Наконец, в один из дней, счет которым я потеряла, к поселению явились олимпийцы. Всего двое — в противовес привычке приходить группами. Они потребовали в два раза больше еды, чем обычно, или… меня. Эту новость принес ворвавшийся среди ночи взволнованный начальник охраны. Протурбиец явно чувствовал себя неловко, стоя на пороге спальни правителя и бросая на меня виноватые взгляды, будто нанес невыносимое оскорбление тем, что озвучил требования схуров.
— Это неудивительно, — спокойно ответил Биру, затягивая пояс домашнего одеяния, которое накинул, поднявшись с постели, пока я оставалась в ней, прижимая к груди одеяло, — что схуры хотят лишить нас главного сокровища — нашей госпожи. Но на этот раз они перешли все границы допустимого.
Он повернулся ко мне.
— Спи спокойно, моя любовь. Я разберусь.
Начальник охраны еще больше потупился, став свидетелем такого нежного проявления чувств со стороны правителя, а я только скрипнула зубами, уже привыкнув к актерской игре Биру. Полукровка вышел в сопровождении протурбийца. Дверь захлопнулась, оставив меня в полном одиночестве ждать своей участи. Как ни странно, особого волнения я не испытала. Скорее, даже выдохнула с облегчением. Зевс, наконец-то, сделал первый шаг. Достаточно безобидный — я ожидала большего. Но, по крайней мере, жестокий враг начал действовать и подтвердил мои предположения: он знает, где я прячусь, тем самым избавив меня от напряженного ожидания в неизвестности.
Через какое-то время Биру вернулся в прекрасном расположении духа. По привычке я отвернулась, пока он скидывал одежду и устраивался рядом. Только когда шорох простыней затих, не выдержала и повернулась, разглядывая в полутьме его профиль.
— Они ушли?
— Схуры? — беззаботным голосом переспросил Биру. — Да. Они ушли.
— И до чего ты договорился? Отдал им двойную меру еды?
— Нет, — мне удалось рассмотреть, как он пожал плечами и закинул руки за голову, — я не дал им ничего.
— Ниче… — я запнулась, — ты?!
— Опять пришлось повоевать со стариками, но стоило упомянуть твое имя, как они заткнулись, — усмехнулся полукровка, — так что… да, я отказал схурам.
— И они просто ушли?!
— Развернулись и ушли. Их ведь было всего двое.
Я повернулась на бок, спиной к Биру, и положила ладони под щеку, делая вид, что потеряла интерес к беседе, а на самом деле лихорадочно обдумывая услышанное. То, что Зевс так легко сдался, казалось подозрительным. Но еще большее сомнение у меня вызывало поведение полукровки. Не зря же он резко передумал и перестал откупаться от олимпийцев. Значит, уже предусмотрел все последствия.
— Ты же понимаешь, что теперь они нападут на нас? — вдруг прозвучал в темноте его голос.
— Да, я понимаю, — отозвалась я.
— Кто-нибудь обязательно пострадает. Их оружие может убить за один раз десять, пятнадцать наших подданных.
Я молчала и оставалась неподвижной.
— Но все-таки они будут защищать тебя. Потому что они любят тебя. И потому что я тебя схурам не отдам.
Я вздохнула.
— Биру… я не пойду к Каю. И не надейся. Если хочешь, можешь убить меня прямо сейчас. Тогда никто из твоих подданных не пострадает.
Словно только и ждал этих слов, полукровка перекатился и прижался ко мне сзади, пощекотав горячим дыханием шею.
— Как же мне нравится эта новая мода на светлые волосы… — прошептал он, — я теперь почти каждый день занимаюсь любовью с такими девушками, и мне не надо напрягаться, чтобы представить на их месте тебя. Если ты больше не хочешь быть с Каем, только скажи — и наш фиктивный брак станет реальным. Я держу себя в руках только из-за него. Из-за моего друга Кая.
Я с раздражением сбросила с себя руки полукровки, и он рассмеялся, отодвигаясь обратно.
— Спокойной ночи, госпожа.
— Образумьте правителя! — набросились на меня следующим утром советники, стоило лишь выйти из спальни в коридор. — Он толкает нас к войне со схурами!
Я оглядела затянутых в черное протурбийцев и приложила пальцы к виску, борясь с головной болью после очередной бессонной ночи.
— Я подумаю, что можно сделать…
— Нет! Не увиливайте от нас, госпожа! — Шассу схватил меня за рукав.
Судя по лицу пробегавшей мимо служанки с подносом, это действие считалось очень смелым, потому что девушка испуганно охнула и посмотрела на меня. Я стряхнула цепкие пальцы протурбийца.
— Я сказала, что подумаю. Постоянно платить едой мы тоже не можем!
— Да, мы не можем платить едой. Зима еще не закончилась. Но настоящая госпожа Каисса всегда жертвовала собой ради народа, — зашипел Алхас, и его лицо стало обиженным, как у ребенка.
— Настоящая госпожа Каисса расстреливала схуров и вешала их вдоль границы для устрашения врагов! — парировала я, умолчав о том, что моя предшественница не гнушалась привлекать к своим делам и малолетнего сына.
— Совет любит новую госпожу Каиссу больше предыдущей именно потому, что она — пример света и добра, — процедил Шассу.
Я выдавила из себя натянутый смех.
— И что? Мне пойти и сдаться схурам? Вы на это намекаете? Так скажите прямо!
Советники, как по команде, поджали губы. Я оглядела их красноречивые выражения лиц и покачала головой. Их можно было понять, они защищали интересы народа и правителя, которому служили. Мои интересы мало волновали здесь хоть кого-либо.
— Я что-нибудь придумаю. Разрешите пройти.
Протиснувшись между недовольно заворчавшими протурбийцами, я оказалась на свободе. Прислушалась: с улицы доносился неясный шум. Обрадовавшись предлогу поскорее унести ноги от неприятных собеседников, поспешила на балкон.
Биру уже находился там. Он стоял, облокотившись на перила, и попивал горячий чай, выдыхая густые облака пара в морозный воздух. Невозмутимая охрана, по обычаю, застыла на входе. Зябко поеживаясь и жалея, что не накинула теплую шубку, я приблизилась и взглянула вниз, на площадь. Там царило оживление. Протурбийцы, кто с тележками клади, кто с мешками и узлами, спешили куда-то вдоль улиц, сталкивались и ругались друг с другом.
— Что происходит? — удивилась я.
— Эпидемия, — спокойно произнес Биру.
— Что?! — я вздрогнула, на этот раз совсем не от холода.
— В поселении у болота несколько вспышек заболевания. И в одном из соседних с ним — тоже. Народ боится, что станет хуже. Поэтому они бегут сюда, к нам. Говорят, болезнь не придет туда, где живет Каисса Неприкосновенная. Говорят, ты можешь защитить от любых болезней.
— Ты же понимаешь, что это не так? — осторожно заметила я.
Полукровка повернул голову и посмотрел на меня долгим взглядом.
— Я приказал лекарям проверять всех на въезде, впускать здоровых, сообщать, если попадутся больные. Наши добрые жители поделятся крышей над головой тоже по моей просьбе. Мне отменить приказ и отправить всех обратно?
