспышка длилась бесконечно — безжалостный, слепящий свет, разрывающий тело на атомы, а с ним и весь окружающий мир.
Кричал ли я, перед тем как наступила темнота?
Скорее всего — да, но я этого не запомнил.
Глава 4
Раньше мне не приходилось просыпаться в таком скверном состоянии.
Просыпаться? Нет, это не было сном. Я так долго находился в кошмаре, где тело рвали на части неподвластные мне силы, что это показалось вечностью. Вынырнув из удушливого омута страданий, я какое-то время лежал без движения, не открывая глаз. Ждал, когда успокоится сердцебиение — уставшее от боли преобразования тело все еще выплескивало в кровь массу гормонов.
Все хорошо, Крок. Все хорошо. Это гадство закончилось, остается лишь примириться с пережитым и двигаться дальше.
Наконец, привыкая к новым ощущениям, я осторожно поднялся на колени и взглянул на свой новый мир. Запахи, звуки, визуал — ничто из этого больше не тревожило, не сводило с ума. Внутри изменились некие установки, позволяя принять новую реальность на глубинном, подсознательном уровне. Как нечто давно свершившееся.
После общего осмотра следов «пыток» на теле не обнаружилось.
Внешне я почти не изменился — тот же рост, та же комплекция, лишь мышечный рельеф стал вроде бы выразительнее, суше. Зато физически чувствовал себя совершенно иначе. Поднял руку, сжал пальцы в кулак, согнул в локте, прослеживая взглядом, как под гладкой кожей перекатывается бицепс. Кожа была горячей, слегка покрасневшей, чувствовалось легкое остаточное нытье при движении, но в целом порядок. Движения получались более четкими и уверенными, сильными.
Сразу возникла мысль, что неплохо бы заранее хорошенько проверить возможности обновленного организма. Залог выживания в радикально изменившихся условиях — успеть понять, что происходит и приспособиться, используя любой шанс, чтобы повысить свои возможности в ближайшей перспективе.
Но начать стоит с изучения того, что мне теперь дано во владение.
Я позволил себе наконец облегченно рассмеяться, выпуская подсознательно скопившееся напряжение. Первый этап преодолен, и я все еще жив. Приятное чувство, когда понимаешь, что твой путь, несмотря на все опасения, не завершен. Когда по-прежнему дышишь воздухом, чувствуешь, как бьется сердце, перегоняя кровь, испытываешь эмоции. Приятно осознавать, что из той, рассыпающейся на ходу развалины, после Инициации вновь стал самим собой, а ощущения нормализовались.
Вновь осмотревшись по сторонам, невольно хмыкнул.
На ум сразу пришел «Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери. Вряд ли можно подобрать лучшую аналогию тому, что я видел вокруг. Обострившаяся память подсказала давно забытые строки из книги моего детства:
«Жил да был Маленький принц. Он жил на планете, которая была чуть побольше его самого, и ему очень не хватало друга…».
Я ведь как раз сидел, скрестив ноги, на такой планете. Без шуток. Опираясь на привычную мне метрическую систему, Симбо рассчитал диаметр «шарика» — пятнадцать метров с хвостиком. Поэтому казалось, что я сижу на макушке крутого и равномерно покатого со всех сторон холма, глядя вниз с головокружительной высоты. Для наглядного сравнения, пятнадцать метров — это высота пятиэтажного здания. Сядьте на краю крыши, и поймете мои впечатления. Несмотря на крошечный размер мирка, гравитация ощущалась нормальной и ориентированной на его центр, так что свалиться вниз мне не грозило.
