Для карантина быстро подготовили одну из хозяйственных построек, а ухаживать за больными мне было не впервой. Вооружившись на всякий случай необходимыми лекарствами, я получила от слуг и заветный серебристый чемоданчик. Поставила его перед собой на стол, ощутив, как вспотели ладони, и слыша участившееся дыхание Биру, который встал за спиной.
— Моя мать никогда не показывала мне этого, — заметил он.
— У Каиссы было много секретов, — отозвалась я, вспоминая рассказы Мастера. — Кое-чем она предпочитала ни с кем не делиться. Даже с самыми близкими.
— И ты знаешь, что это сработает? — он наклонился, уперевшись ладонью в край стола.
Я повертела браслет на запястье.
— Я знаю, что должна попробовать. И нам нечего терять.
Стоило провести чипом по глазку сканера, как на экране появилась знакомая картинка с изображением человеческого лица.
— Проект «Отец» приветствует вас. Для доступа к запуску наберите или назовите код протокола.
Вынув из кармана звуковой носитель, я повертела его в руках. Позвонить отцу или запустить сначала программу очистки? Соблазн услышать родных был велик, но с уничтожением пузырчатой болезни запрет на полеты, возможно, отпал бы сам собой. Выдохнув, я решительно нажала на кнопку.
Когда запись с кодом протокола отзвучала, лицо на экране вспыхнуло красным.
— Программа ликвидации запущена, — отчеканил металлический голос. — Мануальное управление заблокировано. Персоналу рекомендуется покинуть полигон в течение двадцати минут.
— Покинуть полигон?! — недоверчиво переспросил Биру.
Нехорошее предчувствие зашевелилось внутри. Протурбийцы, замкнутые с нами в этом пространстве, стали подходить и переглядываться.
— Стоп, стоп, — я уставилась на экран, хотя ничего нового там не появилось. — Открыть блок связи.
— Мануальное управление заблокировано. Персоналу рекомендуется покинуть полигон в течение девятнадцати минут, — бесстрастно ответила железная коробка.
Струйка холодного пота скользнула по моей спине.
— Открыть информационный блок! — почти закричала я. — Что подразумевает под собой программа ликвидации вируса?!
— Мануальное управление заблокировано…
Прижимая ладонь к губам, я отшатнулась и встретилась взглядом с Биру. Его лицо побледнело, став из светло-желтого почти белым. Тогда-то я все и поняла. Догадалась, почему Каисса прятала компьютер и не отдала его Матери даже под угрозой жизни собственного сына. Ликвидация не подразумевала собой излечение. Все знали, что пузырчатую болезнь нельзя вылечить. Но ее можно остановить, уничтожив носителей. Почему я не подумала об этом раньше?!
В сердцах я вскочила на ноги и схватила компьютер. Швырнула, надеясь расколотить об пол, но проклятый прибор оказался крепким, как пуленепробиваемое стекло. Даже экран не треснул, как ни пинала я его ногами.
— Что ты делаешь? — прошипел Биру.
— Это не панацея, — покачала я головой, чувствуя, как все холодеет внутри, — это истребление… нужно остановить…
— Попробуй просто отключить эту штуку, — нахмурился он.
— Я не могу! — воскликнула я. — Это программа, Биру! Понимаешь? Программа, написанная людьми, чтобы убить всех без помощи людей! Мой доступ заблокирован! Твоя мать прятала ее и спасала всех! Я думала, что Каисса ошибается, но она была права! Все это время она берегла всех, кто еще сумел выжить!
— Может, все и не так, как показалось, — продожил Биру уже другим, более спокойным голосом. Он расправил плечи и обвел взглядом свой отряд. — Без паники. Пока ничего не случилось.
— Случится через восемнадцать минут, — прошептала я. — Все было зря… все, что я делала, было зря…
— Мы этого не знаем, пока не увидим сами, — он улыбнулся, все еще бледный. — Не бойся, госпожа. Я с тобой.
С улицы вдруг послышался неясный гул. Все бросились к дверям, высыпали наружу. Темное облако надвигалось от горизонта. Его очертания постоянно менялись, и в первые минуты трудно было понять, что это такое. Другие поселенцы тоже выходили из домов и смотрели в небо. Постепенно я сумела разглядеть новую угрозу.
Дроны. Их пропеллеры с жужжанием рассекали воздух, когда они зависли над нами. Один, два, десяток, сотня… я не могла сосчитать их количество. Казалось, будто на фоне голубого неба в разные стороны разлетаются гигантские насекомые из железа. Протурбийцы не сталкивались с ними раньше, судя по тому, что глазели, раскрыв рты. Панели на боках летательных аппаратов отъехали, выпуская наружу продолговатые трубки.
— Может, они собираются распылять лекарство? — предположил Биру, нащупывая мою руку и сжимая ее крепче.
— Прячьтесь! — закричала я что есть силы, привлекая внимание зачарованных зрелищем поселенцев. — Прячьтесь, куда сможете!
Удивленные, они продолжали стоять, а я не знала, как еще предупредить всех. К счастью, когда первый шок прошел, протурбийцы зашевелились и стали уходить с улиц. Не имея других убежищ, кроме домов, мы могли только запереться и ожидать своей участи.
Через пятнадцать минут программа «Отец» вступила в полное действие.
Первые заболевшие в карантине появились к следующему вечеру. Устраивая их поудобнее, я поглядывала на Биру, выискивая и у него начальные признаки поражения, но полукровка казался полным сил. Он развел огонь в камине, помог готовить отвар и разносить его больным, а в ответ на мою неловкую попытку коснуться его лба, чтобы измерить температуру, развеселился:
— Так вот, чем можно завоевать твое внимание, госпожа? Знал бы это, еще раньше поставил бы свою жизнь под угрозу.
Я даже не улыбнулась — какие могут быть шутки в такой ситуации? — но подумала: а что, если Биру переживет пузырчатую болезнь, как мы с Каем? Что, если я ошибалась, и дело вовсе не в вакцинации, полученной на Земле? Может, Каисса каким-то чудом сумела защитить сына? Я думала об этом, но понимала, что цепляюсь за пустую надежду — если бы моя предшественница знала, как уберечься от заразы, то не заболела бы сама и не стала бы прятать Биру в лесах на время эпидемии.
Ночь прошла тяжело. Где-то над крышей гудели дроны, а воздух в помещении все больше наполнялся стонами больных, охваченных лихорадкой. Я сидела, закусив губу и держа за руку Тилсу, когда полукровка подошел и коснулся моего плеча.
— Иди, поспи немного, госпожа. Я подежурю.
— Нет, — я опомнилась от раздумий и повела плечами, — тебе нельзя… ты сам должен спать…
— Да что со мной станет? Ты же сама говорила, что если мы заразились, то от той воды. Значит, я ничем не рискую. А раз я до сих пор прекрасно себя чувствую, значит, могу подменить тебя на посту.
Кулачками я потерла глаза, в которых ощущался песок, и поняла, что на самом деле смертельно устала. Но на полукровку посмотрела с удивлением.
