— Почему ты позволяешь слугам проявлять неуважение к собственным детям, отец?! — в очередной раз возмутился я. — Эта псина не знает своего места!
— Заткнись, Вальтер! — отец ударил по столу ладонями, вставая в полный рост.
Удар его альфы, буквально выбил у меня воздух из легких. Меня скрутило так, что я чуть не упал ему под ноги.
— Ты еще щенок, а смеешь скалить зубы, — процедил отец, наблюдая за моими муками. — Избалованный мальчишка!
— Но, он…
— Он — не слуга, идиот! — отец почти кричал, потому что в тот день наши вечные стычки с его Тенью, видимо, окончательно доконали старого альфу. — Он — Тень! Не слуга и не раб, а Тень!
— Тень не может быть дороже сына! — буркнул я.
Отец прикрыл веки, и признал:
— Не может! Но, они — воины, посвятившие свои судьбы нашей защите, так что проявляй уважение, сын…
Я промолчал. Отец шумно выдохнул, возвращая себе самообладание. Ему явно не хотелось сейчас скандалить, и я его понимал, потому что так же не желал тратить последние дни на ссоры.
— Подойди, — сказал он, опускаясь в кресло.
Я даже не сразу сообразил, что это он не мне. Вперед шагнул этот истукан, с каменным, высокомерным лицом.
— Знакомься, Жорес Стратон — твоя Тень, сын.
— Что?! — теперь уже взбесился я. — На кой мне телохранитель, отец?! Я еду на учебу, а не на войну! И я никогда не хотел себе Тень! Ты знаешь это!
Меня бесило его самоуправство до пятен перед глазами. Четыре года назад он уже пытался навязать мне Тень. Очередного оборотня убили, пытаясь добраться до Робина. Не прошло и двух недель, как на месте убитого «друга», как говорил брат, появился новый волк. И все забыли про мертвого парня. Забыли так, будто его и не было. Даже волчицы, что оказывали ему знаки внимания. Его даже не похоронили на нашем кладбище. А вещи из его дома просто сожгли, как мусор.
Перед глазами пронеслись десятки «странных» поступков оборотней и людей, что жили здесь. Пусть это и было четыре года назад, но я помнил, что смерть Тени не вызвала у родителей или ближней стаи ничего. Ни скорби, ни боли, ни сожалений, ни-че-го! Хотя Ирван защищал Робина чуть ли не с пеленок. Я помню, как плакал и умолял не сжигать его вещи, но меня не услышали.
И даже Робин, который, как мне думалось, любил Ирвана, ничего не испытывал от его смерти. И вот, спустя каких-то пару недель в поселение приехал новый телохранитель для молодого наследника. Новый Тень, что б его, и все это восприняли, как должное. Он и сейчас живет, когда приезжает, в том же доме, где когда-то жил Ирван.
Тогда же, когда отец покупал нового смертника Робину, он предложил и мне Тень. Я отказался! Я отказывался каждые полгода, хотя сила альфы во мне только крепла, и списать силу моего волка на бету, уже не выходило. А у каждого альфы должен быть Тень, хотя бы один.
«Это как машина или удобная обувь. У нас просто должен быть охранник, Вальт, смирись! — говорил Робин.»
А меня перемыкало до тошноты, до омерзения от этих слов. Я даже попытался его ударить. Как и орал на отца, каждый раз, когда тот заводил разговор о том, что мне нужна Тень.
И вот, Тень притащили мне на блюдечке, чтоб их всех!
— Мне не нужна Тень! — прорычал я, чувствуя, как удлиняются клыки.
— А я и не спрашиваю твоего мнения, Вальтер, — отозвался родитель. — Хватит. Ты не девка, чтобы я тебя уговаривал! У тебя было время согласиться и выбрать Тень, но ты отказывался. Я сделал выбор за тебя…
Отец только поморщился от выброса моей силы и гаркнул:
— Калеб!
Дверь тут же распахнулась, и ко мне бросился Тень отца. Удар, такой быстрый, что я и среагировать не успел. Еще удар, уже по ребрам, с остервенением, с удовольствием. Он перевернул меня на живот и прижал сверху, фиксируя.
— Нет! Я не хочу! У меня никогда не будет Тени! — упорно хрипел я, пытаясь выбраться.
— А твое согласие нах*р не сдалось! — осклабился Калеб.
Я так удивился, что замер, перестав вырываться. Как это, не нужно?
— Дурилка, нужно только полное согласие Тени, — заржал этот урод.
Я неверяще посмотрел на отца. Он не посмеет. Отец молча протянул длинный, узкий, серебренный стилет парню-манекену.
— А как, по твоему, «связывают» маленького ребенка или младенца, или раненного, а мальчик? — тихо и спокойно спросил Жорес, глядя мне в глаза.
Калеб нажал на пару точек на шее — и мир расплылся, отключая меня.
Очнулся я уже с порезом на ладони и… Тенью.
За шесть лет учебы Жорес стал настоящим другом. Забавна, все-таки жизнь, потому что сначала Тень дико раздражал. Но, все же стал другом, стал тем, чья возможная утрата пугала меня впоследствии. И, наверное, не могло быть иначе, потому что невозможно не впустить в душу волка, который живет твоей жизнью, который всегда рядом, разделяет с тобой все, от режима дня до студенческих пьянок.
Я прикладывал все силы, чтобы смотреть на этого волка именно, как на мебель, но у меня не вышло. Жорес стал лучшим другом, даже братом…
Да, Жорес был старше юного альфы, но нашей дружбе это не мешало.
Следующие года прошли в работе, в подготовке к взрослой жизни и управлению. К двадцати годам уже стало окончательно ясно, что оба сына град-альфы континента — альфы. А это накладывало огромный груз на наши с Робином плечи.
И годы перерыва между учебой, от двадцати до двадцати двух, лично я потратил на то, чтобы выстроить хоть какие-то связи и контакты в нашем сообществе.
Следующие пять лет я должен был провести в учебе, только уже окончательной. За это время Жорес встретил обворожительную Бажену. Девушка-валькирия, девушка-воин, древняя амазонка с ядовитым языком, но при взгляде на которую Жорес превращался в слюнявого влюбленного идиота.
Кулаки сжались, а ногти плавно перешли в когти, разрезая кожу. Конечно, друг и Тень, влюбленный и счастливый не видел, как на его красавицу смотрел я. Как и что я ей говорил. Девушку готовили в элитные Тени, потому и отправили на учебу по специальности «теневого бойца». Да, сначала заметил ее именно я, потому что некоторые лекции, по той же тактике, у нас проходили вместе.
Но, Жорес оказался ловчее, быстрее и… счастливее. Если сначала меня разъедала ревность, то вскоре я понял, что у них слишком много общего. Слишком во многом они одинаковы. Луна не ошибается, соединяя сердца.
Я убил в себе ревность и тоску. Я заткнул своего зверя, который был готов если не убить, то покалечить друга. Я стал другом и для нее. И был доволен этим, потому что мое сердце пело, а в груди загоралась радость, когда я видел ее счастье, пусть и не со мной.
Не учел я только одного — отца! Жорес, как моя Тень, должен был ввести волчицу в нашу ближнюю стаю. И конечно, в отпуск мы приехали втроем. И разумеется, мама и отец заметили мое отношение к красивой, юной волчице.
