– Не могу взять в толк, в чём ценность этих вещиц, – призналась она, глядя на монеты, которые показывала ей Ксиала. – Если я правильно поняла, эти кругляши нужны только, чтобы производить обмен, так? Металл, из которого они сделаны, имеет ценность, но в таком виде он совершенно бесполезен. Есть куда более полезные металлические вещи: кастрюли, ножи, наконечники для стрел…
Слова Акслин вызвали взрыв смеха у всех присутствующих. Девушка покраснела.
– Это менталитет западных людей, – заметил кто-то с презрением. – Невежи и простаки все как один. Но это их право жить как живут.
– Не торопись называть невежами тех, о ком ты ничего не знаешь, – вмешался в разговор крепкий пожилой мужчина, сидящий возле очага. – И если, как ты выражаешься, западные люди «живут как живут», то это только потому, что у них нет Стражей Цитадели, которые спасали бы их задницу каждый раз, когда возникает опасность. Твой анклав и двух дней не продержался бы, не будь у вас стражей, и ты это знаешь.
– Подумаешь…
– На мой взгляд, – продолжал старик, – жители запада заслуживают самого высокого уважения за то, что умудряются выживать практически безо всякой помощи. Каждый из них стоит пяти благополучных обитателей Цитадели и всех анклавов, которые с нею связаны.
К удивлению Акслин, мужчина, назвавший её народ невежами, ничего на это не ответил. До этого момента старик не обращал на себя внимания, но теперь Акслин заметила, что он один занимал целый стол, и все в столовой, казалось, знали его и обращались очень уважительно.
– Кто это? – шёпотом спросила она у Ксиалы.
– Его зовут Годрикс, – ответила та тоже шёпотом. – Он постоянный резидент Клетки, один из её основателей. Некоторое время назад он передал дела нынешним управляющим в обмен на право проживать здесь до конца своих дней.
Больше вопросов Акслин не задавала. Она поужинала вместе с Ксиалой и её охранниками, а когда те удалились, решила задержаться в столовой ещё ненадолго.
– Говорят, что упыри нападают каждую ночь, – объяснила она Ксиале. – Я хочу посмотреть, как это происходит.
Женщина покачала головой.
– Как хочешь, но я бы не советовала. Они не очень приятны на вид.
Оставшись одна, Акслин подошла к столу Годрикса, который заканчивал свой ужин.
– Добрый вечер, – поздоровалась она. – Можно мне присесть рядом?
Старик улыбнулся. У него была короткая седая бородка, которая частично прикрывала его крупный двойной подбородок. Акслин не переставала удивляться, какими крупными бывают люди в этой части света, но она научилась не комментировать такие вещи.
– Конечно. Ты что-то хотела узнать?
Акслин села за стол и улыбнулась.
– Как ты догадался?
– Ты всех расспрашиваешь, разнюхиваешь всё обо всём, – ответил Годрикс. – Большинство людей предпочитают молчать, когда речь идёт о вещах, которых они не знают или не понимают, чтобы не прослыть дураками. А ты просто так не отмалчиваешься, думаешь, вопросы задаёшь уточняющие. А для этого, как ты прекрасно понимаешь, их надо формулировать.
Акслин широко улыбнулась.
– Я действительно родом с запада, – сказала она. – И возможно, я не знаю, что такое деньги, но я точно знаю цену вещам. В моих краях металл – большая редкость. И мы не можем позволить себе роскоши делать из него монеты… или клетки такого гигантского размера, чтобы внутри помещался целый дом, – покачала головой Акслин. – Я не могу этого понять. Если я расскажу это в моей деревне, мне никто не поверит.
– Многие испытывают схожие чувства, когда впервые попадают к нам. Ты хочешь знать, в чём секрет? – Акслин кивнула. – Что ж, тогда ты обратилась по адресу. Мало кто помнит, что эта гостиница – останки старинного анклава, разрушенного пятьдесят лет назад. Я помню. Помню, потому что видел всё своими глазами. Конечно, я был тогда всего лишь ребёнком. Когда началась атака упырей, я спрятался вместе с другими детьми в детской хижине – единственном каменном здании в центре серьёзно укреплённой деревни. Такие до сих пор строят в западных анклавах, да?
Акслин снова кивнула.
– Хочешь сказать, что до этого ты упырей никогда не видел?
– Для любого анклава, который терпит нападение упырей, встреча с этими монстрами оказывается первой и последней. Не очень-то легко защищаться от смерти, если она падает на тебя прямо с неба.
Акслин, встревоженная, вскочила со своего места.
– Они уже здесь, – сказал Годрикс.
Тут к столу подошли несколько человек, вооружённых длинными пиками.
Девушка недоумённо посмотрела на них.
– Это стражи Клетки, – объяснил старик. – Оии дежурят каждую ночь у окон на случай, если кто-то из монстров попытается пробраться сквозь решётки.
Один из мужчин встал возле главного окна, открыл ставни и поместил конец пики между двух прутьев клетки. Акслин приблизилась к нему, немного стесняясь.
– Можешь смотреть, если хочешь, – разрешил страж, – но не рекомендую, если ты хочешь спать без кошмаров эту ночь.
Девушка не обратила на это замечание никакого внимания, встала рядом и посмотрела наружу.
Вначале она почти ничего не увидела в темноте. Акслин прислушалась и разобрала писк, который становился всё громче и пронзительнее с каждой секундой. Визг сопровождался размеренным и зловещим «шух», «шух», «шух».
– А теперь внимательно, – пробормотал стражник, поднимая копьё.
В этот момент луну вдруг закрыло какое-то облако, и когда Акслин открыла было рот, чтобы что-то спросить, гигантское тело врезалось в решётку Клетки.
А потом ещё и ещё одно. Девушка отпрыгнула, не столько от страха, сколько от тошнотворного зловония разлагающейся плоти, которое ударило ей в лицо.
Один из монстров закричал, остальные подхватили и с яростью, царапаясь и кусаясь, вновь и вновь атаковали решётки. Акслин наклонилась за лампой, которую стражник оставил на полу, и подняла её вверх, чтобы получше рассмотреть упырей.
Лампа осветила налитые кровью глаза, бледную, похожую на бумагу, кожу; бородавчатые рыла с клыками, которые жадно обнюхивали решётки; и огромные перепончатые крылья, которые, казалось, могли накрыть Клетку полностью.
Сама не зная, чего в ней больше – страха или отвращения, – Акслин молча отошла от окна и вернулась на своё место рядом с Годриксом.
– Я не понимаю, – пробормотала она, вся бледная. – Если эти твари атаковали анклав в те времена, когда он не отличался от других деревень, как получилось, что кто-то выжил?…
Старик вздохнул.
– Я себя тоже спрашиваю об этом иногда, – признался он. – Я до сих пор до мельчайшей детали помню всё, что произошло той ночью, до сих пор удивляюсь тому, что остался жив. Ты слышала, как они приходят? «Шух, шух, шух»… Звук их крыльев слышен издалека, он предвещает их визит. По крайней мере, теперь предвещает.
