Вода быстро вращается в нескольких потоках, созданных стремительно плывущими сиренами. Светящиеся тела виднеются на поверхности воды в клубке густых волос и окровавленной кожи. Песни обольщения некоторых сирен превращаются в песни скорби.
В то время как люди на кораблях остаются невредимыми, некоторым все же приходится рисковать собой. Многих пиратов заставляют садиться в лодки, чтобы метать гарпуны с более короткого расстояния. Другие же направляют свои ружья на воду, но не могут перезарядить их достаточно быстро. Как только они делают выстрел, руки сверкающих оттенков, от слоновой кости до золотисто-коричневого и полуночно-черного, выныривают на поверхность и утаскивает мужчин под воду. Одна сирена выныривает, перепрыгивает через лодку, как дельфин, и падает на ничего не подозревающего пирата, сбивая его с ног и забирая в море вместе с собой.
Она красива так, что на нее почти больно смотреть, с волосами до колен цвета белого звездного света, украшенными жемчугом и ракушками.
Сирены так похожи на обычных женщин суши. Если бы не заостренные ногти и зубы, а также изысканная красота, никто не нашел бы разницы.
Даже без чарующих песен пираты, словно загипнотизированные, смотрят на воду. Многим это стоит жизни.
Странно вживую видеть жестокость и красоту себе подобных. Так много из того, чем я являюсь, обретает смысл. Безжалостная убийца во мне, возможно, является частью моей натуры, а не моего воспитания.
Над поверхностью океана появляется рыжая шевелюра.
– Нет! Вернись обратно под воду! – кричу я так громко, как только могу, но меня не слышно из-за расстояния, которое нас разделяет, из-за пушечного огня и выстрелов.
На ближайшем к моей матери корабле кто-то тычет в нее пальцем и шепчется. Ружья немедленно заменяются сетями.
Королева сирен – грозное существо, она не сдается так просто.
По меньшей мере дюжина человек погибает.
Но все же им удается ее поймать. Я наблюдаю, как Авали несут на «Череп дракона». Вижу, как оставшиеся в живых сирены отступают. Теперь, когда их королева в плену, они ничего не могут сделать без ее руководства.
Каллиган будет допрашивать ее. Пытать, пока не получит желаемую информацию.
И я ничего не могу сделать, потому что в очередной раз застряла в тюремной камере.
Океан снова становится спокойным, как будто никакого сражения и не было. Ночь опускается на воду, и пираты засыпают.
* * *
Я пытаюсь позвать Тайлона. Может, теперь, когда сирены проиграли, мужчины осмелятся вытащить воск из ушей.
Но ночь продолжается, а я вынуждена признать, что никто из них ни черта не слышит. Они не реагируют на мои крики, не отваживаются спуститься на гауптвахту. Они, скорее всего, спят на наших койках на другой стороне корабля.
Я падаю на пол, положив руки на согнутые колени. Что мне теперь делать?
В соседней камере шевелится Райден. Он прижимается к решетке, чтобы получше разглядеть меня.
– Иди сюда, – зовет он.
Я подхожу так близко, как только могу. Некоторые из команды тихо шепчутся между собой. Наш с Райденом разговор, вероятно, не услышат.
– Я хочу тебе кое-что сказать.
– Что именно? – шепчу я.
– С тобой и твоей командой на борту мне впервые понравилось быть пиратом.
Я смеюсь громко и неловко.
– Не пытайся заставить меня чувствовать себя лучше. Сегодня я потеряла двух друзей, а Ниридия ранена. Так что я не хочу смеяться.
– Не нужно падать духом. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Каллиган еще не победил.
Но чем дольше мы сидим здесь, в темноте тихих камер, тем больше я начинаю думать, что король пиратов победил. Мы в ловушке. У него моя мать. Вскоре он получит и сокровища сирен. Мы же заперты на гауптвахте с двумя трупами. Мое сердце разрывается от осознания того, скольких я потеряла в этом путешествии. Как только мы вернемся в крепость, нас ждет еще больше смертей и пыток.
Не думаю, что у моей команды еще осталась надежда на спасение.
– Капитан! – шепчет кто-то.
И этот кто-то не заперт в камере.
Глава 21
– Рослин!
Я оборачиваюсь на ее тихий голос.
Ее улыбка обнажает шатающийся зуб, слегка изогнутый и стоящий не на своем месте.
– У меня для вас кое-что есть.
Она поднимает связку ключей.
– Я знал, что ты спасешь нас, – говорит Валлов, в его глазах светится отцовская гордость.
Как я могла забыть про маленькую Рослин, которая все это время пряталась в своем тайнике под «вороньим гнездом».
– Как ты раздобыла ключи?
– Мне пришлось подождать, пока этот похожий на девочку парень заснет, – извиняющимся тоном говорит она.
Райден бросает на меня взгляд, который намекает: «Разве я тебе не говорил?»
– Хорошо, что у него в ушах все время был воск, потому что ключи так громко звенят.
– Пронырливая маленькая воришка! – гордо восклицаю я.
Она встает перед камерой, в которой сидит ее отец.
– В следующий раз, когда будешь сердиться на меня, папа, вспомни этот момент.
Она вставляет ключ в замок.
– Ах да, капитан!
– Что?
– Я хочу сражаться вместе с командой уже через шесть лет.
Ее голос слегка меняется, как будто она пытается придать ему более взрослый тон. Рослин никогда не могла скрыть щебет шестилетней девочки, но наблюдать за ее попытками – слишком забавно.
Я поднимаю бровь, глядя на нее, как я надеюсь, хоть немного суровым взглядом.
Она кусает внутреннюю сторону щеки, но ждет моего ответа и не поворачивает ключ.
Я смотрю за ее спину на Валлова, который пытается удержаться от смеха.
– Семь, – говорю я.
– По рукам, – соглашается Рослин, прокручивая ключ в замочной скважине. На ее лице довольная улыбка от уха до уха.
В почти безмолвном бриге раздается выстрел.
Все поворачиваются к входу, где стоит Тайлон с яростной гримасой на лице.
Облако дыма на мгновение застилает его черты. Мой взгляд скользит вниз, к его пистолету.
Я следую взглядом за траекторией пули туда, где стоит Рослин.
Кровь бешено хлещет из ее головы.
Девочка падает.
Воющий крик заполняет внезапную тишину. Возможно, это мой крик, но мгновение спустя я понимаю, что источником является Валлов.
Мои глаза прикованы к Тайлону, и я произношу единственные слова, которые имеют смысл, когда передо мной лежит окровавленное тело маленькой девочки.
