Не пришлось изображать юношеские смущение и растерянность в разговоре с Лиссандрой. Я выглядел, наверное, очень правдоподобно. То язык на полуслове замирал, то кончик хвоста начинал подергиваться, то уши прижимались или обвисали.
Не успокоился и после того, как почти бегом ворвался в общую для пятерых жилую ячейку.
– Что с тобой Рэй? – обеспокоенно спросил Пуршаль. – Ты бледный, и хвост дрожит. Влюбился, да? Признавайся, в кого.
– Нет. Ни в кого. Пустынные черви были несвежие. Я, кажется, отравился, но точно не влюбился, – нашел, что соврать, глянув на остальных подошедших парней.
Те взирали на меня с интересом падальщиков, окружающих раненое животное.
Чувствовал, что если срочно не сбегу в санузел, то меня стошнит теми самыми съеденными на ужин червями. Зато снова будет правдоподобно. Нервные спазмы сводили желудок, словно скручивая его дугой.
Прохладный душ не помог очистить сознание. Я привык избегать дополнительных проблем. За мокрые дела и подавно не брался. Я тихий вор, привыкший скользить по водной глади жизни незаметной тенью. Даже не налетчик-грабитель, способный выстрелить в каждого, кто под его прицелом двинется не в том направлении или откажется выдать деньги. И уж тем более не наемник, готовый отправиться в любую горячую точку галактики и убить кого прикажут.
Я не раз видел насильственную смерть. Тех, кто погибал на арене бойцовского клуба. Пиратов, расстрелянных при масштабных облавах. Принадлежность к преступному сообществу порой дарила мне такие зрелища. Но я сам не хотел убивать и, разумеется, не желал быть убитым. Старался правильно рассчитать степень риска, но вдруг оказался втянут в игру, где ставки больше, чем жизнь.
Нет, нет, и еще раз нет. Я на такие условия не подписывался. А значит, надо сматываться за пределы империи как можно быстрее. Как только сделать это без маскировочного нанокостюма? А еще нужно нейтрализовать свою новую учетную метку, что тоже непросто. Меня не должны выследить. Заберу из коммуникатора блок памяти, потом выкраду и перенастрою чужое подобное устройство. Первое время придется скрываться в заповедном лесу. Густые кроны деревьев и пещеры укроют меня от спутниковой съемки. Потом нужно будет выйти на связь со знакомым контрабандистом. Он заберет меня с этой планеты и, очень на то надеюсь, не сдаст в лапы Альтерро. А что если он вступил в синдикат Стэлса? Этого нельзя исключать. На кого мне надеяться? От кого ждать помощи и защиты? Выходит, не от кого. А ей? Кто защитит Лиссандру?
Так не должно быть. Это несправедливо. Героическая женщина, прошедшая войну, погибнет в мирное время от подлого удара в спину. Но я не тот, кто может ее спасти. Маленькой букашке нельзя идти против птиц высокого полета, сразу же склюют. Своя шкура роднее и дороже, да и в тюрьме оказаться неохота. Лиссандра права. Военная академия – не тюрьма, несмотря на все здешние ограничения. Видел я тех, кто побывал в настоящей тюрьме: угрюмых, озлобленных на весь мир. Их жизнь навсегда разрушена. Не хотел я становиться одним из них. Свобода для меня всего дороже. От растерянности Лиссандра забыла спросить меня о лазейке в охранной системе. Или передумала задавать этот вопрос. Не хотела меня лишать окрыляющего чувства свободы.
Я не мог поступить с ней так подло: сбежать без предупреждения. Но и правды не мог сказать. Узнав, кто я есть на самом деле, Лиссандра вызовет взвод охраны. Меня передадут городскому патрульному экипажу и отправят в тюрьму. А там и дня прожить не успею. Подручные риаса быстро со мной расправятся.
Так что мне делать? Нужно предупредить Лиссандру. Но не наяву, а во сне. Давай, Рэй… У тебя должна быть наследственная способность к гипнозу. То, что пьяница отец не мог пользоваться внушением, не значит, что у него ничего такого не было запрограммировано генетически. Разум подобных алверам существ наиболее уязвим во время сна. Кратковременное энергетическое воздействие – и Лиссандра узнает о грозящей ей опасности. А я тихо и незаметно, как привык, навсегда исчезну из ее жизни.
Некоторое из выданного кадетам снаряжения можно было использовать для побега. Кое-что из нового полезного запаса я смог приспособить для верхолазания. Дождался, пока парни уснут, и приготовился проститься с академией. Но прежде, чем отправиться в лесистые горы, я решил наведаться в спальню Стальной леди. Проник через люк на крыше, бесшумно спустился по лестнице на второй уровень жилой ячейки. Тарамийская гончая вскочила со своей лежанки и подбежала ко мне.
– Ты ведь не станешь шуметь? Будить свою хозяйку? Я пришел ей помочь, – как можно тише прошептал я.
Гончая пропустила меня в спальню. Подойдя к кровати, на которой, пугливо сжавшись в комочек, спала Лиссандра, жуткая тварь оглянулась и посмотрела мне в глаза как будто с надеждой. Она словно хотела мне сказать: “Может, ты ее успокоишь, избавишь от постоянного ночного стресса. Я с этой задачей не справляюсь”.
Склонившись над абсолютно беззащитной, нервно вздрагивающей в объятиях кошмарного сна Лиссандрой, я понял, что был прав, говоря с риасом о психологических проблемах военных, которые побывали на поле настоящей битвы. Проникнуть в сознание женщины оказалось нетрудно, но то, что я увидел в ее сне, заставило меня самого содрогнуться. Кровь и смерть, крики и слезы, огонь и взрывы. У алверийской принцессы была на редкость устойчивая психика. Кто-то другой на ее месте тронулся бы умом. А она еще держалась, сопротивляясь разрушительному наваждению.
Мне захотелось вырвать ее из черных когтистых лап кошмара. Успокоить и подарить красивый приятный сон. Но энергетическое воздействие отнимает много сил, особенно у тех, кто редко в нем практиковался. Все, что я мог, это лишь попробовать достучаться до отклика ее разума. Сделать так, чтобы женщина запомнила мои телепатические слова и приняла к сведению.
“Твоя война не окончена, – я постарался внушить ей. – Ты в смертельной опасности. Тебя хотят убить. И эти враги не отступят, пока не выполнят свою цель. Будь предельно осторожна. А лучше бросай работу в академии и возвращайся на родную Алверию. В императорском дворце ты будешь в безопасности”.
“По крайней мере, я на это надеюсь”, – подумал после разрыва телепатического контакта.
Вернувшись в жилую ячейку общежития, приготовился собрать все необходимое в дорогу. Взял в руки коммуникатор, намереваясь вынуть из него блок памяти. Устройство включилось от прикосновения. На экране высветилось сообщение от Альтерро. “Я договорился с руководством академии о нашей личной встрече. Завтра утром прибуду на Мибемию. Жди сигнала”.
Скинув с плеча рюкзак, я плюхнулся на койку.
Риас понял, что я хочу сбежать? Догадался и предупредил, чтобы не рыпался… Или его душа может иногда покидать свое новое тело, чтобы свободно летать где ей угодно в целях шпионажа? В это было трудно поверить, но я не располагал точными сведениями, на что способен возрожденный риасийский лидер. О нем ходили разные пугающие слухи. Некоторые казались невозможными, но всегда находились те, кто в них верил.
Какой вывод нужно сделать из полученного сообщения? Риас не намерен убивать меня, иначе бы избавился по-тихому. Он готов к диалогу. И я – тоже. Нам есть что друг другу сказать. Точнее, высказать.
