Девушка обернулась с улыбкой, выпустила руку Илидора и вдруг перестала быть вихрем – словно бурлящий поток воды замер перед новым, самым мощным броском. Жёлтые глаза, копна тёмно-русых косичек, красные серьги-пластины, белые зубы. Пляшущие люди за её спиной.
– Жасана, дочь Ральмева, – очень чётко проговорила она и на миг прижала к своему животу два сжатых кулака.
– Илидор.
Золотой дракон на миг смутился – ведь он не знал обычаев степняков и решил, что сейчас попадёт в какую-нибудь дурацкую ситуацию. Но тут же мотнул головой и улыбнулся. Попадёт – и ладно! Однако Жасана как будто ничего иного и не ждала – вспыхнула ответной улыбкой, бурный поток всколыхнулся с новой силой и понёс золотого дракона дальше, в круг танцующих степняков.
– Твою кочергу, – окончательно развеселился Илидор, имея в виду, что понятия не имеет, как танцевать этот танец, который вдруг перестал казаться совершенно простым шаганием.
Но Жасана, видимо, и сама это понимала: встала рядом с Илидором, чуть согнув колени, ритмично подёргивая головой и плечами в такт барабаньему «бум-буму». Так же мерно продолжая отсчитывать ритм и весело поглядывая на Илидора, показала-наметила движения: шаг вперёд, назад, вправо, снова назад и снова вправо, шаг вперёд, назад и влево, снова влево, снова вперёд. Едва намечая шаги, она при этом сильно изгибалась в талии, взмахивала руками – вихрь растворялся в экспрессии этого энергичного танца-шагания, красно-жёлтые лоскуты юбки мелко подрагивали, словно бёдра Жасаны танцевали отдельно от ног.
Вокруг образовалось свободное пространство: другие танцоры, вышагивая своё «влево-вправо», умудрились сдвинуться, чтобы не натыкаться на Илидора и Жасану, пока стоящих на месте, а в итоге вышло так, словно их двоих вытолкнули в круг на всеобщее обозрение.
Всё это было так чудно и немного нелепо, а ещё увлекательно до одури, да так хорошо сочеталось с бум-бумканьем барабанов и мелко дрожащими лоскутами юбки, что Илидор снова рассмеялся. Повторил движения за Жасаной: вперёд, назад, вправо, назад и вправо. Подражая ей, он тоже взмахивал руками, но лишь слегка, в то время как тонкие руки Жасаны взлетали, едва не задевая лицо Илидора, выплёскивали энергию, которую не могли выразить мерные шаги, от которой набухали вены на тонких запястьях и танцевали сами собой лоскуты юбки.
Шаг вперёд, назад и влево, снова влево и вперёд. Бум-бумканье барабанов словно подсказывало, куда делать следующий шаг, потому что головой Илидор этого не запомнил. Толпа танцующих снова рассредоточилась, смяла границу круга между собой и новой парой, подхватила барабаний бой топаньем множества ног. Вскинулись тонкие руки с узором из шрамов вокруг запястий, тут же опустились, хлопнули ладошки с длинными квадратными ногтями. Выгнулось тело Жасаны, да так, что Илидор испугался: упадёт! – качнулся подхватить её, но она уже выровнялась, зато чуть не рухнул сам Илидор, сбившись с шага.
С тихим хлопком развернулись крылья плаща, помогли удержать равновесие. Ахнули несколько голосов за спиной Илидора, а потом снова хлопнула в ладоши Жасана. «Бум-бум-бум», – ускорились барабаны, и вслед за ними ускорились шаги: вперёд, назад, вправо, снова назад и снова вправо, вперёд, назад и влево, снова влево, снова вперёд, танцующие сблизились ещё немного, кто-то с нажимом провёл тёплой ладонью по крылу дракона, и неожиданно от этого прикосновения побежали мурашки, вздыбили на затылке чешую, не существующую в человеческой ипостаси.
