По какому-то сигналу, которого я не заметила, в проходе появились король и королева. Квинтен выглядел таким же злым, как всегда, он шагал по проходу, опираясь на изысканную трость, а взгляд Валентины скользил вокруг, ища непонятно чего. Одна ее рука лежала на руке Квинтена, а другой она обхватила талию, словно старалась убедить людей, что ждет ребенка. Они прошли вперед с царственным видом и сели на два трона в правой передней части собора.
Вскоре после этого вошли принц Хадриан и принцесса Филлипа. При их появлении все встали, так что трудно было рассмотреть процессию, пока она не прошла вперед.
Несчастный принц Хадриан, измученный даже проходом через храм, обливался потом. Его бледность только усиливалась по сравнению с принцессой Филлипой, обладавшей безупречной кожей и румяными щеками.
– Вот еще один интересный вопрос, – прошептал Этан. – Ее отец умер, так что ее старший брат теперь король, но он не счел нужным явиться и лично проводить ее к алтарю. Он даже не прислал вместо себя какого-нибудь вельможу. Что бы это значило?
– Это может значит, что данное событие для них не важно. Но почему – вообразить не могу. Они роднятся с самой большой страной на континенте, а это предлагает им беспримерную безопасность. Но в этой свадьбе вообще нет смысла. Ее поспешность, события вокруг нее… никакого смысла.
Он глубоко вдохнул, как бы что-то прикидывая, пытаясь найти некое значение в том, что происходило перед ним. Но по выражению его лица невозможно было понять, нашел ли он хоть что-то.
– Прошу, садитесь, – невозмутимо произнес священник. – Сегодня мы соединяем не только две души, но и два королевства. И с точки зрения вечности трудно сказать, что более ценно. Это дает всем нам возможность подумать о нашей собственной жизни, о наших собственных маленьких королевствах, тех, которые мы создаем вокруг себя.
С того момента, как мы заняли свои места, я беспокойно крутила кольца, висевшие на цепочке у меня на груди. Но слова священника прорвались сквозь мою тревогу, и я опустила руки, положила их на край скамьи.
– Это мудро и ценно – создавать собственное королевство, строить стены и оставлять наследие. Это ценно – возводить, растить, устанавливать. Это причина величия, причина, вдохновляющая многих добиваться славы. Мы все хотим, чтобы наше маленькое королевство обрело имя. Мы хотим, чтобы его помнили. – Священник окинул взглядом зал, посмотрев наконец на Хадриана. Не знаю, что он увидел на его лице, но нахмурился и заговорил намного быстрее, чем начал: – Но возможно, еще важнее этого другие маленькие королевства вокруг вас, те, с которыми вы получаете возможность объединиться. И в этом тоже ценность – в соединении, слиянии. Потому что какой смысл в королевстве, большом или малом, если оно остается в одиночестве? Какова ценность замка, по которому ходит только один человек?
Руки Этана, до того лежавшие на его коленях, тоже вцепились в край скамьи, и правая рука легла рядом с моей левой, так близко, что я ощутила ее тепло… а может, как мне показалось, даже его ровный пульс. Или он коснулся меня намеренно?
– И потому давайте помолимся и благословим союз принца Хадриана и принцессы Филлипы, союз двух душ и двух королевств.
Похоже, из-за того, как все сильнее обвисали плечи Хадриана, священник весьма коротко провел обряд обмена клятвами, распевая молитвы с такой скоростью, что успевать за ним было трудно. А потом как-то внезапно они стали мужем и женой, принцем и принцессой, следующим ключом к спасению рода короля Квинтена.
Мы все аплодировали, так как знали, что должны, но я чувствовала, как отчасти погружаюсь в уныние. Помня все то, чего лишил меня король Квинтен, мне было больно видеть, что он получает все, чего хотел.
Когда король, королева, их сын и новоиспеченная дочь пошли по проходу, мы встали. И как только они покинули храм, мы все направились следом за ними. Королевская семья ждала нас снаружи, чтобы выслушать поздравления всех присутствовавших перед началом праздника.
Дядя Рид и тетя Джована были первыми в очереди, и они кланялись и приседали в реверансе, держа гнев, разочарование и печаль глубоко в себе. Когда я подошла к королевской семье, король Квинтен стоял впереди, за ним – молодожены, а еще дальше – Валентина. Меня смутило то, что Квинтен не поставил жену рядом с собой, но спустя мгновение я увидела в этом смысл: они выстроились в соответствии с рангом, по крайней мере с его точки зрения.
– Поздравляю, ваше величество. Для меня это большая честь, – сказала я.
– Не сомневаюсь.
Он даже не посмотрел на меня, просто жестом переправил к принцу Хадриану.
– Ваше королевское высочество, желаю вам и вашей молодой супруге долгих лет счастья.
И тут я осознала, что никогда не слышала, чтобы Хадриан говорил. Наверное, он умел говорить, просто не делал этого в моем присутствии. И сегодняшний день не стал исключением. Он кивнул, сложив губы в некое подобие улыбки, и вместо него ответила Филлипа:
– Как мило с вашей стороны. Я слышала, вы близки к королевскому роду. Надеюсь, мы будем чаще видеть вас при дворе.
– Наверное, ваше высочество. Но это полностью зависит от моей матушки, – осторожно ответила я, не зная, можно ли доверять принцессе.
И перешла к Валентине.
Она протянула мне руку так, словно ждала, что я поцелую ее. Когда я осторожно коснулась ее пальцев, она крепко сжала мою ладонь и притянула меня ближе к себе:
– Сейчас же унеси это в свою комнату и спрячь. Иди на прием. И не забывай меня.
Из рукава той руки, что она держала у живота, Валентина быстро вытащила какие-то бумаги и сунула их в широченный рукав моего платья. Я прижала его рукой, чтобы бумаги не выпали, и опустилась в глубоком реверансе.
Этан впереди уже ждал меня, предлагая руку.
– Не сейчас. Мне нужно уйти… Встретимся на приеме.
Вместе с растущей толпой я направилась к замку, взглядом ища Скарлет.
– Мне нужен ключ от твоего сундука, – отыскав ее, прошептала я.
Не задавая вопросов, Скарлет сунула руку в свой карман, потом в мой. Как только мы очутились в замке, я поспешила к нашим комнатам. Закрыв дверь, я достала из рукава пачку писем и постояла несколько мгновений на месте, благоговейно восхищаясь Валентиной. Она не только сумела раздобыть нужные нам сведения, но и прятала письма на себе, стоя рядом с человеком, у которого их стащила.
Мне отчаянно хотелось прочитать эти письма, просто чтобы понять, что теперь есть в наших руках, но Валентина велела мне идти на прием. Конечно, она была права: нам следовало оставаться на виду.
Сундук Скарлет был старым, мне понадобилось несколько попыток, чтобы повернуть ключ в замке. Когда я с этим наконец справилась, то закопала письма поглубже, под чулки и прочее, на самое дно сундука, и снова заперла его, а потом, как будто так было надежнее, сунула сундук под кровать.
Глубоко вдохнув, я поправила платье. Пора было идти праздновать свадьбу.
