Но Агнехран на то и Агнехран — движение рукой, и огонь магический, синий, уничтожил весь яд. И вот бы порадоваться, да охранябушкой восхититься, а у меня беспокойство лишь растет, недоброе чувствую, подоплеку какую-то, каверзу, опасность.
Новое заклинание чародея, но и его отразил архимаг — не зря его даже ведьмы боялись, Агнехран мой крепкий орешек, не раскусишь, хоть все зубы обломай.
Только вот… что-то тут не так.
«Лешенька, — позвала я,- понять не могу, что тревожит, что пугает, что заставляет удара в спину ожидать, от чего даже всей грудью вздохнуть тяжело».
И вот только сказала, как поняла все!
Данир сказал – «я тебя в ловушку увлек. В капкан». А что может стать капканом для мага? Для того, кто любую сталь обратить в прах способен, не зря же Агнехран чародея в каменную клетку посадил. Но что-то было еще. Что-то что знала я, что-то очевидное, что-то на поверхности лежащее… Только вот что?!
— Putredine ulcerative!
Это заклинание я даже не знала, но точно знал маг — сжег его на подлете все тем же огнем магическим…
И тут я поняла, что происходит – Данир заставлял его сжигать заклинания, а вместе с ними горел и воздух! И не было бы то проблемой, коли бой на открытом пространстве происходил бы, но в пещере они! В пещере! И не ведомо мне, есть ли из нее выход на поверхность. А если нет, то сколько в ней воздуху то?
— Peptic ulceris! — воскликнул Данир.
«Да ну к лешему!» — решила я.
Пальцы сжали обручальный браслет.
Рывок!
Сильный, аж мышцы свело, болезненный, на грани возможностей. Но когда ноша своя, на вес не смотришь. И преодолевая все пространства и расстояния, я единым махом вытащила Агнехрана из пещеры той.
Вот только что там стоял, щит держал огненный, от язвы магической защищаясь, а вот уже тут стоит, рука правая все так же в жесте противостояния вскинута, в глазах удивление, на губах вопрос немой.
— Да пошел он к чертям! — высказалась злая ведьма.
— Э, нет, нам такого добра не нать, — сказали черти.
А там в пещере потрясенный Данир глазам своим не поверил. Огляделся, после еще парочкой заклинаний швырнулся, замер. Затем осторожно позвал:
— Архимаг?.. Эээ… Ты где? Агнехран? Куда делся, а? — последняя фраза даже как-то жалобно прозвучала.
Охранябушка мой вздохнул тяжело, руку опустил, ко мне подошел, рядом сел, на Заводь изображением пещеры той полную как и все посмотрел, да и произнес укоризненно:
— Ты же в меня верила.
— Да я и сейчас верю! – сердечно заверила. — Я очень-очень в тебя верю, Агнехранушка, только тут дело такое — как бы я в тебя не верила, а дышать без кислороду-то ты, согласись, не можешь.
Нахмурился маг, на Заводь посмотрел внимательнее, на меня, снова на Заводь, которая пещеру ту масштабно так все показывала, сглотнул судорожно и осознавая намек мой, выговорил:
— Магический огонь потребляет кислорода в двадцать раз больше обычного…
— Ну, я понятия не имею во сколько раз, — вздохнула, ощущая как отпускает тревога-то, — технические вопросы это не ко мне, не сильна я в них, но вспомнила, что есть такое дело – сжигает огонь воздух-то. А так бой славный был, ты победил. Себя-то сам как чувствуешь?
— Дышу, — мрачно ответил Агнехран.
Тяжело ему было признать, что не понял замысла коварного, что вовремя опасность не разглядел, что мысли такой даже не допустил.
— Только ведь если бы весь воздух сжег, и ему дышать было бы нечем, — пришел к утешительному для себя выводу архимаг.
— Так а ему-то что? Он бессмертный, — неутешительно заметила я.
Нахмурился Агнехран.
Я руку протянула, к ладони его прикоснулась, и хмурость вся с лица его исчезла, словно проглянуло солнышко сквозь мрачные тучи, и опосля их и рассеяло.
А там, где-то в пещере, чародей уж занервничал.
— Агнехран! — выкрикнул визгливо. – Quaerere!
Поисковое заклинание зеленым огоньком заметалось-забегало, всю пещеру обшарило, да и вернулось ни с чем к чародейке оторопевшему. Оторопевшему настолько, что так и застыл с отвисшей челюстью.
— Пещера энергетически закольцована! — выдохнул с яростью Агнехран. – Так вот что он имел ввиду, говоря что завлек меня в капкан!
Что такое «энергетически закольцована» я понятия не имела. Посмотрела на лешеньку – тот тоже не знал. И Гыркула не знал. И Водя. И даже черти.
— Агнехраааааааааааан! — между тем завопил Данир отчаянно.
Эхо от крика его по всему лесу разнеслось, птиц потревожило.
— Хм, а ты вообще знаешь, где эта пещера? — спросила у охранябушки.
— Нет.
Как интересно…
— А как ее найти знаешь?
— Нет.
— А как в нее попасть?
— Нет.
Ну я подумала, еще подумала, опять подумала и решила:
— Вот и славно!
Странно на меня Агнехран посмотрел, да напряженно сказал:
— Веся, это я не знаю, где его искать. А вот ему прекрасно ведомо, где найти тебя.
— А я-то тут при чем? — просто конструкция у предложения его была… не логичная.
Ничего не стал говорить маг, просто за плечи обнял, да к себе привлек.
Сидим. Молчим.
А над Заводью голос испуганный:
— Ааагнехран! Ааааа! Аа! Агнехран! Да покажись же ты!
Агнехран на меня посмотрел, я на него.
И вдруг улыбнулся маг, и сказал вполголоса:
— Ты светишься… светлая, теплая, добрая. Я это раньше чувствовал, а теперь — вижу.
Улыбнулась неловко, да и сказала как есть:
— Прости, я не со зла.
Не понял Агнехран, не осознал еще, огляделся по сторонам, на Водю поглядел, на Гыркулу, на Далака, на чертей, на лешего, а затем, голосом севшим да хриплым, спросил потрясенно:
— Веся, что ты сделала?
— Да ничего, — ответила невозмутимо.
Поднялась, платье отряхнула, клюку призвала, и развернувшись, к избушке своей направилась неспешно.
— Веся!!! — прогремел раскатом грома голос Агнехрана.
Эхом ему вторил его не слышавший Данир, и тоненьким испуганным голоском позвал он:
— Агнехнран… Агнехранушка!
Испугался видать совсем, болезный.
А я по лесу шла. По своему лесу Заповедному. С улыбкою на лице, с миром в душе, с теплом в сердце. По тропе моей олени переходили, да завидев меня головы склонили почтительно, пропуская и пути не препятствуя. Встречные волки взирали уважительно, тоже склоняли головы. Совы тяжело взлетали с деревьев, провожая полетом. Светлячки ярче сияли, тропу обозначая. Трава и та при появлении моем пригибалась.
