– И вам приятных сновидений, – откликнулась Лика.
Господи, наконец-то она выспится! Это сразу стало ясно, когда она увидела спальню. В отличие от ужасающей гостиной, спальня была отделана в классическом английском стиле. Огромная дубовая кровать, массивные приземистые прикроватные тумбочки, пузатый комод, салатовый абажур торшера и пушистые коврики делали ее неотразимой. Лика быстренько заскочила в ванную, такую же неприятно-модерновую, как и гостиная, и поспешила в полюбившуюся опочивальню. Из гостиной доносился гул голосов, друзья делились новостями. Ей было все равно, о чем они там толкуют. Лика почувствовала себя в полной безопасности, расслабилась и, блаженно улыбаясь, нырнула в объятия Морфея.
– Когда ты дозвонился из этого Тмутаранска, мы тут чуть не свихнулись от радости, – повествовал Стас, не забывая доливать в бокалы. – Танька рыдала навзрыд часа два не меньше. Она же матери не сказала, дабы не травмировать. Соврала, что ты из Домбая рванул на Урал, кататься в Завьялиху, мол, тебя не удовлетворил отдых на Кавказе, а телефон потерял на склоне, вот и не доступен, но позвонишь обязательно. Ты же знаешь свою маму, раньше времени ее нельзя было посвящать в курс дела.
С- тас, погоди, я что-то не понял, так нас признали утонувшими только из-за вещей, найденных на берегу?
– Нет, вас видели несколько человек, как вы выходили по очереди среди ночи из отеля, значит, куда-то вам было надо. К тебе в номер позвонили с твоего сотового телефона, это полиция быстро вычислила, вот и решено было, что ты Лику наружу вызвал, и айда к речке. Конечно, было не ясно, какой черт вас понес туда ночью, но спросить было не у кого.
– Ага, значит, никаких других версий не было?
– Каких? О том, что вы в плену даже речь не стояла. Никто же выкупа не потребовал. Вы просто исчезли и все. Ну, мы-то рассказали ментам, что Лика подверглась нападению, но они почему-то не впечатлились. Оно и верно, приличные девушки в номер к любовнику не перебираются и по ночам вне отеля не шастают, а неприличные – это группа риска, так чего же тут удивляться, что на них нападают все, кому не лень. Нападение было приписано пьяному хулигану.
– Понятно, – усмехнулся Кирсанов.
Его озадачил тот факт, что никто не слышал о выкупе. Опять возникал вопрос, придумала ли Амина историю с продажей-покупкой заложников и выкупом или говорила правду? Обращались ли к мужу Лики преступники или не обращались? Странная история. Она требовала более детального обдумывания. Сейчас у него для этого не было ни моральных, ни физических сил.
Пришла его очередь повествовать о своих приключениях, тем более что дружище Стас просто исходил любопытством. Он жадно внимал каждому слову Кирсанова, сопереживая и сочувствуя. Не каждый день твой друг попадает в плен и волею судеб оказывается на свободе. Когда он в красках описал, как их спасала Зарема, борясь несколько дней за жизнь Лики, Стас не выдержал.
– Так у тебя с ней, серьезно?
– Думаю, да, – не счел нужным скрывать истинное положение вещей Кирсанов.
Стас подлил в бокалы и, осторожно нащупывая почву, попытался разведать ситуацию.
– Слушай, но у нее же муж, ребенок. Или как?
– А хрен его знает, как, – выдохнул Кирсанов. – Я пока не знаю. Говорит, что пока не готова, что-либо ответить вразумительное. Но я не хочу на нее давить. Понимаешь? Не сейчас.
–Но для себя ты, в принципе, решил? – разглядывая что-то на дне бокала спросил Стас.
– Эй, это ты с чьей подачи стараешься, не с Танькиной ли? – усмехнулся Кирсанов. – С чего сестренке суетиться, ведь Лика не пустышка, не стерва, не кукла малолетняя…
– Не дура набитая, – подхалимски поддержал Стас.
– И не дура, – согласился Кирсанов.
– Но у нее муж и сын.
– Ах, вон оно, что!
– Ой, да ладно тебе! Ты же все равно сделаешь, как считаешь нужным, так чего волну гнать? Тебе что, Танька указ?
– Ни Танька, ни мамка, – кивнул Кирсанов и пьяно помотал головой.
– Ну, вот и все. Выпьем.
Совместно они сумели придумать некий план действий, точнее сообразить к кому из знакомых обратиться, чтобы вывели на нужных людей. Кирсанов не собирался заниматься самодеятельностью. Он относился к той породе людей, которые за деньги покупали услуги отличных специалистов. В этой истории он предпочел бы как можно скорее расставить все знаки препинания, чтобы получить возможность нормально жить дальше. Примерно в полшестого утра они расползлись по комнатам, плохо соображая, кто есть кто, потому что бренди выпито было целых две бутылки, а это многовато на голодный желудок, даже для таких здоровенных лбов.
– Умница, красавица, не дура набитая, – мычал Кирсанов, пытаясь благополучно миновать дверной проем.
– Высшая герла, высшая, – заплетающимся языком подпевал верный друг, уткнувшись лбом в кошмарную маску на стене.
Когда Лика проснулась в половине десятого, отоспавшись вволю и чувствуя себя Афродитой, возрожденной в волнах сна, Кирсанов валялся по соседству трупом, не подавая признаков жизни. А в спальне стоял такой запах, что она поспешила распахнуть окно, устраивая проветривание.
– Жизнь, дай мне воздуха глоток! – пробормотала она, высунув нос в форточку.
Судя по всему, встреча друзей на Эльбе прошла в дружеской обстановке. Она посмотрела на спящего Кирсанова, разметавшегося по кровати. Лицо у него было сероватого цвета, эффект бледности усиливала черная щетина, а вокруг глаз легли темные тени. Да, досталось парню из-за нее. Осунувшийся, уставший, перенервничавший… Лика наклонилась и нежно поцеловала его в лоб. Насколько же он стал ей родным! Даже страшно. Разве так бывает?
Лика отправилась в душ, удивляясь альянсу безобразия и дороговизны, бросающемуся в глаза во всей квартире Стаса. После утренних омовений, нарядившись в банную простынь, ибо чистой одежды у нее не было, а напяливать грязную сразу после купания не хотелось, Лика пошла на кухню варить кофе. Стас оказался кофеманом, она нашла несколько сортов кофе в шкафчике, чему порадовалась от души.
Волшебный аромат разлился по всей квартире, и сотворил маленькое чудо. На запах выполз Стас, небрежно обернувшийся в черный шелковый халат, расписанный золотыми и красными павлинами.
– Привет, я, признаться, сразу не сообразил, кто здесь кофе готовит, – сообщил он протирая глаза.
– Привет, – откликнулась Лика. – Я могу не только кофе, но еще и яичницу с беконом и помидорами, хочешь?
Она примостилась, как курица на жердочке, на его барном стульчике и потягивала вкуснейший напиток из черной керамической чашки.
– Хочу, – обрадовался Стас. – Это так приятно, когда в твоей кухне с утра колдует красивая полуобнаженная женщина.
– Эй, что я слышу? Ты кому тут дифирамбы поешь, старый развратник? Лика, заткни уши! – послышался охрипший голос Кирсанова.
И он застрял в дверном проеме, всклокоченный и помятый, отчаянно подмигивая правым глазом Лике.
