Глава 11. Первые испытания
Рэй
В светлой просторной аудитории, куда меня внесла шальная толпа спешащих занять лучшие, по их мнению, места, я оказался в третьем ряду между Пуршалем и Ламнорой. Расстояние от стула до стула было ровно таким, чтобы даже самый длинношеий из кадетов не смог подсмотреть у соседа правильный ответ. Хорошего в этом расположении за узким белым столиком, оснащенном сенсорной панелью с голографическим транслятором и отдаленно напоминающем барную стойку, было лишь то, что не придется отбиваться от чьего-то излишнего внимания.
– Проверим ваши первичные знания. Увидим, насколько хорошо вы подготовились к занятиям в академии. Для начала узнаем, что вам известно об устройстве космических кораблей и правилах их полетов, – акустика зала неприятно искажала голос, за считанные мгновения ставший мне дорогим.
Стальную леди хотелось слушать бесконечно, но лишь при условии, что она читает лекцию или что-то рассказывает, а не задает каверзные вопросы. То, что задание последует именно такого характера, я догадался по ее хитрому взгляду.
Лиссандра приглушила свет, включила систему голографического проецирования, и рядом с ней появилась большая схема космического корабля. Миниатюрная копия этой схемы возникла перед каждым из нас.
– А теперь, кадеты, внимательно посмотрите на схематическое изображение алверийского линкора и найдите ответ на вопрос: Почему этот корабль не сможет покинуть атмосферу планеты и выйти в открытый космос? Вам дается немного времени на размышления, потом перед вами на сенсорном экране появятся бланки, в которые нужно будет вписать ваш ответ.
Парни и девушки тупо уставились на развернутые перед ними голограммы. Ни на одном из ближайших и, уверен, что с дальними была та же ситуация, лиц не виднелось хоть малого признака промелькнувшей разумной мысли с намеком на правильный ответ. Да, я летал на настоящих кораблях в качестве пилота, а не пассажира первого класса, и даже мог кое-что там самостоятельно починить, если робот-механик сломается. Но все мои временные небольшие посудины были бы почти незаметны на фоне представленного линкора. К такому кораблю обычно прилагается не одна команда профильных специалистов, отвечающих за правильное функционирование той или иной из более чем сотни важных систем. Найти на этой схеме неполадку можно было лишь в одном случае – если бы анонимный помощник потрудился отметить ее красной точкой. Но тайные помощники обитали только в моей фантазии. Реальность была сурова. А потому все точки и линии перед моими глазами отливали глянцевой синевой.
Встав перед огромной схемой, Лиссандра обвела аудиторию властным взором. В тот момент она мне напомнила охотника, довольного большим количеством птиц, угодивших в старательно сплетенную и хитроумно расставленную ловчую сеть. Она с удовольствием наблюдала за тем, как кадеты, словно несчастные обреченные пташки, трепыхаются в синих нитях голографической проекции, не в силах выбраться из ловушки.
Я постарался стать незаметным, даже пригнулся, зрительно уменьшившись в росте. Версии могли быть самые разные: от неисправности навигационной системы до нарушения герметичности обшивки. Я подумал, а может, и нет никакого правильного ответа. Нам из вредности подкинули одну из тех задач, которые заведомо решить невозможно.
Кажется, я начал размышлять как самый настоящий, а не фиктивный ученик. Почувствовал себя неоперившимся птенцом, который еще даже не научился нормально летать, а, выпав из гнезда, сразу же угодил в крепкую сеть, и теперь в панике ждал страшной развязки…
Схема вспыхнула красным, предупреждая, что время на исходе и пора давать ответ. Я еще раз посмотрел на эту голограмму. Что сказать? Будь линкор настоящим, там весь экипаж в полном составе и вместе с роботами мог не найти неисправность за целые галактические сутки. И вдруг меня осенило. Роботы! Почему я сразу не догадался?
Быстро заполнив нужное поле, я откинулся назад и стал внимательно наблюдать за адмиралом. Лиссандра неспешно прошлась вдоль первого ряда, наслаждаясь всеобщим замешательством и тишиной, которую нарушал лишь мерный стук ее каблуков. В наших ушах он отдавался звоном колокола, у некоторых народов ознаменующего начало казни.
– У кого-либо из вас есть желание поделиться своей версией? – медленно и будто лениво произнесла Стальная леди.
Ответом ей стала полнейшая тишина. И тут я рискнул нажать красную кнопку на сенсорной панели.
– Кадет Лимари, – мои уши дрогнули от резкого громкого голоса, усиленного акустикой аудитории. – Хотите озвучить свою версию. Мы все вас внимательно слушаем. Назовите причину, по которой этот корабль не взлетит.
– Адмирал Лиссандра, – я встал, как полагается, и выпрямил спину. – По представленной нашему вниманию схеме линкора я вижу, что на его борту находятся роботы-механики и вспомогательные дроны. Но нет ни одного, даже самого маленького, разумного существа. Между тем по галактическому закону космическим кораблем любому размера, класса и предназначения должно управлять как минимум одно взрослое разумное биологическое существо. В противном случае взлет будет запрещен. Данный корабль попросту не выпустят из космопорта, и при условии полной исправности всех его систем.
Зеленые глаза Лиссандры метнулись от уголка к уголку. Она чуть не вздохнула от разочарования. Что за непорядок! Птенец сумел вырваться на свободу и улетает прочь с радостным щебетанием, а охотнику остается лишь смотреть ему вслед.
– Ответ принят, – сухо буркнула Стальная леди и вызвала следующего смельчака.
Еще бы она его не приняла. Но я чувствовал, такой вариант версии не предполагался изначально. Можно смело утверждать, что для Лиссандры он стал полной неожиданностью. Неудивительно. Ведь это мне, а не ей, однажды пришлось удирать от двух резвых таможенников, бросив свой корабль, который не выпустили за пределы космопорта из-за моей оказавшейся неудачной попытки прикинуться неразумным грузом, а в кресло пилота посадить робота.
После ответил Дарникус, потом Ламнора, следующей вызвалась принцесса Имеральда, не так давно побывавшая на пиратском корабле. Ребята стали смелей, я вдохновил их. Но сидящий неподалеку от меня Пуршаль лишь беспокойно водил глазами, сомневаясь в правильности своего ответа. Как показали полученные результаты теста, он действительно допустил ошибку.
Затем я успешно прошел еще один текст на знание правил воздушно-космического движения. А после этого занятия меня ждал приятный момент подсчета своих первых баллов.
Остальные занятия прошли более-менее сносно. Преподаватели не обращали на меня особого внимания, и я сам не спешил представать перед ними во всей красе. Зато убедился в том, что мое уличное воспитание и богатый профессиональный опыт ничуть не хуже хваленого образования в элитных лицеях и гимназиях с пансионами. В чем-то я и ошибался, но на большую часть вопросов все же отвечал правильно.
Кормили кадетов трижды в день, и даже те, кто по расовым особенностям привыкли питаться не чаще, чем раз в усредненные галактические сутки, не отказывались от добавок. Так все измучились и проголодались. Еще и постоянное нервное напряжение давало о себе знать.
