– Со своими воинами, конечно! – гордо ответил Атч-ытагын. – Они пойдут и пригонят мне оленей ещё столько, сколько я им прикажу.
– А! – сказал капитан. – Вот, оказывается, кто украл оленей у моего верного слуги Илэлэка. Он приходил ко мне и жаловался.
– Илэлэк не мужчина, – презрительно сказал Атч-ытагын. – Потому что если настоящий мужчина думает, что у него что-то украли, то он идёт и отбирает это обратно, а не жалуется. И при этом ещё нужно доказать, что это его олени.
– Сделать это очень просто, – сказал капитан. – Илэлэковы олени все помечены. У них у каждого на левом ухе, сзади, выжжено тавро чёрной выдры.
– Ухо можно и отрезать, – сказал Атч-ытагын. – И что тогда скажет Илэлэк?
– Тогда Илэлэк уже ничего не скажет, – сказал капитан. – Но зато скажу я. Месяц тому назад я отправил своих людей в место, называемое нами Устье Великой Реки. А когда я через семь дней приехал туда, все эти мои люди были уже убиты.
– А зачем они туда приезжали? – спросил Атч-ытагын. – Они разве не знали, что есть наш берег и есть их, что им нельзя переходить на наш берег, так же как и нам нельзя переходить на их?
– Так это, значит, их убили твои люди? – спросил капитан.
– Разве я такое говорил? – спросил Атч-ытагын. – Я только сказал, что твои люди перешли на чужой берег, а это очень опасно.
– Хорошо, – подумав, согласился капитан. – Тогда вот что. В том месте, о котором мы сейчас с тобой говорим, я нашёл трупы восьмерых моих людей. А девятого трупа я не нашёл. А это был самый важный их моих людей. И ты его знаешь! Это был тот наш учёный человек, которого вы назвали нашим шаманом.
– А! – радостно сказал Атч-ытагын. – Это ты говоришь про того злого человека, который нюхал нашу землю и примерялся выстрелить в наше солнце? Так я тебе ещё тогда сказал, когда гостил у тебя, что остроголовый старик заберёт его к себе и сожрёт вместе с потрохами. И вот, получается, он его уже сожрал, раз вы нигде его не нашли.
– Нет, почему же, – сказал капитан. – Мы его потом нашли. На Чёрном острове!
– На Чёрном острове? – с удивлением переспросил Атч-ытагын. – Вы что, нашли там его труп?
– Нет, – сказал капитан. – Ещё раз говорю: мы там нашли его следы!
– И куда они вас привели? – спросил Атч-ытагын.
Капитан очень хотел сказать, что на Серебряную гору, но всё же удержался и сказал другое:
– Они привели нас сюда, к тебе в стойбище. И вот я пришёл за ним! Отдай мне моего названого брата, и я оставлю тебя в покое!
– Хе! – сказал Атч-ытагын. – Да как же я тебе его отдам, когда его у меня нет? И зачем мне чужой шаман, когда у меня есть свой!
– Свой? – переспросил капитан. – Харгитит? А он разве живой?
– А что, – теперь уже спросил Атч-ытагын, – кто-то тебе сказал, что Харгитит мёртв? Или кто-то видел его труп?
– Говорили, что он крепко болен и может скоро умереть, – сказал капитан.
– Хе! Говорили! – передразнил его Атч-ытагын. И прибавил: – Да, Харгитит и в самом деле болел очень сильно, а потом наши предки помогли ему, взяли к себе на Серебряную гору, и он там выздоровел и вернулся к нам обратно.
– Серебряная гора! – повторил капитан. И спросил: – А где это?
– А зачем тебе она? – с улыбкой спросил Атч-ытагын. – Хочешь пойти туда и награбить там серебра? Так в этом году ты уже опоздал. Мы первыми пришли туда и всё забрали. И далеко, и очень надёжно перепрятали. Поэтому и эта яранга такая пустая, что мы вместе с серебром спрятали и все остальные наши богатства. Нам же всё время говорили, что следом за нами идёт войско Йакунина, то есть Беспощадно Убивающего, который хочет всех нас перебить и ограбить. Но теперь я вижу, что это совсем не так, ты – никакой не Йакунин, а всего лишь Каптана, и ты и в самом деле ищешь своего названого брата, но его нет у нас, не гневайся. У нас есть только наш шаман, Харгитит.
Капитан зажмурился, увидел лежащего на снегу, всего в крови Харгитита, после открыл глаза и сказал:
– Прикажи, чтобы его позвали. Я хочу на него посмотреть.
– А что на него смотреть? – спросил Атч-ытагын. – Он же не женщина.
Капитан ничего не ответил. Атч-ытагын ещё немного подождал, потом хлопнул в ладоши и велел, чтобы привели шамана. Капитан сидел, молчал. Атч-ытагын покачал головой и сказал, что они сегодня как-то не очень хорошо встретились: стали обвинять один другого в недобрых делах, обижаться, а надо было бы выпить чего-нибудь да продолжить их последний разговор о том, как бы им пойти на коряков и отогнать у них оленей. А то, продолжал Атч-ытагын, Хыпай стал слишком заноситься, уже подарков не дарит, на пиры не приглашает, того и гляди, он соберётся и пойдёт сперва на Атч-ытагына, а там и на капитана, а то и на самого Дмитрия Ивановича! Капитан слушал, молчал, поглядывал на полог.
Вдруг кто-то вошёл в ярангу, остановился и посмотрел на капитана. И это был адъюнкт! Вот только он был одет в чукочьи одежды, у него были длинные тёмные волосы, заплетённые во множество тонких косичек, и лицо у него было сильно загоревшее, скулы широкие, глаза прищурены…
Но это был адъюнкт, капитан не мог ошибиться! Адъюнкт держал в одной руке бубен, во второй колотушку, и пристально смотрел на капитана.
– Григорий! – тихо сказал капитан. – Это я, Василий, узнаёшь?
Адъюнкт повернулся к Атч-ытагыну. Тот засмеялся и что-то ответил по-чукочьи. Адъюнкт опять спросил, Атч-ытагын опять ответил. Адъюнкт повернулся к капитану и ударил колотушкой в бубен. Потом ударил ещё раз, улыбнулся и начал что-то быстро-быстро говорить. Атч-ытагын поднял руку, адъюнкт замолчал, а Атч-ытагын сказал, обращаясь к капитану:
– Он говорит, что если нужно, он тебя расколдует, ты только попроси его.
– Гриша! – громко сказал капитан. – Ты меня слышишь?!
Адъюнкт усмехнулся и опять ударил в бубен.
– Вы его чем-то опоили, – сказал капитан.
– Зачем его опаивать, – спросил Атч-ытагын. – Он и так всегда от мухоморов пьяный. Видишь, как глаза блестят? И это никакой не ваш колдун, а это наш Харгитит! Ведь ты Харгитит? – продолжал он, повернувшись к адъюнкту.
Адъюнкт заулыбался, закивал.
– Ха! – гневно сказал капитан. – Как будто я раньше никогда Харгитита не видел! Харгитит был старый!
– Да, правильно, – сказал Атч-ытагын. – Был раньше старый. А после умер и стал молодым. Мы его тут на сопке нашли, Трёхсобачья гора называется. Сидел, трубку курил. Мы стали его спрашивать, он стал отвечать, и мы видим: это же наш шаман Харгитит, только помолодел немного.
Да, злобно подумал капитан, я видел, как он помолодел, он и сейчас лежит в снегу и молодеет…
Атч-ытагын повернулся к адъюнкту, что-то у него спросил, тот заулыбался, закивал. Атч-ытагын повернулся к капитану и опять продолжил:
