По дороге он вкратце рассказал историю их похищения. Выходило так: они приехали отдыхать в один и тот же отель, познакомились, катались на лыжах, а потом их похитили. Мужики дивились, строили предположения, но куда им!
– Стоп! – завопил Кирсанов. – Вон та нора!
– А выше есть возможность развернуться? – поинтересовался Василий.
– Да, через пару-тройку поворотов будет съезд в какое-то селение, – кивнул Кирсанов.
– Вот и ладно, а то мы груженые, запаримся здесь вращаться, уж очень узкая дорога, – шмыгнул носом Василий.
Они вышли из машины и стали карабкаться вверх вслед за Кирсановым, скакавшим по горе на манер архара.
– Это как же ты ее туда запер? – пыхтел Севка, обладатель кругленького пивного животика.
– Надо было, – пояснил Кирсанов, залезая в грот. – Боялся, что нас кто-то из местных увидит.
Лика выглядела совсем паршиво. Она скрючилась в позе зародыша, спрятав голову под кофтой, оставленной Кирсановым. Он приподнял ее, снял с головы кофту, и с острой жалостью всмотрелся в ее осунувшееся личико. Когда он стал вытаскивать ее наружу, она застонала и открыла глаза.
– Денечка, Денечка! Мне так плохо, – прошептала она.
– Потерпи, малышка, все будет отлично. Я встретил классных парней, они тебя в два счета домчат до больницы. Только держись!
Ответить ему она не смогла, только слабо улыбнулась. Мужики выглядели пришибленными, они явно не ожидали увидеть ее в таком ужасном виде. Помогая ее спускать, Василий ругался вполголоса, Севка же с ходу придумал, что следует делать с козлами, ворующими честных людей. Со всеми вариантами Кирсанов был согласен.
Лику уложили на полке, укрыв шоферским одеялом, но ей было все равно, она опять впала в беспамятство. Доехали до развилки, натужно развернулись.
Кирсанов мысленно торопил и Василия, и время: «Скорее, скорее! Лика плоха. Ей нужна помощь. Срочно!»
Иначе все будет бессмысленно. Все – и побег, и эта гонка. И тот, кто все это затеял, будет довольно потирать ручки, радуясь, что вышло по его задумке. Ну, уж нет, этого Кирсанов не допустит. Только теперь он понял, что готов разорвать на части эту мразь, которая списывает в расход людей. Что он о себе вообразил, урод хренов? Что он демон высшей категории или сам Господь Бог, что распоряжается чужими судьбами?
– Слушай, тебя хоть как звать? – спросил Севка.
– Денис, – протянул ему руку Кирсанов.
Такого же крепкого рукопожатия удостоился и Василий.
– Так вот, Денис, что я тебе скажу, боюсь не довезем мы твою подружку до Кавминвод, – вздохнул Василий. – Сам посуди. Мы с грузом. Нам его кровь из носу надо доставить на место. Вон на той скале строит себе крепость очень крутой дядя. И я не хочу, чтобы наши яйца в яичницу пошли. Пойми правильно. А если мы сначала разгрузимся, а потом уже поедем в больницу, не известно, что с ней случится за это время.
– И даже если мы на все наплюем и рванем в ближайший районный центр, это тоже четыре часа езды. Уж больно высоко мы забрались, – покачал головой Севка. – А ее, гляди, как колбасит!
– Эй, ребята, что же вы со мной делаете? – взмолился Кирсанов.
–Ты погоди, не суетись. Мы знаем, кто может ей помочь, – и они оба закивали, как китайские болванчики.
– Говорите, – выдохнул Кирсанов.
Оказалось, что в том небольшом ауле, в который они направляются, проживает знаменитая травница, которая буквально все болезни вылечивает. И, якобы, к ней со всей страны люди прут за травяными сборами. Кирсанов, честно говоря, не слишком верил в нетрадиционную медицину, ему больше по душе были обычные медики, дипломированные специалисты, костоломы и недоучки, и ему было непросто вверить жизнь Лики в руки какой-то шаманки. Но выбора, видно, у него не было. Более того, у него самого гудело в ушах, а перед глазами плавали разноцветные круги неправильной формы, навалилась апатия, сковывающая руки и ноги.
– Через полчаса уже будем на месте, – донесся издалека голос Василия.
– Лады, везите, – кивнул Кирсанов и отрубился.
Сон ему приснился странный, он все бегал по комнатам какого-то огромного дома и искал Лику. Он знал, что она должна быть где-то рядом, но никак не мог сориентироваться, где же он ее оставил. Очень неприятные ощущения.
В кабине было жарко. Хотелось пить. Он попросил воды, и Севка сунул ему бутыль «Спрайта». Гадость несусветная! Кирсанов хлебнул пару раз и его чуть наизнанку не вывернуло. Похоже, его тоже прихватило. Но это не страшно. Он крепкий мужик, и болезни переносит на ногах, запивая их «Колдрексом» и «Терра Флю», так что нечего и переживать.
К счастью, они уже приехали. Аул, где почему-то решил воздвигнуть семейное гнездо «крутой шишка», был ничем не примечателен. Одна кривая улица, лепившаяся к скалам. Нет, природа здесь, конечно, потрясная, но как тут живут люди, было не ясно. Во всяком случае, Кирсанову.
«КамАЗ» остановился у небольшого домика за дощатым заборчиком, выкрашенным в зеленый цвет. Причем, стоило им только заглушить мотор, как из калитки выскользнула женская фигура.
– Здравствуйте, уважаемая Зарема Юсуфовна! – поздоровался с ней Василий. – А мы вам гостей привезли.
– Несите ее скорее в дом, – торопливо ответив на его приветствие, велела она.
– Здравствуйте, – с полупоклоном промямлил Кирсанов, смущенный ее словами.
Это что же, она ожидала их, что ли? Еще не видя Лики, она уже велела ЕЕ нести в дом. Странно. А может, мужики решили его разыграть и, пока он спал, звякнули старушке по сотовому? Да, вроде, не похоже. Очень она встревожена. Черт, что за мистика? И главное, на него ноль эмоций.
Мужики затащили Лику в дом, повинуясь указаниям хозяйки, и уложили на железную кровать в небольшой комнатке. А та, словно готовилась к их приезду всю свою жизнь, принялась быстро разматывать на Лике многочисленные шмотки, освобождая ее от слоев одежды. Кирсанов бестолково топтался рядом, и даже предложил свою помощь, но был отвергнут резким жестом руки. Шоферы, видя, что пациентка попала в надежные руки и принята на лечение, сдали задом и ретировались. Кирсанов пристроился за ними. Во дворе выспросил, как их разыскать. Оба начали отнекиваться, что, мол, не ждут никакой награды, но он все равно уломал черкнуть адресочки. В его понимании они совершили небольшой подвиг человеколюбия, спасший жизнь им с Ликой, пустячок, так сказать. Но он хотел бы их отблагодарить, как сумеет.
«КамАЗ» взревел, закряхтел и отъехал по маршруту. А Кирсанов нерешительно развернулся и пошел в дом. Бабка его смущала. Да ее и бабкой-то не назовешь. У целительницы было смуглое продолговатое лицо, почти без морщин, с тонким хищным носом и черными живыми глазами. И только совершенно седые волосы, видневшиеся из-под платка, говорили о возрасте. Она была тощей, высокой и, наверное, от этого сутулилась. Заметив его в дверях, она кивнула на стул, приглашая сесть. Да, не слишком многословна.
