Задёрнутый полог повозки, долгое ожидание перед воротами (Илидор не видит их, просто знает, что повозка стоит перед воротами, потому что так бывает всегда), потом опять движение, ме-едленное, как прихворнувшая мышь. Приветственные оклики эльфов: одни – с улицы, другие – с верхнего этажа повозки.
Первая повозка, везущая осунувшегося Ахнира с рукой в лубках, проехала через ворота без всяких ожиданий, конечно.
Тогда, в степи никто не понял, что это не пьяный эльф рухнул с дракона, а дракон сбросил пьяного эльфа. Разве что Чайот Гарло некоторое время косился на Илидора с большим сомнением, но железный аргумент – дракон остался в своей ипостаси – ультимативно крыл любые подозрения. Однако внимание этого эльфа напрягало Илидора: Чайот Гарло, недавнее приобретение Донкернаса, ещё не приучился мыслить езжеными колейками и мог додуматься до чего не надо.
Наконец после ожидания, столь долгого, что золотой дракон начал придрёмывать в своей клетке, повозка въехала во двор замка и затем повернула к восточному крылу. Полог отдёрнулся, и Чайот Гарло, видимо, неспособный прекратить мозолить глаза Илидору, отпер клетку и повёл его в драконью лекарню на осмотр. По дороге заставил остановиться, положив палку дракону на плечо, и скучным голосом произнёс:
– Если хоть одна муха узнает, как Ахнир сломал руку, – я тебя затолкаю обратно в яйцо, из которого ты вылез. Кивни, если понял.
Илидор деревянно кивнул, невидящими глазами вперившись в замковый двор: утоптанные дорожки, там-сям обложенные камнями беседки и закутки, которыми никто не пользовался на памяти золотого дракона. Выходящие во двор окна и общее ощущение зловещей тревожности – кажется, что этот замок серого камня готовится рухнуть на тебя со всех сторон одновременно, чтобы не оставить ни единого шанса выжить.
Золотой дракон осторожно прислушивался к новым для себя мыслям: уже не предположение, а полная уверенность, что это он может затолкать Чайота куда посчитает нужным, притом по частям, и не утратит драконьей ипостаси. Илидор не мог понять, становится ему легче или тяжелее от этого сознания.
Чайот нетерпеливо толкнул золотого дракона палкой под лопатку, тот глухо рыкнул и пошёл к высокой деревянной двери с дурацкими фигурными оковками.
– Здравствуй, Илидор, – драконий лекарь Диер Ягай, разумеется, ожидавший золотого дракона, приглашающе махнул рукой. – Раздевайся и топай в «карман».
Диер был крупным эльфом с чуткими тёплыми руками, длинными залысинами на лбу, которые придавали ему вид солидного умника, и блеклыми, как будто не эльфскими голубыми глазами. На плечах поверх одежды у него всегда развевалась лёгкая бурая хламида вроде платья без пуговиц.
Дракон принялся неторопливо стаскивать с себя одежду. Лекарь был одним из тех эльфов, которым Илидор зла не желал, но не существовало в Донкернасе дракона, который не ненавидел лекарские послевыездные ритуалы.
Каменный пол оказался жутко холодным, будто снизу на него дышало целое семейство ледяных драконов. Илидор поёжился, обхватил себя руками и крыльями, поскорее пошёл в «карман»: там пол деревянный. Правда, с широкими щелями между досок, из которых тоже тянуло холодом. Илидор растирал ладонями покрытые мурашками плечи и тихо шипел что-то, во что лекарь привычно не вслушивался.
Повинуясь указанию Диера Ягая, Чайот Гарло окатил дракона ведром воды с растворённым в ней обеззараживающим средством. Для Чайота, который в Донкернасе ещё только осваивался, этот ритуал был в новинку, но он очень одобрил просьбу лекаря и плеснул в дракона воду с такой силой, что ведро едва не полетело следом. Илидор тряхнул крыльями, помотал головой и принялся сгонять с себя капли ладонями. И отметил, что Льод Нумер, видимо, не решил проблему с водой в Донкернасе: очень уж маленьким было ведро, в таком кашу варить, а не драконов купать.
Потом Илидор, стараясь не стучать зубами от холода, стоял на травяном коврике перед Диером Ягаем и ждал, когда лекарь совершит все привычные манипуляции: ощупает его лоб и шею под ушами, заглянет в глаза и в горло, велит сказать «А-а-а», постучит по груди и скажет: «Покашляй», потом нужно будет растопырить пальцы рук, чтобы Диер изучил кожу между пальцами, затем лекарь развернёт крыло и посмотрит его на просвет, словно там можно что-то увидеть.
Заметив длинные царапины на бедре и животе Илидора, оставленные каблуком Ахнира и ногтями Жасаны, Диер Ягай мирно поинтересовался:
– Тебя что, дикие кошки драли? – тут же заметил ссадины на плечах дракона, подбросил брови: – Или ты их?
Илидор не ответил, но Ягай что-то понял по его дрогнувшим губам и покачал головой, оглянулся на Чайота Гарло:
– В какую жварую шпыню катится мир, если жизнь подневольного дракона веселее моей?
Чайот Гарло ответил взглядом, полным злобной тоски, и Диер Ягай счёл разумным тему не развивать, хотя ему ещё было что сказать и про драконов, и про распустивших их эльфов, и про собственную нелёгкую долю.
Молча измерил рост Илидора верёвочкой – смысл этой процедуры от Илидора решительно ускользал: из возраста драконыша он окончательно вышел три года назад, значит, росту в нём не прибавится. И не убавится, если только ему не оттяпают ноги, что будет заметно безо всяких верёвочек. Однако Диер Ягай упорно измерял Илидора всякий раз после возвращения.
– Иди на весы, – сухо буркнул он. – Ребра торчат дальше крыльев – нет, это издевательство над драконом, я же до выезда сказал Ахниру…
Принялся накладывать в чашу весов маленькие, с ладонь, гирьки, шевеля губами.
– Десять стунов с малым походом, – упёр руки в бока. – То-то рёбра наперечёт! Ахнир там что, кормить тебя бросил? Чайот, мне нужно увидеть Ахнира, где его захухры носят, я хочу посмотреть в глаза этому…
Осёкся: не при драконе же, в самом деле! Чайот ответил не сразу и с видом эльфа, делающего очень, очень большое одолжение. Даже частокол серёжек в его ушах как-то ощетинился.
– У Ахнира сломана рука. Он сразу пошёл к Бранору.
Диер Ягай бросил на Илидора быстрый взгляд, в котором читалось: «Это ты Ахнира приложил?». Ясное дело, лекарь тут же отбросил невысказанный вопрос как совершенно идиотский, даже не подозревая, насколько не идиотским он был.
– Передавай Ахниру пожелание скорейшего выздоровления и чтобы зашёл ко мне, как только сможет. Я серьёзно. Вы мне дракона довели до грани истощения, в нём росту четыре локтя – значит, веса должно быть двенадцать стунов, а никак не десять! Я его выпускал уже отощалого, мы договаривались, что Ахнир будет его кормить в дороге и…
– Нормально он жрал, – Чайот поморщился. – Перекидываться надо было меньше. Сидел бы на жопе ровно в драконьей ипостаси, а он их туда-сюда меняет, как помелом машет…
– Передавай Ахниру пожелание скорейшего выздоровления и чтобы зашёл ко мне, как только сможет, – ледяным тоном повторил Диер Ягай, и до Чайота Гарло в тот же миг дошло, что с драконьим лекарем, как и с драконами, шутки хороши лишь до поры. – Илидор, в клетку.
