За окном почему-то было темно. Лика подняла голову от подушки и снова обнаружила себя в чужом номере. К счастью, Кирсанов не лежал по соседству, придавив ее грудь своей тяжеленой рукою, а мирно сидел в кресле на безопасном расстоянии и читал книгу. Торшер мягко освещал его крепкую фигуру по пояс, а ноги терялись в густой тени.
В номере было прохладно, но Лике под двумя одеялами было вполне уютно. Она какое-то время разглядывала исподтишка Дениса, размышляя, что ему идет серый цвет, и кашемировые свитера ему тоже к лицу, впрочем, с его внешностью, что ни надень, все будет к лицу. Раньше она считала, что квадратный подбородок это слишком вычурно и надумано, а сейчас поняла, что это очень мужественно.
– Ну что, проснулась? Как самочувствие? – ворчливо поинтересовался он, не отрывая глаз от книги.
– А как ты понял, что я уже не сплю? – смутилась Лика.
Ей было приятно, что он не поленился сбегать в ее номер за вторым одеялом и тихонько сидел, охраняя ее сон.
– А, это не трудно, – он отложил книгу и почесал себе скулу. – Пока спала, ты сопела, а проснулась и перестала сопеть.
– Я сплю бесшумно! – оскорбилась Лика.
– Кто тебе сказал? – поднял он левую бровь. – Тебя подло обманули. Ты во сне сопишь.
– Что ты врешь?! – приподнялась она кровати. – Я сплю бесшумно. А не дышать во сне, этого никто не может! И вообще, тебе кто-нибудь говорил, что ты совершенно нетактичный и дурно воспитанный?
– Я стараюсь не обращать внимания на клевету, – отложил свою книжечку Кирсанов, – а вот ты, по- моему, слишком большое внимание придаешь пустым комплиментом. «Она спит бесшумно»! Ха-ха, как бы не так!
– Ой, какой ты…– покрутила головой Лика, стараясь подобрать наиболее точное определение его толстокожести.
Но тут в дверь постучали. Это явилась Татьяна с Кириллом. Сестрица Кирсанова чувствовала свою вину за то, что брат влип в историю с убийством. Еще с детства она поклялась, что не будет причиной его неприятностей, это случилось, когда мать нашла в их комнате косячок, который притащила Татьяна с вечеринки. В тот раз вину на себя взял Денис, и мать бесновалась целый месяц. Она обыскивала его комнату, заставила сдать кучу анализов – «не позволю сыну заниматься наркоманией!», запретила ехать на каникулах с классом в Карпаты – «если ты куришь, значит, и дружки у тебя такие же», отменила решение о покупке мотороллера – «обкуришься и собьёшь кого-нибудь, а дальше тюрьма». И все эти муки Кирсанов выносил стоически, не сорвался и не сдал сестру. Сидел в своей комнате, зубрил латынь, которая привлекала его с малолетства и слушал тяжелый рок в наушниках. Брат знал, что если правда всплывет, сестренке достанется гораздо больше, поэтому терпел репрессивные притеснения со стороны матери молча. Зато Татьяна в те дни, разве что ноги ему не мыла, заглядывала преданно в глаза и все твердила: «больше – никогда!».
И вот, пожалуйста, она затащила брата в горы, хотя он упирался, как никогда, словно чувствовал, что тут жди беды. Он говорил, что хочет поехать в цивилизованное место. А она притащила его туда, где людей убивают! И теперь он нашел труп, и его допрашивали, возможно, что даже подозревают, как будто Денька способен кого-нибудь убить!
Татьяна повела носом, в воздухе пахло… интересно так пахло. И брат выглядел странно. Неестественно. Лихо и вызывающе. И все из-за этой женщины. Когда Танька ее увидела рядом с братом, тоже подумала – быть беде. Конечно, Лика совершенно не была похожа на его постоянных подружек, коих Танька надух не выносила, считая, что у брата вообще нет «вкуса на женщин». Лика была полной противоположностью – истинная леди и писаная красавица с хорошими манерами. Но из-за таких, «правильных», обычно и случаются всякие неприятности.
Танька взглянула на Лику, прячущуюся под одеялами.
– Ну, как ты? Лучше? – проявила она вежливость.
После разговора со следователем эта краля дозвонилась своему мужу, она к тому же еще и замужем, что вообще не лезло ни в какие врата, с точки зрения перспектив для брата. Но она заставляла Дениса светиться, и это дорого стоило.
Так вот, после разговора со своим мужем, с ней случился припадок. Плакать она начала прямо во время беседы со своей второй половиной, а рыдать и биться головой в стенку чуть позже. Испуганный Денис позвал сестру на помощь, и они вкололи ей снотворное и успокоительное, благо Татьяна без аптечки никуда не ездит. Оставлять Лику в ее номере, в который ее переселили после убийства, они не стали, а оттранспортировали в номер Дениса. Естественно он остался при ней в качестве сиделки, что тоже говорило о многом. Сейчас Лика, вроде бы, выглядит вполне вменяемой, но выражение ее лица было очень странным.
– Да, спасибо, все в порядке, – улыбнулась Таньке Лика. – Извините меня, пожалуйста, просто нервы не выдержали таких потрясений! Мне так неловко за свое поведение…
– Да ладно, – отмахнулась Татьяна.
Какая изысканная вежливость! И она многозначительно посмотрела на брата, мол, что ж ты из крайности в крайность бросаешься, неужели нельзя обратить внимание на нормальную среднестатистическую особь женского пола, которая не доставляла бы проблем?! Денис дернул левым уголком рта и прищурился, что означало: «чья бы корова мычала!». И Танька поняла, что лучше братца взглядами не испепелять, ему и без взглядов тошно.
– Мы к вам не просто так, – заявила она. – Давайте пойдем, поужинаем. Там за дверью Ленчик со Стасом, тоже есть хотят.
– Так чего же не заходят? – удивился Кирсанов.
– Боятся нарушить ваш интим, – влез с комментариями Кирилл.
– Да нет тут у нас никакого интима, – фыркнул Кирсанов, встал с кресла и включил верхний свет.
Все зажмурились. А Лика подумала, что все идет шиворот-навыворот, и такого отдыха от семейных обязанностей она, пожалуй, не перенесет. Нет у нее должной закалки, и куража должного нет.
– Ну, так что насчет ужина? – подала голос Татьяна. – Нам тут ресторанчик подсказали приличный, «Кавказская кухня» называется.
– Оригинально, – оценил Кирсанов.
– Мне есть не хочется. Но если все пойдут, то и я пойду, – поспешно сказала Лика, когда все трое на нее уставились.
– Отлично, – сказал Кирилл, тогда мы снаружи вас подождем.
***
Лика даже представить себе не могла, что хоть на минуту останется одна в номере. Слава богу, ей не пришлось оставаться в номере, где совсем недавно был убит человек, и остатки ее вещей горничная помогла перенести в номер, находящийся чуть дальше по этажу. Но как бы то ни было, ей было безумно страшно оставаться одной. Спасибо Кирсанову, он ее не оставлял все это время.
Мысль прыжком вернулась к разговору с мужем. После того, как полицейские чины оставили ее в покое, перестали спрашивать по сто раз об одном и том же, но предупредили о подписке о невыезде и, что придут завтра снова за уточнениями, она села на телефон и принялась вызванивать мужа. Видимо его сотовый опять сел, потому что был не доступен, поэтому она звонила на стационарные телефоны.
