Я зря рисковала нашими жизнями.
Возвращаю вещи в ящик и запираю его. Я уже собираюсь увести Райдена отсюда, когда мой взгляд цепляется за шкафчик с ромом.
Там два стакана. В комнате два стула. Но отец – единственный, кто имеет право входить в эту комнату и выходить из нее.
В одно мгновение я подхожу к гобелену, отодвигаю его в сторону и ощупываю стену в поисках какого-нибудь выключателя.
И нахожу его.
Стена выдвигается наружу, и у меня перехватывает дыхание при виде открывшегося зрелища. Райден подходит ближе.
Женщина сидит на другом шезлонге, уставившись на висящую на стене картину с изображением морского заката. Красивее созданий я не встречала.
Ее темно-рыжие волосы вьются вокруг плеч, как завитки пламени. Ее кожа такая светлая, словно женщина никогда не видела солнца. У нее длинные ресницы, такие же рыжие, как и волосы. Ее фигура скрывается за простым платьем. И хотя она выглядит хрупкой и несколько осунувшейся, я знаю, что когда-то она была сильной и красивой.
Женщина не поворачивается, когда я вхожу в комнату, хотя она точно меня слышит. Ее глаза на мгновение закрываются, как будто это беспокойство раздражает ее.
Я чувствую, как слезы подступают к уголкам моих глаз, но приказываю себе не плакать. Пока что.
Я пытаюсь заговорить, но слова застревают в горле, превращаясь в кашель.
Она смотрит на меня, и в этих зеленых глазах читается такое удивление, что все мои подозрения о том, что никто, кроме моего отца, никогда ее не видел, подтверждаются.
Я снова пытаюсь заговорить.
– Как вас зовут? – На этот раз слова получаются разборчивыми, но почему-то кажутся слишком громкими.
– Авали, – отвечает женщина. Ее голос так же красив, как она. Она поднимает руку, чтобы прикрыть разинутый от удивления рот. Ее пальцы дрожат.
– Ты Алоса?
На этот раз я не могу сдержать слез. Я плачу и не могу остановиться, да у меня и нет желания этого делать.
– Мама?
Одним грациозным движением женщина встает. Не успеваю я опомниться, как она уже обнимает меня так крепко, что я едва могу дышать. Объятия странные – раньше меня так не обнимали, – но восхитительно приятные. Такая простая вещь говорит так много без единого слова.
В моей голове звучат тысячи вопросов, каждый из которых отчаянно пытается оказаться первым.
Как?
Когда?
Почему?
Почему кажется самым важным.
– Почему ты здесь? – спрашиваю я, когда мне наконец удается унять слезы.
Она отступает назад, чтобы осмотреть меня с головы до ног.
– Какая же ты красивая. Благословенный океан, ты совсем на него не похожа.
Слезы текут из ее собственных глаз, и, прежде чем снова сосредоточиться на мне, она прикасается к ним, будто не знает, что с ними делать.
– О, моя милая девочка. Наконец-то.
Она снова прижимает меня к себе, и я удивляюсь, как такая хрупкая женщина может быть такой сильной.
Кто-то покашливает позади нас. Мгновение я паникую, пока не вспоминаю, что это Райден.
– Я, пожалуй, подожду там, – говорит он, давая нам немного уединения.
Уверена, он все равно услышит весь разговор, но в любом случае это очень любезно с его стороны.
– Кто это? – спрашивает мама.
– Райден. Он… член моей команды.
– Твоей команды?
– Я капитан своего собственного корабля.
Она улыбается, но улыбка выглядит болезненной.
– Конечно, так и есть. Ты была рождена, чтобы править. Это у тебя в крови.
Когда тишина заполняет пространство, я вспоминаю, как отчаянно нуждаюсь в ответах.
– Почему ты здесь? – спрашиваю я снова.
Все еще прижимая меня к себе, она проводит рукой по моим волосам, поглаживая их по всей длине. Это странно успокаивает.
– Он запер меня здесь после твоего рождения. Прошло уже больше восемнадцати лет. Восемнадцать лет без тебя и моря.
– Но почему? – Я снова отстраняюсь от матери, желая увидеть ее лицо.
Внезапно слова вырываются у меня изо рта:
– Он сказал, что ты бросила меня. Что ты не хотела меня и вернулась на остров Канта. Что ты безмозглое животное, лишенное человечности.
Я снова плачу, осознавая, что со дня моего рождения отец лгал мне.
От моих слов мама отшатывается. Ее голос становится слабым:
– Пожалуйста, не думай обо мне так. Я много раз пыталась сбежать из этой комнаты, чтобы найти тебя. Клянусь жизнями тех, кого обещала защищать.
Мое сердце болит. От стыда я опускаю лицо.
– Мне жаль, что я поверила ему. Больше я такой ошибки не допущу.
Внутри меня – странный водоворот чувств. Я безмерно рада, что нашла свою мать, но эта радость переплетается с горем от предательства моего отца.
Я осмеливаюсь снова поднять глаза:
– Почему он держит тебя здесь?
– Он никогда не говорил, но думаю, король пиратов не хотел, чтобы я влияла на тебя. Наличие матери поставило бы под сомнение твою преданность отцу.
– Тогда почему он не убил тебя?
Она впервые отворачивается.
– Ты не захочешь этого знать.
Боюсь, я уже знаю.
– Пожалуйста, скажи мне. Мне нужно знать.
Мама на мгновение задумывается, стоит ли отвечать.
– Ты уже взрослая. – Ее лицо осунулось от понимания, сколько лет было упущено впустую. – Он хотел больше дочерей. Больше сирен, которых сможет контролировать, как тебя. Он жаждет большей власти.
Презренный ублюдок. Но я не спешу проклинать имя отца.
– У меня есть сестры? – Эта мысль одновременно волнительна и ужасна теперь, когда я знаю, на что действительно способен король пиратов.
– Нет. Я больше не смогла родить ему детей.
Странно, но при мысли об этом она выглядит грустной.
– Тебе хотелось снова стать матерью?
Ее идеальные губы кривятся в отвращении.
– Забеременеть от него? Я не желаю, чтобы Каллиган прикасался ко мне снова. Но мне бы хотелось иметь много дочек. Я хотела бы растить их, помогать им советами. Видеть, как они взрослеют. Он отнял это у меня.
Она нежно касается моих плеч.
– Но сейчас я невыразимо рада видеть тебя.
Возможно, несколько минут – слишком короткий срок, чтобы отвернуться от человека, который меня вырастил. Нельзя так легко перейти на чужую сторону. Но как я могу этого не сделать, когда знаю, что он сделал с моей матерью?
