Кирсанов сел и принялся наблюдать, как она ловко растирает совершенно голую Лику спиртом, запах которого ни с чем не спутаешь. После того, как она искупала слабо стонущую пациентку от головы до пят в благородной жидкости, она надела на нее белоснежную ночную рубашку. И тут, как по мановению волшебной палочки, у нее в руках появился шприц.
– Что это? – спросил Кирсанов, чувствуя необходимость контролировать ситуацию.
– Тройчатка, – глухо ответила она. – Нужно сбить жар.
Кирсанов, естественно, знал что в «тройчатку» входят три компонента препаратов, способствующих снижению высокой температуры, например, это могут быть: анальгин, парацетамол, но-шпа. И, то, что травница дружит с медикаментами, ему понравилось, к оккультным наукам и нетрадиционной медицине он относился весьма скептически. Шарлатанство какое-то!
– У вас ловко получилось, – отметил он, когда она сделал укол.
– Еще бы, я двадцать лет проработала медсестрой в больнице, – усмехнулась женщина.
Тут у него вообще отлегло от души. Кажется, им с Ликой, наконец, повезло.
– Зарема Юсуфовна, у меня создалось такое впечатление, будто вы ждали нашего приезда, – осторожно сказал он.
– Мы поговорим об этом позже. Сейчас я должна заниматься ею, – отмахнулась она. – А вы идите в соседнюю комнату. Там еда на столе. Поешьте. Я, к сожалению, не могу вас сейчас угощать, так что не обессудьте.
– Что вы, спасибо вам, – поднял обе руки Кирсанов. – Не беспокойтесь, я вполне самостоятелен.
Но она, кажется, уже не обращала на него никакого внимания. На прикроватной тумбочке стояли какие-то пиалы, из некоторых шел пар. Когда она их наполнила – было не ясно. Что-то нашептывая, лекарша положила Лике на лоб компресс, затем окунула ватный тампон в другую пиалу и протерла ей губы. Пощупала пульс. Повторила манипуляции с тампоном. Потом подумала и положила примочку на грудь. Взяла в руки тонкое запястье, стала считать пульс. Кирсанов вздохнул и пошел, куда велели.
На столе его ожидало тушеное мясо, отварная картошка, маринованные грибы и турша, лаваш. Он поел с жадностью, хотя думал, что и кусок не полезет в горло. Ел и прислушивался к звукам из соседней комнаты. Почему-то теперь он был абсолютно уверен, что опасность Лике больше не угрожает. Эта не слишком приветливая женщина умела расположить себе. Она как-то сразу внушала доверие.
– На плите кастрюля с горячей водой, а в той комнате таз и полотенце, – раздался глухой голос, и хозяйка появилась в дверях. – Вымоетесь, воду выльете на улицу. Затем выпейте вот это и ложитесь спать.
– Зарема Юсуфовна, скажите, а у вас есть телефон?
– Чего нет, того нет, – заглянула она в дверной проем. – Говорят, на Орлином пике сотовая связь действует.
– Жаль, но у меня нет с собой мобильника, – развел он руками.
– И у меня нет и никогда не было, – точно так же развела она руками, словно повторяла за ним его жест.
Она снова вернулась к Лике, а Кирсанов отправился баниться. Вымылся, как мог, сожалея, что у нее нет центральной канализации, надел чистую рубаху, разложенную на кровати, видно, специально для него. Вылил с порога воду, дрожа на ветру и юркнул в теплые сени. Быстро просочился в комнату, залпом выпил горькую травяную настойку и пошел в постель. Его все-таки знобило, но он понадеялся на выпитое зелье, разжегшее пожар в его внутренностях. Он сказал себе, что настой ничуть не уступает «Колдрексу» и обладает волшебными свойствами, способными поставить на ноги занемогшего мужика. Уж коль прибегать к альтернативной медицине, то следует вспомнить и о силе внушения. Последним, что он слышал, прежде чем провалиться в сон, были тихие бормотания Заремы Юсуфовны и редкие всплески отваров в пиалах, когда она полоскала в них компрессы.
То, что у нее был собственный взгляд на лечение человеческих недугов, он понял, когда очнулся на вторые сутки. Она его просто опоила, предоставив организму бороться с болезнью самостоятельно. Лечение сном. Но самое удивительное, что Кирсанов проснулся свежим и бодрым. В членах чувствовалась некоторая слабость, конечности затекли от лежания, зато в голове царила ясность мысли. Он осмотрел чистенькую комнатку, обставленную допотопной мебелью, вспомнил, где находится, и поспешил встать с кровати. Как там Лика?
– Жива, идет на поправку, – сообщила ему Зарема Юсуфовна, стоило ему высунуться из своей опочивальни.
– Спасибо вам, – улыбнулся он смущенно, – вы и меня на ноги поставили.
Он честно не знал, как следует с ней себя вести. А черные глаза, казалось, читают его самые тайные мысли.
– Можно на нее глянуть? – спросил он.
– Глянь, – позволила она.
Лика спала. Это было ясно сразу, что она именно спит, а не пребывает в беспамятстве. Личико у нее стало прозрачным, на виске билась пойманной птицей жилка, под глазами залегли глубокие тени. И все же, по сравнению с тем, что было, когда они сюда приехали, это небо и земля. Он постоял еще немного и вышел.
Умывайтесь и садитесь завтракать, – сказала ему добрая фея.
Правда, выглядела она отнюдь не посланницей небес. Черная юбка до пят, темно-коричневая кофта, темно-синий платок на голове. Мрачноватый стиль. Губы сжаты, между бровей складка, глаза смотрят пронзительно. В средние века ей было бы не избежать костра.
Кирсанов уплетал яичницу, с удовольствием налегая на бутерброды с домашним маслом. Такого масла в Москве днем с огнем не сыскать. И запивал всю эту вкуснотищу крепким чаем с травами, как водится в этом доме. Он с удивлением узнал, что пошли вторые сутки с момента их приезда. А Зарема с непробиваемым видом сообщила, что она не могла разорваться между двумя больными, вот и позволила ему излечиваться самому. И тут он с удивлением увидел в ее черных глазах веселых бесиков. Это было забавно.
– А если бы я погиб в рассвете лет? – притворно возмутился Кирсанов.
– Все мужчины слишком большое внимание уделяют своему здоровью, когда им ничего не грозит, и наплевательски беспечны тогда, когда им угрожает серьезная опасность, – надменным тоном бросила она в ответ.
– Объяснитесь, сударыня! – потребовал Кирсанов. – Что заставляет вас клеветать на сильный пол? Вы, наверное, феминистка?
– Вы впадаете в панику при малейшей простуде или пищевом отравлении, но при этом пьете, курите, едите бог весть как и бог весть что, просиживаете штаны в кабинетах, забывая о физических нагрузках, спите с разными женщинами, не заботясь о защите. Да что вы только не делаете, чтобы приблизить свой конец!
– Погодите, вы сейчас говорите о городских жителях, но ведь многие мужчины живут в сельской местности и им свойственно работать физически, – подкусил ее Кирсанов.
– О, поверьте, эти мужчины успевают расправиться со своим здоровьем и без сидения в кабинетах. Труд на свежем воздухе их не спасает.
– Мне все ясно, вы – феминистка, – вынес он свой вердикт.
