— Ничтожества, хозяин вас покарает! Вы все обречены! — кричала тем временем тварь, бьющаяся в огненной ловушке.
— Говори, где прячется Лич! — гневно крикнул Сиегил.
— Да я скорее буду целую вечность жариться под «светом инквизитора», чем предам своего хозяина!
— Они были правы. Ты оказалась поганой нежитью, — сказал Айзек, заскрежетав зубами.
— Но ты отлично сыграл свою роль. Добыл три цветка. Какой же ты всë–таки тупой. Стоило мне пофлиртовать с тобой, и ты готов выполнить любую мою просьбу,. — рассмеялась Кана.
Сиегил продолжал удерживать «огненную сеть» и, чтобы добавить пыток и выбить у девушки–вурдалака признание, где находится тело лича, левой рукой создал более яркое плетение «света инквизитора». После этого я почувствовал ещё больше умиротворения и спокойствия. Я как будто попал в очень приятное и тёплое место. Вообще, теперь буду ждать, когда доберусь до ступени Мастера, чтобы научиться пользоваться этим плетением. Однако для Каны этот свет был ещё более мучительной пыткой. Она кричала, вопила, просила прекратить эту муку, грязно ругалась, обзывая нас последними словами, но не выдавала местонахождение своего хозяина.
Из–за громких и диких криков все селяне попрятались по своим избам, боясь выйти наружу. Но это нам, собственно, было на руку. Лишних свидетелей ещё не хватало для полного счастья.
— Даже на пороге смерти я не выдам хозяина! — крикнула Кана, и тут же её голова начала раздуваться и с громким хлопком лопнула, разлетаясь на кровавые ошмётки. Каким–то образом девушка–вурдалак покончила жизнь самоубийством. В какой–то мере я даже немного её уважал за такую сильную преданность.
Айзек, хмурясь, стоял перед трупом девушки. Когда он заговорил, в его голосе звучали стальные нотки.
— Клянусь. Я помогу вам в борьбе с личом чего бы мне это не стоило.
— Я принимаю твою клятву, Айзек Тоширан, — серьёзным тоном сказал Сиегил.
— Что теперь будем делать с личом, если учитывать, что единственная наша зацепка взорвала себе голову? — спросил я у него.
— Суть в том, что филактерии создаются не только для того, чтобы Лич мог возрождаться. Также они поглощают магическую энергию и передают её хозяину.
— Ты хочешь сказать, что чем больше магической энергии вокруг филактерии, тем больше магической энергии получает Лич? — понял я, к чему клонит жрец.
— Именно, — кивнул Сиегил, — когда он создаст три филактерии, а именно столько цветков есть у Лича, то точно впадёт в спячку. И чтобы восстановиться, ему понадобится много магической энергии.
— То есть лучшим решением лича будет поместить филактерии рядом с магическими источниками, — довёл я мысль Сиегила до кульминации.
— Именно так, иначе Лич не только не станет сильнее, ему также понадобится множество лет, чтобы выйти из спячки. Поместив филактерии возле магических источников, он станет сильнее и сможет выйти из спячки в рекордно короткие сроки, — подтвердил мои слова жрец.
— Скорее всего Лич связан с созданной им нежитью. То есть он уже знает о том, что вурдалак мертва, и понимает, что четвёртый цветок уже не получит, — продолжил я его монолог.
— А это означает, что если Лич собирался начать действовать после получения цветка, то, поняв, что этого не будет, может активизироваться именно сейчас, — добавил, нахмурившись, Сиегил.
— Дополняете мысли друг друга снова и снова. Вы прям как родственные души, — хмыкнул Айзек.
В ответ я сощурил глаза и презрительно на него зыркнул. Сиегил, конечно, неплохой мужик, но я не чувствовал, что жрец моя родственная душа. Как бы то ни было, любой последователь Первобытного такого уровня — фанатик. Я же не собирался быть им, несмотря на то, что выполнял поручения Мельтаса.
Вдруг переговорный артефакт послушника завибрировал. Жрец поднëс его к уху и начал слушать голосовое сообщение. Постепенно его лицо становилось всё более хмурым. Дослушав до конца, он разжал руку, и металлическая пластинка повисла на его шее.
— Что случилось? Не тяни, — спросил я.
Когда же он ответил, хмурыми стали и мы с Айзеком.
Глава 12
— Только что я получил информацию, что три магических источника, находящиеся в Аспии, были одновременно атакованы нежитью. Все члены корпуса Меридиан, защищающие их, были перебиты.
— Три цветка, три филактерия, три магических источника. Всё сходится, — вздохнул я.
— Именно, — кивнул Сиегил, — полагаю, в каждом захваченном магическом источнике сейчас находится филактерия, которая постоянно и с большой скоростью поглощает магическую энергию, с каждой секундой делая лича сильнее и приближая время его пробуждения.
— Тогда что нам делать в подобной ситуации? — спросил Айзек, сжав кулаки до хруста.
— Если дать филактериям возможность дальше поглощать магическую энергию, то вскоре Лич станет настолько сильным, что мы не сможем с ним справиться, — объяснил жрец.
— Следовательно, нам нужно как можно скорее отправиться к ближайшему захваченному источнику и уничтожить филактерию. Потом сделать то же самое ещё два раза, — предложил маг льда.
— Полностью согласен с гордым представителем рода Тоширан, — съязвил я.
— А ты, малец, чего лезешь? Не видишь, взрослые важные проблемы решают? С твоими слабыми силëнками, находящимися на ступени Ученика, ты будешь нам только мешать. Так что ты определённо не пойдёшь с нами, — презрительно заметил Айзек.
— Боюсь, он пойдёт с нами, — тяжело вздохнул Сиегил.
— С чего это? — презрительно хмыкнул парень.
— Потому что так приказал Первобытный Мельтас.
Слова Сиегила привели молодого Мастера в замешательство. Представитель рода Тоширан переводил взгляд то на меня, то на жреца, пока наконец не задал вопрос:
— А с каких таких делов Первобытный Мельтас решил дать настолько идиотский приказ? Наверное, вы шутите. Уж простите, господин жрец, но я вам не верю.
— Вы считаете Первобытного Мельтаса идиотом? — нахмурился мужчина.
Мне надоел этот бессмысленный разговор, и я не хотел тратить время для того, чтобы кому–то что–то доказывать. Так что, вытянув руку вперёд, я активировал наследие, и на моей правой ладони загорелся золотом знак Мельтаса.
— Ещё вопросы? — изогнул я бровь.
Увидев знак, Айзек пришёл в замешательство. Однако вскоре смог взять себя в руки и обратиться ко мне уже совершенно другим тоном.
— Прошу прощения за свои слова. Первобытный Мельтас никогда не ошибается, и если он выбрал тебя в качестве своего последователя, то, очевидно, увидел твой скрытый потенциал, который не виден другим.
Что же, после таких слов я резко успокоился. На этого Тоширана даже злиться нормально не получается. Сначала оскорбляет, а когда узнаёт новые детали, тут же идёт с поклоном извиняться. Неужели все представители древних родов такие?
