То, что и Бобби сразу же отбросил церемонии и обратился к клиенту по имени, Джулию не удивило. Бобби легко сходится со всяким. И, чтобы вызвать в нем неприязнь, надо было совершить какую-нибудь уж очень откровенную подлость. К примеру, всадить ему в спину нож, причем не один раз и непременно со злорадным смехом. Тогда он, глядишь, и задумается: а стоит ли мне водить с ним дружбу? Джулии порой казалось, что ее муж – просто-напросто взрослый теленок, который только прикидывается человеком.
Не успел Поллард начать рассказ, как Джулия предупредила:
– Одну минуточку. Если мы возьмемся за ваше дело – подчеркиваю, если, – то это обойдется вам недешево.
– За деньгами я не постою.
У ног Полларда находились две сумки. Он взял одну из них, кожаную, поставил на колени, расстегнул и, достав несколько пачек банкнот, положил на стол. Купюры по двадцать и по сто долларов.
Джулия взяла деньги и осмотрела. Бобби оттолкнулся от подоконника, приблизился к Полларду и заглянул в сумку.
– Целая куча!
– Сто сорок тысяч, – сообщил Поллард.
Удостоверившись, что деньги не фальшивые, Джулия отложила пачку и спросила:
– Мистер Поллард, вы всегда носите при себе такие суммы?
– Не знаю.
– Не знаете?
– Не знаю, – убито повторил Поллард.
– Он действительно не знает, – подтвердил Клинт. – Дайте же ему рассказать.
– Помогите мне выяснить, куда я отправляюсь по ночам, – попросил Поллард. В голосе его звучала робость, смешанная с тревогой. – Объясните, бога ради, куда я деваюсь, когда засыпаю.
– Ого! Занятная история, – заметил Бобби и присел на край стола.
Джулию беспокоил мальчишеский азарт Бобби. Вот возьмет да и пообещает Полларду, что они займутся его делом. Надо же сперва все обдумать. И что за отвратительная привычка садиться на стол? Никакой солидности. Клиенты о них черт-те что подумают.
– Включить магнитофон? – спросил Клинт, не вставая с дивана.
– Обязательно, – отозвался Бобби.
Клинт достал компактный кассетный магнитофон на батарейках, включил и поставил на журнальный столик возле дивана, направив отверстие встроенного микрофона на Полларда, Джулию и Бобби.
На них смотрел полноватый, круглолицый человек. Можно было бы подумать, что у него отменное здоровье – вон какой густой румянец, но синие круги вокруг красных, слезящихся глаз и бледные губы показывали, что это впечатление обманчиво. На губах дрожала смущенная улыбка. Стоило ему встретиться взглядом с Джулией, и он тут же отводил глаза. Испуганный, удрученный, почти жалкий – ну как такому не посочувствовать?
Поллард начал свой рассказ. Джулия вздохнула и откинулась на спинку кресла. Но уже через две минуты она снова подалась вперед и сосредоточенно слушала тихий голос Полларда. Как ни старалась она сохранить равнодушие, история ее увлекла. Даже невозмутимый Клинт Карагиозис, которому эта история была уже знакома, слушал во все уши.
Если Поллард не враль и не помешанный – скорее всего и то и другое, – значит, все происшедшее с ним относилось к области сверхъестественного. А в сверхъестественное Джулия не верила. Она дала волю своему скептицизму, однако Поллард держался так естественно, а рассказ звучал так искренно, что трудно было заподозрить его во лжи.
Бобби охал и ахал, а когда события принимали неожиданный оборот, в изумлении хлопал по столу. Когда клиент.., нет, Поллард – он пока еще не клиент, просто Поллард. Когда Поллард рассказал, как в четверг проснулся в мотеле и увидел, что руки у него в крови, Бобби выпалил:
– Решено! Мы возьмемся за это дело.
– Погоди, Бобби, – остановила его Джулия. – Мы еще не дослушали мистера Полларда. Не надо…
– Да-да, Фрэнк, – спохватился Бобби. – Так что было дальше?
– Ты меня не так понял, – продолжала Джулия. – Чтобы решить, можем мы помочь мистеру Полларду или нет, надо выслушать всю историю до конца.
– Ну разумеется, мы ему поможем! Мы…
– Бобби, – решительно сказала Джулия, – можно тебя на минуточку?
Она встала, прошла через комнату, открыла дверь туалета и включила там свет.
– Я сейчас, Фрэнк, – бросил Бобби, зашел в туалет вслед за Джулией и прикрыл дверь.
Включив вентилятор под потолком, чтобы шум заглушал голоса, Джулия шепотом спросила:
– У тебя с головой все в порядке?
– Да. У меня никаких дефектов, если не считать плоскостопия. Жуткое плоскостопие. И еще такое противное родимое пятно посредине спины.
– Невозможный человек!
– Это ты из-за плоскостопия и родимого пятна так кипятишься? Ну ты и сурова.
В туалете было тесно. Бобби и Джулия стояли между раковиной и унитазом почти вплотную. Бобби поцеловал жену в лоб.
– Бобби, побойся бога. Ты сказал Полларду, что мы возьмемся за его дело. А если не возьмемся?
– Почему не возьмемся? Интересно же.
– Ну, во-первых, он, похоже, не в своем уме.
– Не заметил.
– Какая-то загадочная сила, видите ли, разнесла на части автомобиль, погасила фонари. Странные звуки флейты, таинственный синий свет… Начитался про всякую потусторонщину в бульварных журналах.
– То-то и оно! Будь он психом, он давно бы нашел этим происшествиям объяснение. Это, мол, все марсиане или господь бог. А он и сам не поймет, что случилось, и ищет разгадку. По-моему, вполне здоровая реакция.
– Бобби, опомнись. У нас деловое предприятие. Деловое. Мы не в игрушки играем, а зарабатываем деньги. Мы профессионалы, а не любители.
– Денег у него – ты сама видела.
– А если они краденые?
– Фрэнк не вор.
– Ты с ним и часа не знаком, а уже точно знаешь, что он не вор? Какой же ты доверчивый.
– Спасибо.
– Это не комплимент. Разве можно заниматься такой работой и доверять первому встречному? Бобби ухмыльнулся.
– Ну тебе-то поверил. И не жалею. Но Джулию лестью не возьмешь.
– Стало быть, он не знает, откуда деньги. Хорошо. Допустим, мы этому поверим. Предположим даже, что он действительно не вор. А ну как он торгует наркотиками? Или занимается еще какими-нибудь темными делишками? Мало ли нечестных способов добыть деньги помимо воровства. И если выяснится, что деньги нечистые, только мы их и видели. Придется сдать в полицию. Столько времени и сил – и все коту под хвост. К тому же.., дело довольно щекотливое.
– С чего ты взяла?
– Как с чего? Он же сам рассказывал, как проснулся в мотеле, а на руках кровь!
– Тише. Он обидится.
– Боже упаси!
– Не исключено, что это его кровь. Тела-то не оказалось.