Крылья так и остались полуразвёрнутыми, они мелко подрагивали в такт дрожанию лоскутов красно-жёлтой юбки, и теперь Илидор не мог отвести взгляда от этих лоскутов. Шаг вперёд, назад и влево, снова влево, снова вперёд, топот ног сливается в гул, который отдаётся в позвоночнике. Земля вибрирует от этого гула и топота множества ног, собирает по капле их вибрацию, а потом выбрасывает её обратно мощным толчком, он щекочет пятки, плотно обхватывает лодыжки, стремительно пробегает по ногам и бёдрам, колет их иголочками и разливается томительной дрожью в животе, начинает там пульсировать, настойчиво, мощно, сбивая дыхание.
«Бум-бум-бум», – соглашаются с этой дрожью барабаны.
Тонкие руки хлопают в ладоши и снова взлетают, едва не задев лицо Илидора, он ещё шире разворачивает крылья и ловко перехватывает Жасану на следующем взмахе – одной рукой за запястье, второй за талию, тянет к себе, кладёт ладонь ей на живот и прижимает спиной к своему животу, даже не успевая сообразить, что делает, просто желая убрать машущие перед лицом руки и унять эту дрожь внутри, от которой уже немного закладывает уши. Степнянка не возражает, сама прижимается к дракону поплотнее, отчего в ушах у него начинает ещё и звенеть.
Барабаны одобрительно, громко бум-бумкают, жаркий степной воздух плотнеет от вибраций, с нажимом гладит пылающие щёки. У Илидора перехватывает дыхание, ему кажется, что это всё происходит не с ним и не наяву, всего этого просто слишком. Как во сне вместе с Жасаной они делают шаг вперёд, назад и влево, снова влево, снова вперёд – как сколотые булавкой бабочки. Дракон так и держит её одной рукой за запястье, и они взмахивают руками вместе. Под второй его ладонью бьётся частое дыхание девушки, он чувствует, как спазматически напрягаются мышцы её живота, словно по ногам Жасаны тоже взобралась вибрация земли и поселила внутри неунимаемую, пульсирующую дрожь.
Тут же Илидор неожиданно понимает, как её унять, и от понимания у него на миг закладывает уши. Почти не слыша барабанов, дракон тянет Жасану прочь из круга, только не вперёд, где хлопают в ладоши дети, а назад, к шатрам. От возбуждения и ошалелости собственным напором у Илидора дрожат руки. Полуразвёрнутые крылья растопыриваются ещё больше, и все танцоры расступаются на пути дракона. Кто-то одобрительно вопит им вслед, и вопль похож на боевой. «Тум-тум-тум», – подбадривают барабаны.
На краю драконьего сознания мелькает мысль, что сейчас он, пожалуй, получит затрещину, но степнянка позволяет утащить себя за шатёр, задрать рубашку, задрать юбку, стиснуть бедро – наверняка останется синяк, схватить за грудь, за плечо, зарыться пальцами в щекотные косички.
Огромный шатёр из тяжёлой плотной ткани отсекает их от танцевального круга, от праздника, бум-бумканья барабанов и всего остального мира степных племён, а с другого края разматывается бесконечное покрывало безлюдной степи.
Жасана задирает двумя руками рубашку Илидора, так неловко, что оставляет на его животе длинную царапину, хватает за плечи, впивается в них пальцами, выгибается назад, и оба едва не падают. Хлопают крылья плаща – один, другой, третий мощный взмах, будто сейчас дракон взлетит.
Взлетит, держа в охапке прекрасную степнянку, одной рукой за бедро, другой за грудь, и унесёт за горизонт, злобно хохоча, как наверняка положено делать драконам из каких-нибудь человеческих баек.
Дракон и степнянка целуются, переплетясь руками и ногами в страшно неустойчивой позе, и едва ли сознают, что только чудом до сих пор не упали. Жасана, всё ещё выгибая спину, пятится к шатру и влечёт за собой Илидора, развёрнутые крылья удерживают их от падения ещё несколькими сильными взмахами, а потом степнянка упирается лопатками в опору шатра. Её тело вместе с этой опорой образует что-то вроде знака Ձ, означающего отрывистый звук «йи», Илидор делает ещё полшага, рывком задирает одну её ногу и прижимает к своему бедру, тут же рывком задирает и вторую, превращаясь вместе с Жасаной в знак Ֆ, означающий… тоже какой-то там звук.
