– Трое суток!
Тукс кивнул. Он выглядел очень серьёзным.
– Мы надеемся, что убежище цело. Если нет, возможно, Мадокс решит, что ночевать в лесу слишком опасно, и мы сможем вернуться пораньше. Сейчас позволяет погода, и сезон на исходе. Лучших условий для большого похода у нас ещё долго не будет.
Акслин молчала.
– Возможно, кто-то из нас не вернётся, – продолжал Тукс.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
Тогда Тукс подошёл к ней и поцеловал очень нежно. Девушка ответила на поцелуй.
«Ты мне нравишься, – хотела сказать она, – Но я ещё не готова заводить детей и, наверное, не смогу стать для тебя такой, какую ты ищешь».
Но вместо этого она сказала:
– Я буду ждать тебя.
Тукс улыбнулся, хотя в его глазах ещё мелькала неуверенность.
– В таком случае я вернусь, – пообещал он.
5
Отряд вышел на рассвете. На прощание Тукс ещё раз поцеловал Акслин, уже при всех, и вызвал тем самым бурю аплодисментов.
– Давно пора было, красавчики! – выкрикнула Кейксен.
Акслин покраснела, но ничего не сказала. Когда ворота за Туксом и остальными захлопнулись, девушка почувствовала, что часть её сердца ушла вместе с ними.
Прошло три дня. И дозорные не вернулись.
На четвёртый день женщины приступили к своим привычным обязанностям, борясь с горечью, разъедавшей их изнутри. А не на шутку разволновавшиеся дети постоянно капризничали.
– Они уже должны были вернуться…
Акслин стирала бельё и пробормотала это себе под нос, но Ксейра услышала.
– Может быть, просто задержались. Такое иногда случается.
– Да, вполне может быть, – подтвердила Калакс. – Однако мы должны потихоньку привыкать и к той идее, что они могут не вернуться. И действовать соответствующе.
Крик отчаяния пронёсся по прачечной. Это не сдержалась Ксейра.
– Что мы будем делать, если они не вернутся? Как выживем без мужчин?
– То, что мы можем остаться без мужчин, не самое страшное, – вмешалась Анукса. – У нас уже подрастают три мальчика, и твой будущий ребёнок, Ксейра, тоже может оказаться мальчиком. Хуже всего то, что если отряд погиб, нас останется слишком мало. Даже будучи мужчинами, в таком количестве мы не сможем отразить атаку костлявцев. А тем более собрать отряд дозорных для выхода во внешний мир.
– Ты хочешь сказать, что выхода нет? – спросила Акслин. – И анклав скоро падёт?
– Не будем хоронить их раньше времени, – заметила Ксейра. – Они опаздывают всего на один день. Вполне возможно, они вернутся.
– Да. Они ещё могут вернуться, – согласилась Калакс. Однако Акслин услышала в её голосе интонацию безнадёжности.
В ту ночь она никак не могла сомкнуть глаз.
Она прислушивалась к шипению длиннопалых, которое раздавалось откуда-то из дальнего угла анклава, и к диким песням костлявцев вдали по ту сторону ограждения.
Акслин думала о словах Ануксы и понимала, что женщина была права. Даже если им и удастся отразить одну или две атаки монстров, с таким малочисленным ополчением они обречены на поражение.
Акслин уже прочитала книгу анклава от начала до конца, и ни в один из периодов поселение не находилось в таком плачевном положении.
Даже эпидемия второго года цикла Йаксы, вдвое сократившая население, не вгоняла анклав в такое уныние.
В первый раз за всё время Акслин показалось, что, быть может, не стоило отказываться от предложения Тукса. «Я могла бы быть уже беременна», – подумала она, но тут же отмела эту мысль. Один ребёнок никак не изменит положение дел. Кроме того, анклав может пасть ещё до его рождения.
Она ещё очень долго крутила в голове эту идею и ближе к рассвету вдруг осознала, что так много думает о будущем анклава просто потому, что не хочет концентрироваться на настоящем. На том факте, что дозорные могут никогда уже не вернуться.
Что Мадокс, Юликса, Кейксен, Ксай и Тукс могут быть уже мертвы.
На следующий день она подошла к Даксии, которая исполняла обязанности лидера анклава в отсутствие Мадокса, и прямо спросила:
– Как долго мы должны ждать, прежде чем признать их погибшими?
Даксия повернулась к девушке, поражённая её смелостью и прямотой.
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что если они не вернутся, мы должны будем принять меры. Нам нужно будет посадить двух караульных в башню. Укрепить ворота и перебраться в детскую хижину. Приготовиться к тому, чтобы выживать… – она замолчала на мгновение, словно не решаясь продолжить, и наконец закончила: – И ждать чуда.
Даксия хотела было что-то возразить, но, подумав, согласилась с девочкой:
– Это логично…
– Ну, так сколько же времени?
– Не знаю, Акслин. Давай дадим им ещё два-три дня. Я пока не хочу считать их погибшими.
«Не хочу терять надежды», – перевела про себя Акслин.
В тот же вечер, когда солнце начало заходить, а из леса уже начали доноситься крики костлявцев, Калакс подала с башни сигнал:
– Скорее, к воротам! Надо открыть ворота!
Женщины бросились к воротам. Акслин пришла последней, когда все уже роились у входа, встречая гостей.
– Тукс! – закричала она, пробираясь сквозь толпу и чувствуя, что её сердце вырвется сейчас из груди.
Но в следующий момент девочка остановилась как вкопанная: огромное чудовище, фыркая, шло прямо на неё.
Акслин вскрикнула и, от испуга отпрянув назад, споткнулась и упала на спину.
Девочка собрала все свои силы, чтобы подняться, и что есть мочи закричала:
– Скакуны!
И тут вдруг заметила, что чудище, которого она только что так испугалась, было запряжено в большую телегу, управляемую бородачом в огромной соломенной шляпе.
– Бе… Бексари? – проговорила она, сумев, наконец, справиться с дрожью. Бродячего торговца Бексари трудно было с кем-то перепутать.
Мужчина расхохотался.
– Спокойно, Акслин! Всё под контролем. Мы не монстры.
Девушка наконец встала на ноги, старась держаться от животного подальше. Оно всё ещё казалось ей слишком громадным и пугающим.
Акслин осмотрела телегу и с удивлением заметила, что она была битком набита незнакомыми людьми. Вдруг от толпы отделился человек, спрыгнул на землю и позвал Акслин по имени. Узнав его, девушка собралась закричать в ответ, но не успела. Тукс уже подбежал к ней и обнял так крепко, что она едва смогла сделать вдох.
– Акслин! Мы дома!
И, как по сигналу, остальные члены отряда начали выходить к ним. Одни приехали в телеге, другие пришли пешком, несколько человек были ранены, но все были живы и казались счастливыми и довольными, несмотря на усталость.
