Он точно был первым, кто спасся.
Я выпускаю часть своей песни, чтобы впитать морскую воду на моей одежде. Как только я высохну, больше не будет возможности пополнять способности сирены, не теряя при этом себя. Почему-то я в этом уверена. Я чувствую, как сирена внутри меня ждет удобного случая, чтобы вернуться.
Я сажусь рядом с Кираном на юте. Он ведет «Авали», а я не спускаю глаз с флота короля пиратов. С такого расстояния разглядеть лица мужчин невозможно, но одна фигура – больше, чем все остальные, – мгновенно бросается в глаза.
Король пиратов. Он будет в ярости, а его люди будут трепетать перед его гневом.
Проделав весь этот путь, они, должно быть, уже устали от гребли. Видимо, поэтому корабли флота Каллигана все еще не могут нас догнать.
Я остаюсь с Кираном, может быть, еще час, пока окончательно не убеждаюсь, что мы все еще набираем преимущество и находимся далеко за пределами досягаемости. Флот короля пиратов все еще остается в поле зрения. Пройдет некоторое время, прежде чем мы больше не увидим их на горизонте. Но расстояние достаточно безопасное, чтобы расслабиться и уделить внимание другим вещам.
В первую очередь я отправляюсь в лазарет. Мандси накладывает повязку на руку Ниридии. Моя первая помощница накрыта большим одеялом, под ней лужей скапливается вода.
– Насколько все плохо? – спрашиваю я.
– Пуля прошла насквозь прямо посередине. Трудно сказать, как заживут кости.
– Это левая рука, – бормочет Ниридия. – А значит, я все еще смогу держать меч. Не о чем беспокоиться.
– Я пыталась дать ей что-нибудь от боли, но она категорически отказывается.
Я поднимаю бровь, глядя на Ниридию.
– Я нужна тебе. Наши враги слишком близко.
Я кладу руку ей на плечо.
– Ты мне и правда очень нужна, но пока у нас все под контролем. Выздоравливай. Ты должна принять все, что даст тебе Мандси. Это приказ.
Ниридия поджимает губы, но не отказывается от бутылки, которую протягивает ей Мандси.
– Ниридия последняя из раненых, – говорит Мандси. – Остальных я уже осмотрела. Они отдыхают внизу. Несколько девушек ранены в ноги и руки. В основном царапины, которые они получили, когда показывались из своих укрытий, чтобы сделать выстрел.
– Кто-то упал с мачты, когда я приказала развернуть паруса, – говорю я. – Сотрясение мозга?
Лицо Мандси мрачнеет:
– Нет, несчастный случай, капитан.
Я сглатываю:
– Кто?
– Хаели. Она получила пулю в спину. Я попыталась остановить кровотечение, но было слишком поздно. Я оставила тело на палубе, чтобы мы могли похоронить ее, как только достаточно отдалимся от флота.
Хаели. Одна из моих лучших такелажников. Я подобрала ее с Калпуна – одного из Семнадцати островов. Она жила в бродячей группе артистов. Во время выступлений эта девушка играла на лютне, а когда откладывала в сторону инструмент, отправлялась в зал воровать кошельки зрителей. Я была одной из ее жертв. После того как она меня ограбила, я предложила ей работу. Сказала, что заплачу больше, чем можно заработать воровством.
Теперь она безжизненно лежит на палубе моего корабля.
Я делаю глубокий вдох через нос.
– Есть еще жертвы?
– Нет.
– Хорошо.
Я оставляю лазарет. Тяжесть этого путешествия давит на мои плечи, изматывая меня физически, даже несмотря на энергию, которую я только что получила из океана. Сколько нас останется, когда мы достигнем острова сирен? Сколько моих близких я буду вынуждена потерять, чтобы обезопасить остальных?
Слишком много тяжелых мыслей в моей голове, нужно чем-то заняться.
Я разыскиваю Радиту на нижних палубах.
– В «Авали» попали несколько раз, капитан, – говорит она, как только я спрашиваю о состоянии корабля. – Пушка пробила камбуз насквозь. Это уничтожило большую часть запасов воды. К тому же все бочки с водой на палубе были изрешечены пулями во время боя. Мы потеряли большую часть нашей питьевой воды.
– Сколько у нас осталось?
– Одна бочка.
– Всего одна?!
Радита кивает:
– Та, что уже была открыта.
Я закрываю лицо руками. Наши дни сочтены. Я прикажу Трианне выдавать оставшуюся воду строгими порциями. Но даже так мы не сможем добраться до острова сирен. Не говоря уже об обратном пути…
– Можешь проследить за ремонтом корабля? – спрашиваю я.
– У меня уже есть несколько девушек, которые этим занимаются.
– Спасибо.
– Не за что, капитан. Это моя работа.
Проходя мимо коек, я замечаю Рослин. Она очень обеспокоена травмами Валлова.
– Это всего лишь царапина, милая, – говорит он дочке.
– Нет, осколок дерева попал тебе в плечо. А теперь ложись обратно.
– Я в порядке, – повторяет он, подчеркивая последнее слово.
– В таком случае нет причин прекращать мои уроки владения кинжалом.
Я ухмыляюсь, когда закрываю за собой люк, чтобы направиться в каюту. Но веселое выражение лица исчезает, как только я захожу внутрь.
Кто-то уже ждет меня.
– Что ты здесь делаешь? Нельзя входить в каюту капитана без приглашения.
– Мне нужно обсудить кое-что с моим капитаном, – отвечает Райден.
Его тело напряжено от ярости. Удивительно, как ему вообще удается говорить таким ровным тоном.
– Я подумал, что лучше сделать это наедине, чтобы ты не бросила меня за борт за попытку мятежа.
– Не у тебя одного проблемы, – огрызаюсь я. – Мой собственный отец проделал дыры в моем корабле. Треть моего экипажа ранена. Один член убит. Так что, если твои проблемы не серьезнее этих, предлагаю тебе уйти, потому что мне и так есть о чем подумать.
Спокойный тон Райдена исчезает.
– На этом корабле могла быть и вторая жертва! О чем, черт возьми, ты думала, таща меня за собой в океан?
– Я думала о том, как спасти девочек, что упали в воду! У меня точно не было времени спрашивать твоего разрешения, учитывая, что в любую секунду их могли съесть угри.
– И кем был я? Приманкой? Расходуемый материал, пока ты спасала настоящих членов своего экипажа?
– Настоящих членов экипажа? Иногда ты умудряешься быть таким глупым! Я пошла на рассчитанный риск. У меня не было другого выбора, кроме как взять с собой тебя.
Ноздри Райдена расширяются, когда он делает еще один затрудненный вдох.
– Ты был мне нужен, – выпаливаю я. – Без тебя под водой я превращаюсь в монстра. Но ты… ты помогаешь мне оставаться человеком. Мне нужен ты, чтобы вспомнить себя. Это раздражает, но в тебе и только в тебе есть что-то, что делает меня человеком, когда натура сирены пытается взять верх.
