– Ко мне? – коротко уточнил Кирсанов, когда они поднялись на свой этаж.
– Ну, если пустишь, – сказала Лика, закладывая прядку за ухо.
– А во сколько подъем? Мужа не проспишь? – усмехнулся он ее смелости.
– А ты будильник поставишь, – ответила она и первой шагнула в номер.
«Семь бед – одни ответ», – билось у нее в голове. Лика твердо решила не реагировать на его выпады. Заварилась такая каша, что уже не разобрать, кто прав, кто виноват, на что следует обижаться, а что – пропустить мимо ушей. Ей было муторно на душе, и она ни за что не захотела бы сейчас остаться один на один со своими сомнениями и терзаниями. Нет и нет. Она будет с ним. Она будет его любить. А завтра забудет! Вычеркнет из памяти, как будто ничего и не было. Она сможет. Она сможет.
Sibi imperare maximum imperum est – думал Кирсанов, то есть – властвовать собой – высшая власть! И он не собирался распускаться. Он намеревался все расставить по местам, с присущим ему хладнокровием.
Она всего лишь одна из многих, говорил он себе. Да красива, да умна, да хороша в постели. Ну и что? Она приехала сюда развлечься, он приехал сюда развлечься, они прекрасно развлекли друг друга. Такое уже с ним было и не раз: на Кипре была девчонка из Белоруссии, в Испании – томная полька, на Канары ездил «со своим самоваром». Так в чем разница? Ну да, тех не приходилось охранять днем и ночью от наемных убийц, но это, так сказать, российский менталитет и особенности национальной охоты. Он, Кирсанов – молоток, ого-го какой крутой, ему чихать на сантименты. Все дело в физиологии, инстинкт самосохранения на гране выживания, он и ей это объяснил.
И, словно желая друг другу что-то доказать, они, как противники на ринге, вступили в неравный бой. Два борца за свободу мыслей, два борца за свободу чувств. И не было среди них победителя, и не было побежденного. И не смогли они ничего доказать самим себе, а ведь так старались.
– Денис, – позвала она, когда утих пыл схватки.
– Молчи, – попросил он тихо.
– Денис, – не сдавалась она.
И он бы повелся, и откликнулся на этот зов, и тогда бы она, возможно, поняла, что…
Но внезапный телефонный звонок нарушил замкнутость пространства.
«Кто бы это мог быть?» – потянулся к трубке Кирсанов.
На часах было два часа ночи.
– Алло, – ответил он на звонок.
– Я знаю все! Все, что касается проблем твоей женщины, – услышал Кирсанов незнакомый голос. – Это будет тебе стоить триста баксов. Тебя это интересует?
– Допустим, но как я узнаю, что это не подстава? – спросил Денис.
– Знаешь, я тоже рискую, если кто-то меня увидит рядом с тобой. Короче, хочешь, спускайся, я буду ждать тебя слева у входа. Не хочешь, продолжай с ней кувыркаться, но эта ночь будет для нее последней. Завтра прилетит ее муж и она умрет.
– Ты угрожаешь?
– Я тут ни при чем, у меня просто есть информация. Так ты выйдешь? Или побоишься?
– Ты дорого просишь, – попытался потянуть время Кирсанов.
– Это столько стоит, – отрезал его собеседник, – Я тебе все расскажу, когда получу три сотки. И приходи один. Увижу твоих друзей – не подойду. Жду десять минут.
Разговор прервался. Кирсанов осторожно опустил трубку на рычажки, словно она могла взорваться в его руках. В мозгах все шипело и плавилось. Что это? Чья-то ловушка? Но зачем им он? Они охотятся за ней. Звонивший обладает широкой осведомленностью, ему известно, что завтра прилетает муж Лики. Откуда? Подслушали телефонный разговор? А вдруг он спустится, а в это время кто-то войдет сюда и… Идти или не идти?
– Кто это был? – спросила Лика, вышло испуганно, даже слишком.
– Мне хотят продать сведения.
– Какие сведения? Что значит продать? Сейчас два часа…
– Самое время для торговли, – усмехнулся он.
– Денис, не ходи, пожалуйста, никуда, – жалобно попросила она. – Я чувствую, что тебе не следует туда идти.
Он посмотрел на нее. Глазища светятся в полутьме, белая кожа отливает молочным цветом. Что он там сказал, ах да, что завтра она умрет. Врал? Пугал? Заманивал? Да зачем им понадобился он, Кирсанов? Ведь ясно, что он с ней знаком без году неделя. Или тут дело не в длительности общения? Тогда в чем? Он встал, она потянулась за ним.
– Не ходи никуда, – просила Лика. – Денис, мне страшно. Не бросай меня.
– Лика, этот человек слишком много знает, я хочу с ним поговорить.
– А если это убийца?!
– Нет, не вяжется. Убийце это ни к чему.
– Денис!
– Ты действительно не знаешь, почему все это стало происходить?
– Клянусь!
– Ну ладно, – он принялся быстро одеваться.
– Денис, пожалуйста, позови ребят, – заметалась по номеру Лика, тягая за собой простыню, в которую завернулась.
– Он не подойдет, если увидит, что я не один.
– Господи, Денис, ну зачем тебе идти туда.
– Боюсь, это единственный шанс узнать, откуда ветер дует, – застегивая куртку ответил он.
Сказать о том, что завтра она может умереть, язык не повернулся. Вон и так от страха трясется. Он чмокнул ее куда-то в скулу и шагнул к двери. Она попыталась его удержать и чуть не грохнулась, запутавшись в простыне.
– Лика, запрись и никому не открывай, даже если скажут, что это полиция или МЧС, а если станут ломать дверь, звони в охрану. О’кей?
– Ничего себе напутствие! – пробормотала она.
– Я скоро буду. Не бойся. Все будет хорошо.
– Все будет плохо, – прошептала она, когда за ним закрылась дверь.
И принялась лихорадочно одеваться. Надо бежать, надо звать на помощь. Этот дурачок не понимает, как это опасно, он просто не желает понимать, что тот человек действительно может убить, как, например, парня в ее номере. Ей просто везло в эти дни, видно, ее персональный ангел хранитель глаз не смыкал. А если у него не столь ответственный защитник? Зачем, зачем он ушел?
«Так, надо позвонить ребятам», – суетилась Лика. Но тут же сообразила, что не знает номеров их телефонов. Зато она знала номер их комнаты. И она принялась накручивать диск старомодного телефонного аппарата. Увы, глухо, как в танке. Или они все еще были на дискотеке, или им было совершенно не до ее звонков. Но никакого другого выхода она не видела. Хлипкий Кирилл не казался ей достойной подмогой Кирсанову, поэтому она продолжала названивать в номер Стаса и Ленчика. Прослушав двадцатый гудок, она в отчаянии швырнула трубку. И тут телефон зазвонил.
– Алло, – нервно крикнула она в трубку.
– Помоги мне, я в канаве за отелем, сильно ранен, не могу встать…
– Денис, Денис! Что случилось? Денис!
