Бексари сиял от компании хорошенькой девушки. Он привёл себя в порядок: подстригся и побрился. Соломенная шляпа по-прежнему украшала его голову, несмотря на то что солнце уже почти скрылось за горизонтом.
– Акслин! – обратился он к девушке. – Я тебе кое-что привёз.
– Правда? – удивилась она.
Торговец раскрыл свой дорожный мешок и вынул оттуда толстую книгу в кожаной обложке.
– Держи, это тебе, – объявил он с такой интонацией, как будто это была не книга, а труп убитого монстра.
Девушка ахнула и взяла подарок, не веря своим глазам.
– Что…? Ты раздобыл её!
Бексари кивнул, лицо мужчины сияло от гордости и самодовольства. Акслин открыла книгу и начала бережно перелистывать драгоценные странички, чувствуя, как её переполняют эмоции.
Книга, привезённая торговцем, была очень похожа на книгу анклава, с той лишь разницей, что все страницы в ней были чистыми.
По сути это была толстая тетрадь с верёвкой вместо переплёта и криво обрезанными листами. Обложка тетради выглядела потрёпанной и обхватанной, титульный лист перепачкан тёмными пятнами, которые, кстати, вполне могли бы быть каплями крови, но Акслин не обращала на это внимания.
– Это невероятно, – восхищённо повторяла она. – Где ты её раздобыл?
– Бексари может найти всё что угодно, или почти всё, – важно произнёс торговец. – Но должен признать, что найти деревню, где ещё остались вещицы вроде этой, было очень нелегко. Их же почти нигде уже не используют. – Бексари пожал плечами. – С другой стороны, может, поэтому мне и попалась лишняя книжица. В анклаве, где мне её дали, никто уже давно не умеет читать. Думаю, её держали просто как дань традиции.
– Почти все страницы чисты, – Акслин продолжала с трепетом переворачивать листы. – Посмотри, они исписаны только в начале книги, и это больше похоже на пробу пера.
– Мне рассказали, что писарь умер, не успев подготовить ученика. Похоже, он и не пытался, никого уже не интересует это умение. А если учесть, что погиб он пару поколений назад… В общем, в том анклаве книга точно не нужна. Тебе она принесёт куда больше пользы.
Акслин закрыла книгу и посмотрела на торговца очень серьёзно.
– Даже не знаю, как тебя отблагодарить.
– Я уже говорил с Мадоксом об этом. Мы ещё не обсудили все детали обмена, но книга точно участвует в сделке. Так что считай, что она твоя.
– Бексари, я не уверена, что могу принять её. Анклав наверняка нуждается в более полезных вещах. Тем более сейчас, когда нас стало намного больше.
– Акслин, если ты не возьмёшь книгу, её больше никто не возьмёт, поверь. Я уже говорил тебе: такие вещи никого не интересуют. Я получил её почти даром, и Мадокс знает, что здесь она тоже нужна лишь тебе, поэтому торговаться за неё не придётся. Если говорить серьёзно, для меня это вопрос не столько выгоды, сколько профессиональной гордости.
Девушка радостно улыбнулась и прижала книгу к груди.
– Огромное тебе спасибо, Бексари. Ты не представляешь, что это значит для меня.
– Знаю, милая, знаю. Хотя, признаюсь, не могу понять, почему тебе это так важно.
Акслин ещё раз выразила Бексари свою глубокую благодарность. А при первой же удобной возможности извинилась и отпросилась домой – так не терпелось ей рассмотреть своё новое сокровище.
Уже у дверей она столкнулась с Туксом.
– Акслин! Я весь день хочу поговорить с тобой.
Она посмотрела на него, чувствуя себя виноватой, но юноша так широко и искренне улыбался, что это ощущение быстро прошло.
Даже если Тукс и догадывался, что она его избегала, скорее всего, он просто не мог в это поверить.
– Мы оба были очень заняты, – уклончиво ответила она.
– Это правда. Но сейчас, когда уже всё улажено, новенькие размещены, разве не можем мы немного расслабиться? Если хочешь, конечно, – добавил он и обнял её за талию, продолжая улыбаться.
Акслин, державшая книгу в руках, поместила её между собой и Туксом как барьер.
– Посмотри! Ты это видел? Бексари наконец раздобыл книгу! Мне больше не придётся делать записи на листьях шелковицы.
Тукс сделал над собой усилие, чтобы показаться зантересованным.
– Ух ты, очень рад.
– Я умираю от желания начать заполнять её, – продолжала она. – Думаю, приступлю сегодня ночью.
– Отличный план. Но может, будет лучше немного подождать. В конце концов, – добавил он, наклоняясь, чтобы поцеловать её, – мы несколько дней с тобой не виделись.
Акслин мягко, но уверенно отстранила его.
– Тукс, нет.
Юноша смотрел на неё, не понимая, что происходит. Она глубоко вздохнула, заглянула ему в глаза. А потом повторила:
– Нет.
На этот раз глубоко вздохнул Тукс. Было видно, как он старается удержать себя в руках. После паузы юноша напряжённо посмотрел на Акслин и сказал:
– Я всё понял. До свидания, Акслин.
А потом повернулся и скрылся в сумерках. Акслин почувствовала, что её на мгновение оставили без воздуха.
Девушка часто-часто заморгала, чтобы удержать слёзы и наконец вошла в дом, прижимая книгу к своей груди и спрашивая себя, не допустила ли она только что самую большую ошибку в своей жизни. Потом упала на тюфяк и расплакалась.
Немного успокоившись, девушка вытерла слёзы и принялась за работу, надеясь, что письмо поможет ей отвлечься.
Сначала Акслин взяла старую книгу анклава и прилежно записала:
«Сегодня вернулись дозорные. Все живы. Вместе с отрядом пришли торговец и группа выживших из другого анклава. Они останутся с нами».
После этого она составила список новых членов общины и краткий перечень провизии и материалов, которые принесли с собой дозорные.
Затем Акслин отложила старый том и принялась за новый.
Мгновение она сомневалась, стоит ли вырывать исписанные первые страницы, но в итоге всё-таки решилась; ведь никакой важной информации они не несли. И если в другом анклаве не собирались хранить эти записи, то зачем это делать ей?
Итак, перед ней была девственно чистая книга, которая так и манила пустыми страницами. Какое-то время Акслин смотрела на неё, не зная, с чего начинать.
Несколько лет назад, когда она впервые попросила торговца о книге, она мечтала, что будет отрабатывать навыки письма в ней.
Но теперь… Теперь ей так многое хотелось рассказать. И главное, она чувствовала, что её рассказ будет выходить далеко за пределы сухой летописи рождений, смертей и правлений.
Она достала из коробки шелковицы и в замешательстве посмотрела на них.
Она сказала Туксу, что писала на листах только потому, что у неё не хватало бумаги. Но о том, что так она записывает то, что летописи не подлежит, сохранила в секрете.
