— Ну и отличненько! — она довольно улыбнулась.
А дальше, я пронаблюдал, как она прикатила стул, быстро, не жуя заглотила остатки сладкого батончика, допила воду, ловко закинув мусор в урну. Я наблюдал. А что мне еще оставалось?
Подготавливая ее будущее, не учел психологические проблемы. Я стал перебирать в памяти имена врачей, нужно срочно подобрать специалиста, который действительно поможет девочке, а не вытащит с моих счетов под сотню тысяч марок.
Я так задумался, что дернулся, едва не зарычал, когда ее маленькие ладошки легли на бедра совсем рядом с… Краска залила не только лицо, но и шею. Какой кошмар! Девочка не только на ноги пялилась… маленькие пальчики легко проникли под провода, и даже… под трубку катетера, который… Луна! Мне казалось, что выражение: «сгореть со стыда» фигура речи, но я ошибался, еще немного и плавиться начну. Кошмар!
— Вы… это… главное, ближайший час никого не зовите, а я попробую вам помочь, — ее голос вырвал меня из удушливой волны стыда.
В ее глазах не было смущения, как и интереса, как и отвращения. Я так поразился ее спокойствию, что забыл про смущение, и обратил внимание, что смотрит она не столько на мужской орган, сколько на ту самую границу, где начиналось поражение тканей. Ее нисколько не трогало, что ее руки максимально близко к…
Ее зрачки закрылись совершенно белой пеленой, а через несколько мгновений глаза чуть засветились нежным зеленым светом.
Что?! Бэкки одаренная?! Я и не предполагал подобного… даже предположить не мог! Никогда, никаких намеков, никаких признаков. Как такое, вообще, возможно?!
«Попробую помочь». Она может помочь?! Это же бред… А впрочем, если сила дара требует этого… Вспомнилось собственная «потребность» вмешаться. Когда Зов от зверя манит к себе. Этому почти невозможно противиться. Это как сильнейшая жажда, как болезненный голод в шаге от нежного мяса.
Если и были у меня мысли остановить девочку, то они развеялись от понимания, что ей это нужно. Весьма сомнительно, чтобы она сделала хуже, чем есть сейчас. Я замер и постарался расслабиться. Понимание, что девочка — лекарь, сильный лекарь пришло секунды через три. Сначала исчезла тошнота, за ней изжога. Пропало и головокружение, как и боль в руках от игл капельниц. Исчезла легкая резь в кишечнике от лекарств, к которой я уже привык. Сухость во рту плавно пропала.
Невероятно сильный лекарь. Их на всю страну не больше десятка! Луна, мне страшно даже вообразить, что развернется вокруг нее, когда станет известно, на что она способна!
Как защитить?! Как уберечь?!
Нет, я и допустить не мог, что она сможет вернуть мне правильную регенерацию, но и простое облегчение тяжелого состояния, в ее возрасте, это очень много! Я бы предположил, что дар пробудился от клинической смерти и трагедии, но уж больно уверенно, для недавно инициированной, она действует. Новички так не могут, просто не знают, как направлять силу. Значит… это значит, что ее родители учили ее. Тайно. Это значит, что Бажена не верила мне… Опасалась моей реакции, моих действий, если я узнаю о направленности ее дара… или о его силе.
Осознавать, что любимая женщина боялась меня, ждала от меня предательства и подлости было… холодно… Да, мне стало очень холодно. Казалось, я замерзал изнутри. Кусочек льда в животе стал медленно расти.
— Черт! — непонятно ругнулась девочка. — Что ж ты такой задохлик!
Я открыл глаза, преодолевая холод, и увидел, как из носа и глаз малышки показались тонкие дорожки крови. Луна! Она же сейчас перегорит в попытке меня спасти!
— Бэкки, остановись! — я попытался сесть и оторвать от себя юного лекаря.
— Тебя спросить забыла! — зашипела она. — Спать!
Тьма насланного сна накрыла почти мгновенно.
Глава 9
Ребекка
Убедившись, что мужчина отключился, я мешком рухнула на стул, и едва не упала вместе с ним, потерявшись в пространстве. Утерла юшку из носа и попыталась отстраниться от гула в голове. Получалось плохо. Память, зараза, опять напомнила, что еще совсем недавно я легко могла вытворять и не такие фокусы, как исцеление оборотня с деформированной матрицей. Оставалось только надеется, что со временем я привыкну жить без прошлых возможностей, и меня перестанет съедать огромная жалость к себе.
Да, я понимала, что сделала, нарушив Слово. Понимала и то, что, сложись все так же, повторила бы предательство Великой снова.
Да, знала я и то, что заслужила наказание. Как и то, что должна быть благодарна за жизнь. Могло быть все намного хуже, чем тело оборотницы и вечное служение щитом.
Но, жалость к себе все эти знания не уменьшали, скорее наоборот.
С минуту я боролась с подкрадывающимся обмороком. Он манил покоем и отдыхом. Он обещал расслабление. Он заманивал гулом и болью в висках. Казалось, еще чуть, еще секунда — и лоб треснет. Да, обморок — это хорошо. И он нужен моему детскому телу, как воздух. Но, как любая хорошая вещь, он мне дорого встанет.
Второй раз Вальтер меня просто не подпустит к себе, что логично. Я бы тоже не подпустила непонятно кого к себе, когда сама слабее мухи. Велик шанс, что меня возьмутся изучать, дар исцеления, любой его разновидности и силы, в этом мире, редкость редкостная. Даже возможность остановить кровотечение, уже повод меня закрыть в лаборатории. А уж если местные умники решат, что я такая, вкусная и особенная, из-за случившегося, то… Как бы в местных институтах не открыли кружки по пыткам детей.
Так что, и без особых размышлений, было ясно, что времени у меня на один чих. Оставалось надеяться, что за столько дней волки из охраны просто устали от ожидания его смерти, расслабились — и не кинутся сюда, нарушая приказ.
Внимательно рассмотрев матрицу тела мужчины, промелькнула мыслишка отказаться от его восстановления — и драпануть отсюда. И как мелькнула, так и пропала. Я, конечно, и свинья, хоть и волчица. Да, удар по затылку «друга», как и стилет в спину, для меня — вполне себе допустимы, но не настолько, чтобы предать саму себя. Я спасти этого альфу, уже обещала.
Оторвать костлявый зад от стула было тяжко, а вот добраться до очередной бутылки воды и умыться оказалось проще. Кстати, ванная в палате оказалась просто отличной. Тут и унитаз с перилами, и большой душ с пандусом, и ванная с подъемником, если пациенту мало одного душа. И даже биде! Количество полотенец приятно порадовало.
Я бы тут задержалась…
Вернулась, подкатила стул на колесиках к постели, и снова уставилась на изувеченного мужчину.
Изначально мистер Хаурес мог похвастаться весьма неплохой формой… всего. Несмотря на изможденность, и тот факт, что сейчас волк больше походил на клиента склепа, все равно проглядывала прошлая красота. Лицо философа у этого типа прекрасно сочеталось с рельефной, развитой фигурой. Причем, что важно, тренированность альфы не была «журнальной».
— А ты, у нас, оказывается, убивал, да? — отметила я.
