Йеруш медленно развернул к Илидору ветку с красным огоньком на конце. Найло хотел, чтобы дракон наконец отшатнулся от него, но дракон не отшатывался, и Йеруш, склонив голову к плечу, словно спрашивал себя и дракона: ну и как с тобой поступить, упёртая ты зараза?
– Точно, – таким же заговорщическим шёпотом согласился эльф. – Я забыл. Но ты же должен быть полезным, хренов дракон, потому мне придётся научить тебя разбираться в этих премудростях, даже если это убьёт одного из нас. Ты услышал меня?
Ответ Илидора был немедленным, кратким, бодрым и, честно говоря, очень смешным, но Йеруш в ту ночь совершенно не расположен был шутить, потому всё-таки ткнул веткой дракону в ключицу.
* * *
Найло не ошибся: обучение Илидора водной картографии едва не убило обоих. Из Йеруша был паршивый учитель – он торопился, тараторил и нервничал, а дракон оказался неблагодарным учеником, ведь ему было плевать на все водные источники мира, и ещё он ненавидел Найло за выходку с веткой. Ожог под ключицей неистово болел и всё время тёрся об рубашку.
– Я с тебя не слезу! – сердито выкрикивал Йеруш. – Даже не надейся, дурацкий дракон! Ты должен быть полезным, или я тебя запру в замке до будущего года!
– Да завернись ты в эти карты и сдохни в них! – сердился Илидор. – На кой тебе моя помощь, сам бы справился!
– Я! – Йеруш наставлял на него длинный костлявый палец и подпрыгивал, сидя. – Тебя! Собираюсь таскать по всему Урреку! Сегодня, завтра, через год! А когда закончится Уррек, я буду тебя таскать по Чекуану! Я буду из тебя тянуть все жилы нещадно, и ты должен мне в этом помочь!
– Тебе мало слышащих воду, что ли? – негодовал дракон. – На кой тебе я?
– Мне не нужна магия, ну почему ты такой тупой, а? Мне нужна наука! Всё что драконы могли тут учуять, они уже учуяли! Мне нужен дракон-архитектор, а не рабочий! Здесь нужно использовать голову!
– О, так вот как ты называешь эту штуку, из которой орёшь! Головой!
Три эльфа-сподручника, которых Найло возил с собой, чтобы следить за драконом, наблюдали за этими перепалками с трудноописуемым выражением лиц.
– Илидор! Мы тут занимаемся! Важными! Научными! Изысканиями! Ты просто слишком дремучий, чтобы оценить хотя бы десятую долю той важности…
– А я думал, мы тут просто орём друг на друга!
– Илидор! Возьми линейку и перо, или я тебе их затолкаю в глотку!
Дракон подчинялся, потому что куда ему было деваться, и даже честно старался вникнуть в объяснения Йеруша, но делал это медленнее, чем хотелось эльфу, тот быстро терял терпение, начинал орать и временами даже драться. Он с одинаковой вероятностью мог лягнуть Илидора или, яростно вопя, разбить собственные костяшки о ближайшее дерево. Если, по мнению дракона, Найло колотил его чаще, чем себя, дракон не стеснялся восстанавливать равновесие: мог пнуть Йеруша в живот, отбрасывая на несколько шагов от себя, или заломать его руку, уронить лицом в прелую листву и нашипеть в ухо. Найло огрызался и ругался, но и только, однако Илидор ничуть не заблуждался: в других обстоятельствах подобных вольностей ему не простят.
Сподручники попытались было вмешаться раз, другой, но Йеруш от них сердито отмахнулся, и сподручники приняли мудрейшее из возможных решений: оставить этих бешеных в покое, и стали коротать время на рыбалке у ближайшего озерца или шастая в деревню по каким-то своим надобностям.
Мягко говоря, на выездах Йеруш Найло сильно разлагал вверенных ему сподручников, однако их это вполне устраивало, а учёные Донкернаса об этом и знать не знали. Им было достаточно того, что изыскания Йеруша приносят определённые плоды на местах, а про его научные статьи много говорят в Ортагенае, и это хорошо для авторитета Донкернаса.
Илидор действительно старался научиться и стать полезным для Найло. Стать для Найло таким полезным, чтобы тот не захотел отправляться в путь без золотого дракона. Мало-помалу Илидор постиг некоторые премудрости, научился читать карты, определять направления водных потоков под землёй по общим законам, а также в общих чертах понял, каким образом влияют на них магические колебания.
И тогда дракон наконец сообразил, почему Йеруш выбрал в помощники именно его: когда карты перестали быть просто нагромождением пятен, а стали более-менее понятной сетью возможных выходов водных источников, пригодилась способность Илидора чувствовать всякие необычные вещи в горах. А гор и обломков гор вокруг было немало.
А ещё до Илидора дошло, что карта, даже без отмеченных на ней селений – вещь невероятной силы, особенно для того, кто планирует сбежать.
Интересно, Найло понимает, что делает, когда учит дракона читать карты, или он настолько поглощён своими изысканиями, что считает, будто они и других должны поглощать ровно так же, без остатка и места для других стремлений?
Вот бы исхитриться раздобыть карту домена Хансадарр! Илидор бы хоть понял, насколько далеко находится Такарон! И, наверное, на карте Хансадарра указаны загорские человеческие земли, куда не возят драконов и где не встречаются донкернасцы, – вот как на карте Уррека указаны кусочки Декстрина, Чекуана и Донкернаса…
Ещё золотой дракон начал понимать, что все многочисленные поездки Найло по Эльфиладону, от самой осени, а также лаборатория и обучение Илидора – всё это было частью одного большого плана научных исследований, и когда золотому дракону стало это понятно, он с огромным рвением занялся расчётами, которых безостановочно требовал эльф. Видишь, какой я Хороший Дракон, какой я полезный дракон?
«Дракон-архитектор», – говорил Найло, что бы это ни значило.
Архитектор, градостроитель, создатель миров, воплощатель мифов, копатель колодцев – как скажешь. Главное – что я часть твоего плана, да? Я буду чудесным, полезнейшим кусочком механизма, без которого тебе не обойтись!
Оставалось только удивляться, что Йеруш Найло оказался способен выстроить растянутый во времени план и следовать ему, пусть и не проявляя при этом особой терпеливости, пусть и не всегда распоряжаясь временем так разумно, как мог бы.
Да разумней он, видимо, и не мог.
Уррек они исследовали до середины сезона гроз, пройдя вдоль русла реки Катарки с северо-востока на запад. Найло загонял Илидора и сподручников почти до потери сознания, они бесконечно перебирались в одну низинку, нет, в другую, нет, на вот этот холм, везде расставляя оборудование и раскладывая вещи. Йеруш носился по полям и лесам с картами и птичкам-маликнами. Маликны оживлялись и били крылышками в тех местах, где под слоем дёрна обитали колонии жуков-щелкунов, которые привлекали кротов, которые источали фон, от которого сильнее обычного вибрировали магические потоки, истощая или отталкивая водные жилы.
Одна лишь попытка осмыслить всё это едва не свела Илидора с ума. А когда ночью в лагерь прокралась дикая кошка и укатила куда-то две клетки с маликнами, с ума едва не сошёл Найло.
Следуя по течению Катарки, они заезжали в маленькие деревушки, где воздух был неспешен и звонок, и в большие посёлки, громкие и восхитительные. Разумеется, Илидор их почти не видел, только жадно ловил обрывки звуков, проникающие через задёрнутый полог повозки: Найло оставлял его раздёрнутым только в дни очень, очень хорошего расположения духа, а хорошее расположение духа было весьма нехарактерным для Йеруша состоянием. Зато если они заезжали в селение – Йеруш селил Илидора в своей комнате, а не отправлял спать в сарай.
