Ну, кроме меня.
— Метлы, — крикнула, тайну свою выдавая, — на вашем месте, я бы к остальным ведьмам летела. Чародейки народ ненадежный, того и гляди спалят во костре там, али в печи.
Метлы подумали, да и рванули прочь, сбивая чародеек с пути летного, да отправляя в кусты приграничные. Не уверена, что все приземлились без травм там, и колючек, ибо прямиком в чертополох угодили. Но это уже было не мое дело — чтобы дать полноценный бой за пределами Заповедных территорий у меня не хватало ни сил, ни знаний, а чародейки уже смекнули, что им до меня не добраться.
— Ну, с этим разобрались, — решила я, глядя, как улепетывают в портал чародейки.
— Навродь разобрались, — согласился леший.
— Тады пошли дальше воевать, — порешила я, и ударом клюки оземь открыла тропу Заповедную.
***
Но до «воевать» мы не добрались. До позднего вечера мотались по лесу да яру замеряя рост тех лесопосадок, в которые влила я силу чародейскую. На первый взгляд ничего особенного не заметили, на второй тоже, и даже на третий, но это не остановило — хватало одного взляда на лешего, чтобы понять, что просто не будет.
Водя как меня увидал, хотел было по поводу моего исчезновения с ярмарки да наглого поведения аспида высказаться, но получил линейку измерительную и ринулся к себе рост водорослей, рыб, да особливо кракенов измерять. Хотя вот за кракенов боялись мы менее всего, они сами по себе магией сотворенные, им любые мутации нипочем.
Итого к ночи для войска моего опять устроили пир, а я сидела в избушке своей за новым столом, на новом стуле, который не грозился рассыпаться от любого неосторожного, да читала книги чародейские, попивая чай с молоком. Живность, что Водя мне на ярмарке купил, леший к Ульяне да Саврану отправил, мне то она ни к чему. Корова оказалась дойная, так что мне Ульяна передала молочка свежего, и оказалось так я за парным-то соскучилась.
Хлопнула дверь.
Головы не поднимая, спросила устало:
— Лешенька, аспид еще не приходил?
А следом услышала, как хмыкнул кто-то знакомо, и улыбнулась, стараясь улыбку скрыть.
Агнехран же обошел стол, подошел со спины, обнял и склонившись к самому уху прошептал:
— Пришел уже. Что-то передать хотела?
— Хотела, — не удержалась от тона игривого я.
— Говори, — теплые губы коснулись щеки моей, — все передам, из уст в уста, как говорится.
Обернулась, содрогнулась, да и прямо спросила:
— Аспидушка, это ты страшнее стал, или мне в свете свечей такое причудилось?
— Страшнее стал, — честно признал Агнехран. И добавил как-то многозначительно:- Спасибо за медальон.
Тут уж мне совсем не по себе стало. Подчеркнула место, где читала, книгу захлопнула, развернулась к аспиду да и спросила встревожено:
— Случилось что?
Не отвечая, Агнехран сел за стол, затем не долго думая, отодвинулся, меня вдруг подхватил, на колени к себе усадил, да и спросил, проникновенно глядя мне в глаза глазами своими змеиными:
— Ведьмочка моя, склонная к разного рода экспериментам, ты что со мной сделала?
Ну, промолчала я. Откуда мне знать, что я с ним сделала?
— Не знаешь? — догадался Агнехран.
— Не-а,- честно созналась.
— Так я и думал, — трагически созналось чудище. — Что ж, бывало и хуже.
— Правда? — заинтересовалась я.
— Правда, — подтвердил он, — вот когда ты из меня охраняба делала, тогда было хуже.
— Ну… — замялась я, — тогда было не хуже, тогда было совсем все плохо.
— Ну… — начал было Агнехран.
Затем взглянул на меня, улыбнулся и беззаботно сказал:
— Справлюсь. Когда ты со мной, да смотришь вот так, без страха, тревоги и осторожности, я со всем справлюсь, даже с этим. Поцелуешь?
Посмотрела я на лицо угольное, на губы черные, в глаза змеиные и ответила:
— Ннннееееет.
— Совсем нет? — расстроился он.
— Ты себя в зеркало видел? — возмутилась я.
Агнехран не растерялся и предложил:
— А ты глаза закрой.
Я закрыла. Да к щеке его прикоснулась ладонью и тут же решила, что:
— Нет. Даже с закрытыми глазами.
И открыв, на него посмотрела. Опечалился аспид, вздохнул тяжело, да и сказал:
— А полюби меня такого, какой есть.
Оглядела я его, такого какой есть, да и вопросила скептически:
— Агнехранушка, любимый мой, еще раз спрошу — ты себя в зеркало видел?
Помрачнел. Совсем помрачнел. Вздохнул, почти трагически, и выдал:
— В одном из северных королевств есть сказка про красавицу и чудовище.
— Иии чего? — заинтересовалась я.
Аспид на меня поглядел и пояснил намекательно:
— В сказке той красавица полюбила чудовище, несмотря на то, что он чудовищем был.
Тут я призадумалась. Представила себе Агнехрана в образе Аедана, черного такого, матового, с кожей змеиной, его да детишек наших черненьких… Не то чтобы я родить могла, хотя учитывая изменения, да магию чародейскую может и могла, вон обрел же леший облик человеческий, ну в общим детишки черненькие меня не пугали как-то, а вот архимаг в обличии аспида очень даже. Как с таким вообще делами интимными заниматься?
— Что-то мне подсказывает, что детей у этой пары не было, — задумчиво решила я.
Аспид рот было открыл, да тут же и закрыл, задумался.
Потом вдруг взглянул на меня, улыбнулся, да и повторил слова мною сказанные:
— «Агнехранушка, любимый мой»?
И покраснела я как маков цвет. А он возьми да и скажи:
— Весенька, любимая моя…
И неважно, что черный и страшный, потянулся ко мне и поцеловал. А я ответила, глаза зажмурив и обняв его за шею. И не важно, что аспид, не важно, что чудище угольно-темное… от поцелуев его на душе светлее становилось. И тепло так, и весной веяло, и, если глаза не открывать, тогда…
— Но ты права — детей у них, кажется, не было, — прервав поцелуй, заметил Агнехран.
— А я знаю почему, — открыв глаза и мрачно взглянув на него, сообщила не ласково. — Вероятно, чудище это разговор начинало всяческий раз, как доходило до моментов родопродолжательных!
Рассмеялся, потянулся к губам моим, поцеловал легко, и прошептал, обжигая дыханием:
— У того чудища не имелось такого отвлекающего фактора, как две окончательно двинувшиеся на фоне дел родопродолжательных Заповедные чащи.
Моргнула я удивленно, потянулась к лесу, ощущая пространство окружающее и да — обе тут были! Притаились главное! Одна метлой прикидывалась, вторая веником!
